Анна Малышева - Голоса ночи (сборник)
– Дай свой телефон.
Она записала номер в его записную книжку, он сунул ее в нагрудный карман и посмотрел на часы. Анжелика поняла этот жест и сказала, что ей тоже пора идти, ее ждут.
– Я тебе вечером позвоню, – пообещал Женя. – Узнаешь мне ее адрес?
– Постараюсь, – растерянно ответила она и вдруг поняла, что не знает, как ей найти Машу. – Я постараюсь. Звони.
– Если сама увидишь эту бабу, лучше ничего ей про меня не говори, ладно?
– Я с ней не собираюсь разговаривать.
– И все равно, не нарывайся. То, что у тебя еще и мужа убили, мне не нравится. А квартиру не ограбили?
– Все, что пропало, – сказала Анжелика, перегибаясь к другому столику и забирая оттуда свой букет, – это малахитовая дрянь для часов, за которую я бы и гроша ломаного не дала. Больше ничего.
Глава 14
– Ты что такая красная? – неодобрительно спросил Саша, когда она появилась на пороге его квартиры. – И где ты пропадала?!
– В магазинах… – Она бросила на пол два раздутых пакета с порванными ручками. – Вот. Хватит на месяц, наверное.
Саша подхватил пакеты, потащил их в комнату. Анжелика двинулась за ним, робко и нерешительно. Сумасшедшие всегда ее пугали, даже в книгах или в кино, в реальности же она никогда их не встречала. Она и хотела увидеть Лену, и боялась этого. Но то, что она увидела, разом прогнало страх и наполнило ее жалостью – неподвижная фигурка, скрючившаяся на постели под мятой простыней.
– Ты три часа ходила по магазинам? – недовольно спросил Саша, ставя пакеты на пол и быстро оглядывая фигурку на постели. – Могла бы и поторопиться, я же тебя просил.
– Не могла.
– Почему это?
– Попадала в перерывы… – Анжелика говорила тихо, боясь привлечь внимание Лены. Потом она кивнула на нее и прошептала, вопросительно округлив глаза: – Спит?
Саша не ответил. Он залез в первый пакет, вытащил оттуда погнутый французский батон, ободрал с него целлофановую обертку, достал баночку гусиного паштета, открыл крышку, потянув за колечко и принялся отрывать куски батона и макать их в паштет. Только запив этот варварский обед минеральной водой, он соизволил ответить:
– Откуда я знаю? Может, и спит.
– Давно она так лежит?
– С тех пор как ты ушла.
– Со вчерашнего вечера?! – испугалась Анжелика. – Но она же, наверное, есть хочет?
– А ты спроси.
Анжелика нерешительно посмотрела в спину Лене, подошла и осторожно склонилась над нею. Лена лежала так неподвижно, что могло показаться, будто она поражена параличом или глубоким сном. Но глаза у нее оказались открыты. Сухие, воспаленные глаза, уставленные в стену. Только вряд ли она видела рисунок на обоях.
– Лен… – тихо сказала Анжелика. Она повторила имя несколько раз, но ответа не последовало. Та по-прежнему сверлила взглядом обои.
– Бесполезно! – Саша снова забулькал минеральной водой и замер с мокрым открытым ртом, отдуваясь. – Бесполезно звать. Ни с кем не желает говорить. Презирает.
– Лена, – сказала она, не обращая внимания на его комментарии. – Ты как себя чувствуешь? Может, поешь чего-нибудь?
У той даже ресницы не дрогнули. Анжелика смотрела на эти короткие белесые ресницы и отмечала почему-то, что впервые видит их ненакрашенными. Она не узнавала этого лица, не покрытого слоем косметики, не узнавала свалявшихся на подушке волос, но больше всего ее пугал этот воспаленный взгляд, устремленный в стену.
– Лен, нужно хотя бы попить, – робко продолжала она, протягивая руку и дотрагиваясь до ее плеча. – Хотя бы чаю. Хочешь чаю?
– Оставь ее в покое. – Саша снова принялся рыться в пакетах.
Анжелика гневно обернулась:
– Она больна! Не понимаешь?!
– Чего тут не понимать. Я первый тебе это сказал, – невозмутимо ответил он.
– Так ведь ей надо помочь!
– Ну и помогай. С меня хватит.
– Она с голоду умрет, если пролежит так еще сутки!
– Ничего подобного. Без еды можно прожить месяц, как минимум.
– По тебе не видно, – она с ненавистью смотрела на его раздутые щеки. Щеки медленно, с трудом двигались – жевать всухомятку было трудно. Саша снова присосался к бутылке, и уровень воды уменьшился почти наполовину. – Как ты не подавишься?!
– Да ладно тебе. Если она захочет, то и поест, и попьет.
– Она же больна! Может, ей не хочется есть и пить! Надо ее заставить! Она даже не моргает!
– Серьезно?
Тон был издевательский. Анжелика в бешенстве указала на Лену:
– Может, она вообще умерла?!
– Не ори, соседи услышат.
– Ей врач нужен!
– Не пори чепухи. Сейчас никакого врача не будет. Потом.
– Но она не моргает! Ты хоть понимаешь, что это такое? Может, у нее паралич?! Нормальный человек может не есть и даже не пить какое-то время, но моргать он должен! У нее же красные, совершенно красные глаза!
– Ну, так дергай ее за ресницы, чтобы она моргала, – злобно ответил он.
Анжелика, пораженная его тоном и словами, остолбенела и не нашла что ответить. А Саша спокойно продолжал:
– Она тебе палец откусит, вот чего ты добьешься, – он подозвал Анжелику жестом, и девушка нехотя приблизилась. – Садись. Расскажи, какие новости. Что ты придумала с замками Луары?
– Мне надоело здесь.
– А этот тип, который тебя избил? Он больше не появлялся?
– А что, на мне видны свежие синяки? – ответила она. Анжелика твердо решила ничего не рассказывать об этом парне. Почему она приняла такое решение – сама не знала. До сих пор она не скрывала ничего от Саши – своего сообщника, родственника, главного советчика во всех бедах. Но теперь ей больше не хотелось выслушивать ни его советы, ни предостережения.
– А звонки подозрительные были?
– Нет. Но вчера у меня были гости.
И она подробно, во всех деталях, рассказала ему о визите Маши. Он выслушал ее напряженно, не перебивая, только время от времени поглядывая на жену. Та лежала все так же неподвижно, и трудно было поверить, что она не спит. Наконец, когда Анжелика замолчала, он сказал:
– Эта твоя Маша – она не двинутая?
– Нет. А вот скажи на милость, почему ты мне ничего о ней не рассказывал? Я же тоже член вашей семьи. Мог бы что-то рассказать.
– Да я даже о ней не думал, – небрежно ответил Саша. – И потом, прости, но ты не такой уж член нашей семьи. Ты же не кровная родственница, а когда все это случилось, вообще была соплюхой. Член семьи, скажешь тоже! Ушла, пришла, вышла замуж, овдовела. Да и семьи давно нет. Остался один я.
– Но ведь она вышла замуж за твоего отца, разве нет?
– Ну и что? Это ее проблемы, и проблемы моего отца. И не говори мне, что они оба невинно пострадали. Эта Маша – та еще штучка. Она всегда пыталась выгородить себя и нашего папашу.
– Ты что, не веришь, что Игорь подстроил всю эту сцену?
– Нет.
– Да почему?
– Потому что в этом нет никакого смысла, – отрезал он.
– Как никакого смысла? А ваша тесная квартирка? Игорю было тесно, и он не хотел жениться на провинциалке без своего жилья. А она слишком его любила, чтобы от нее можно было отвязаться просто так. И еще отец ему мешал. И он решил разом устранить эту перенаселенность.
– Какие глупости, – авторитетно ответил Саша. – Бабские глупости.
– Думаешь, она наврала?
– Конечно.
– А как же твой отец? Он же действительно послушался Игоря, когда стал к ней приставать? Ему зачем врать?
– Ну и дура ты, прости меня. – Он протер покрасневшие от бессонницы глаза. – Как это «зачем врать»? Ему как-то надо было оправдаться перед нами. Вот он все и придумал, а Маша подхватила и раздула до небес. Оба – невинные жертвы. Да ты сама подумай, на чем все это основывается? На бреде алкоголика?! И хватило же наглости преподнести тебе такую чепуху…
– Но послушай…
– Это ты меня послушай! – резко перебил он. – Папаша пьет так давно, что у него теперь вместо мозгов дешевый заменитель. Я бы на твоем месте не стал верить ни ему, ни ей. Ну, разве что тебе скучно жить без сплетен.
– Мне не скучно, при моей-то жизни! – возмутилась Анжелика. – Но неужели ты думаешь, что все это – вранье от начала до конца?
– Вранье.
– И почему твой отец стал к ней вдруг приставать? До этого он целый год смотрел на нее спокойно. Причина-то была?
– Откуда я знаю? Папаша мог давно ее хотеть и вдруг не вытерпеть. Тем более, по легенде, он был в тот вечер поддатый. Все логично.
– Ну и что тут логичного?! – воскликнула она. – Все равно, отцы не поступают так с невестами своих сыновей.
– Много ты знаешь про отцов, невест и сыновей, – насмешливо ответил он. – Сама еще цыпленок, а туда же – рассуждает.
– Ну, хватит! – вспылила Анжелика. Она ненавидела, когда кто-то пытался называть ее «малявкой», «цыпленком» или «дурочкой». – Я, кажется, не сама все это придумала! И я ей верю!
– Ну и на здоровье, только меня оставь в покое, – лениво ответил он.
– А твоя мама что говорила на этот счет?
– Мама вообще никогда об этом не говорила. С того дня как отец от нас ушел, она даже не вспоминала о нем.
