Джордж МакМаннан - По головам
– Спасибо, – ответил Максим, складывая распечатки в портфель. – Ещё, пожалуйста, подготовьте копии с камер наблюдения, а я пока выясню, куда «клиент» направился дальше.
Максим набрал номер начальника.
– Объект «О» идентифицирован, – он говорил кратко, по существу, – два часа назад пересёк границу. Оформлялся в пограничном пункте в аэропорту «Домодедово». Прибыл, как и ожидали, из Вены. Уточняю маршрут последующего движения.
– Хорошо, Максим, – ответил начальник, – по результатам доложишь.
– Есть. Один вопрос, – чуть замялся Доментьев, – хотел бы получить подтверждение статуса и полномочий.
– Подтверждаю, – и начальник добавил, – только без излишнего фанатизма и рвения.
Максим улыбнулся.
– Слушаюсь.
* * *Судья Дредд в одноимённом фильме сурово и без эмоций сказал: «Я – Закон!».
В душе Максима горело ощущение нереального по силе чувства власти – он балансировал на грани вседозволенности и размытости границ допустимого предела. И хотя часть сущности Максима готовилась сорваться, упиваясь предоставленной свободой действий, но трезвости рассудка хватало не совершать опрометчивых поступков.
«Полномочия!».
Такие привилегии, как возможность самостоятельно принимать решения, не задумываясь о законности или совместимости с нормами морали и этики, сотрудникам органов безопасности санкционировались руководством службы крайне редко.
«Чувствуешь себя Богом?» – с нескрываемым сарказмом спросил Разум, на что Максим едва заметным движением головы утвердительно кивнул.
Он убрал мобильный телефон в карман джинсов и, немного поразмыслив, направился в сторону опорного пункта полиции.
В небольшой комнате за столом, заполняя какие-то бумаги, сидел капитан средних лет. Как заключил Доментьев, офицер старой закалки, не претендующий на высокие чины и должности.
«Сгодится», – резюмировал Разум.
«Для чего?» – хихикнула Нижняя Чакра.
Полицейский на секунду поднял глаза, оторвавшись от заполнения бумаг, он оценил вошедшего и снова углубился в работу.
Максим остался стоять в дверях, облокотившись плечом о косяк.
Молчание длилось около минуты.
– Не волнуйся, – неспешно, выговаривая каждое слово, сказал капитан полиции, – она не упадет.
И переложил исписанную бумагу в лоток для документов.
Сарказм полицейского Доментьев оценил.
– Это как сказать. Всё зависит от того, как много прошло времени с момента, когда вы в последний раз отрывали от стула свою задницу, чтобы удостовериться в этом, – не уступив в язвительности, ответил Максим.
Капитан оставил заполнение бумаг. Он без эмоций, внимательно изучил стоявшего в дверях молодого, с редкой сединой в волосах и частыми морщинами на лбу человека, взгляд которого не выражал ничего, кроме решимости и жёсткости.
– Послужишь с моё, мил человек, – лишь отозвался капитан, по-стариковски сократив «милый человек», – будешь всё знать, уже не вставая со стула.
И секундой позже добавил:
– Чем могу быть полезным органам?
«Ну, я же сказал, что сгодится», – не без гордости констатировал Разум.
Максим Доментьев вкратце изложил суть ситуации капитану, сообщив лишь необходимые для организации взаимодействия сведения.
«Прокофьич» – именно так капитан обозначил, как к нему лучше обращаться – призадумался.
– Времени прошло немного, – сказал он, – запись с камер, что выведены на наш пульт, мы, конечно, подымем. Но, – тут Прокофьич недовольно поморщился, – на территории большинство камер САБовские, и основной поток информации проходит через них.
– Это обстоятельство вас сильно смущает? – спросил Максим, предугадав, к чему ведет Прокофьич.
– С ними тяжело. Если ты понимаешь, о чём я?
– Кажется, – ответил Максим.
– САБ – это вроде местной «мафии», – продолжил капитан, – их территория. На организацию взаимодействия с официальными органами власти им плевать. Уже и разными путями подбирались – ни в какую. Даже «погранцы» делают только через официальный контакт с направлением запросов.
По интонации голоса Прокофьича чувствовалось, что такое положение вещей ему, мягко говоря, очень не нравится.
– Думаю, – заговорщицки прищурившись, ответил Максим, – сегодня мы поставим их на место.
На что капитан только пожал плечами.
– Да тут дело принципа, – почесав затылок, сказал он.
Прежде, чем отправиться к начальнику САБа аэропорта «Домодедово», которого «Прокофьич» охарактеризовал простым словом «сука», чего Доментьеву вполне хватило, чтобы представить, с кем придётся иметь дело, Максим позвонил друзьям из 4 Службы ФСБ России, чтобы выяснить, куда Оздамиров приобрел билеты на имя Валидова, при условии, конечно, если они приобретены.
– А ты давно в милиции, Прокофьич? – спросил Максим, пока они шли к САБовцам на другой конец аэропорта, и тут же поправился, – полиции, точнее?
«Для тебя стало делом привычки называть этого матерого капитана полиции Прокофьичем, как закадычного друга?» – не унимался в сарказме Разум.
Иногда в голове Макса всплывал закономерный вопрос: откуда в нём столько язвительной желчи. Но каждый раз не мог найти ответа. Ну, или полностью удовлетворяющего объяснения.
– Столько не живут, – усмехнулся Прокофьич, – но вообще давно. В календарях около тридцати лет будет, а со льготными и того больше. Пришел в органы после школы милиции, а до этого в армии два года. Классический путь. Всё, как полагается.
– А почему до сих пор капитан, да ещё и в аэропорту? – удивился Доментьев. – При выслуге полагается уже в начальниках сидеть да указания раздавать.
– Выходит, не полагается, – пожал плечами Прокофьич.
Возможно, Максиму и показалось, но в словах капитана прозвучали нотки горечи и скрытой обиды.
Назвать Прокофьича «жертвой» кадровой прихоти начальника просто-напросто не поворачивался язык. При одном только взгляде он вызывал уважение – в капитане чувствовался внутренний стержень или жёстко ориентированный вектор порядочности.
«Вот как случается», – с досады протянул Разум.
– Почему? – спросил Максим.
Мужчины остановились. Прокофьич прямо взглянул молодому сотруднику органов безопасности в глаза, будто пытался найти ответ на возникший вопрос сомнения: стоит ли говорить или нет? – и ответил:
– Наверное, место неудачное для обсуждения темы, – и полицейский зашагал в сторону САБа, а Максим последовал за ним, – но вот какая штука…
«– …что значит штука? – зло выпалил начальник столичного ГУВД. – Вы вообще в своём уме, товарищ капитан?
Он сделал явный акцент на слове «товарищ».
– Так точно, – отчеканил капитан.
– Что-то не видно, – распылялся генерал, – фамилия, имя, отчество и подразделение?
– Заместитель начальника ОВД «Очаково-Матвеевское», капитан Ларин Евгений Прокофьевич.
– Хорошо, – генерал жестом подозвал адъютанта, которого имел привычку всегда брать с собой, – перепиши данные капитана. Завтра утром ко мне на стол положишь приказ о понижении в должности.
Ларин, возможно, и ожидал нагоняя от начальника ГУВД, который по непонятным причинам лично прибыл на место происшествия, но понижения в должности и представить не мог.
– Товарищ генерал, – попробовал возразить капитан Ларин.
– Свободны! – пренебрежительно бросил в ответ начальник ГУВД.
И Ларин, морально униженный до положения «плинтуса», вернулся к служебному УАЗику, где находился скованный наручниками молодой человек, задержанный на месте преступления. А рядом с ним лежали две пачки шестипроцентного молока.
– Неудачный разговор? – спросил молодой человек, которого явно не расстраивало существующее положение вещей.
– Да, – мрачно произнес капитан Ларин, – и на карьере можно ставить жирный крест.
– Не берите в голову, товарищ капитан, – попытался утешить Ларина задержанный.
Ларин посмотрел на того в зеркало заднего обзора.
– Скажи, – обратился он к задержанному, доставая игрушечный пистолет, внешне напоминающий американский «Дезерт Игл», – неужели ты того парня из этой игрушки?
Улыбнувшись, тот просто ответил:
– Выходит, что не игрушка.
– Да уж, – с сомнением в голосе сказал Ларин.
– Эй, – задержанный кивком головы указал в сторону супермаркета, – смотри.
Ларин перевёл взгляд в сторону, где возле машины скорой помощи, на которую грузили мужчину с изувеченным мелкой дробью лицом, отмечалась небольшая возня. Ларин повернулся в тот момент, когда быстрым движением руки невысокий мужчина в светло-сером костюме вырубил начальника ГУВД и, развернувшись, зашагал к служебному УАЗику бывшего заместителя начальника ОВД «Очаково-Матвеевское».
