Татьяна Ярославская - Золотой скорпион
– Привет, герой, – улыбнулся он. – Как чувствуешь себя?
– Нормально. Хреновая у вас охрана, – констатировал Митя.
– Учту. Такого, как ты, взял бы телохранителем, когда подрастешь. Пойдешь?
– Поживем – увидим. Скорпиона отдадите?
Каримов сдвинул брови. Митька насторожился.
– Понимаешь, Митя… Отдать отдам, гарантирую. Только дай мне пару недель с ним разобраться.
– В смысле?
– Да, видишь ли, не простой это скорпион.
– Знаю, золотой, – кивнул Гуцуев.
– Не золотой, это сплав. Но главное – у него внутри. Это робот, Мить.
– Робот?!
– Да. И черт-те чего там только не наворочено. Он напичкан электроникой больше, чем любой самый современный компьютер.
– И что он может делать? – Митькины глаза загорелись.
– Ничего уже не может. Он, похоже, сгорел. Там внутри много оплавленных участков. Наверное, попала вода…
– Это Кузя его… э, намочил. А потом мы его еще и в пруду помыли, – вздохнул мальчишка.
– Сегодня приедет из Москвы один программист, большой специалист по расшифровке данных. Мы должны разобраться, что это за штука была.
– Почините?
– Вряд ли, но мы попробуем, – пообещал Ильдар. – Я ведь к тебе не с пустом пришел, смотри.
Каримов вытащил из пакета, который принес с собой, деревянную коробку, раскрыл ее и протянул Мите.
Мальчишка открыл рот от удивления.
– Стрекоза…
– Да. Я тебе предлагаю пока поменяться. Это, правда, не робот, а простая статуэтка, но очень похожая на твоего скорпиона, правда?
Митя только кивнул, не отрывая взгляда от сияющего чуда.
– Возьми ее. Если захочешь, потом поменяемся назад, а нет, тогда скорпион останется у меня, а стрекоза у тебя.
В палату, наконец, прорвался Кузя.
– О, Митька, какая штука!
– Убери руки, – мальчишка поспешно захлопнул коробку и сунул под одеяло. – И все остальное тоже убери. Скорпиона уже сломал.
– Да ладно тебе…
Маша Рокотова и Ильдар Каримов оставили ребят пререкаться и вышли в коридор.
– Пошли ко мне в кабинет, кофейку попьем, – предложил он.
– Не хочется что-то.
– Ты тогда приезжала поговорить, я пришел, а ты уже сбежала…
– Потом, Ильдар. Сейчас настроения нет.
Он понял, что тему надо менять.
– Знаешь, Маша, я об этом мальчике рассказал Вере, она предлагает нам усыновить его. Ты не против?
– Я? – удивилась Рокотова. – Я-то почему могу быть за или против? Если ты готов…
– Да я не то чтобы готов. Просто так хочется что-нибудь для него сделать, что-нибудь настоящее, важное, нужное.
– Ему нужно только одно: найти мать, – вздохнула Маша. – Даже если ты его усыновишь, нельзя быть уверенным, что не сбежит на ее поиски.
– Найти мать? – Каримов задумчиво потер кулаком подбородок. – Надо подумать. А ну-ка, пошли к Антону Ильичу.
Эксперимент с сестрой Давыдова еще не начался, и Елабугин выслушал Каримова.
– Попробовать можно, – согласился он. – Только это будет стоить очень много.
– Моих денег хватит? – спросил Ильдар.
– Хватит. Нам нужен спутник и кровь мальчика на анализ.
– Надо купить спутник? – уточнила Рокотова.
– Да нет же, покупать не надо, надо арендовать как минимум на сутки, лучше – на двое-трое. И не любой, конечно, а тот, который я скажу.
– И что?
– И все. Я укажу вам на карте точное место, где находится человек, имеющий максимальное совпадение ДНК с тем, что в образце.
Глава 53
Эксперимент с сестрой Давыдова едва не провалился. Ее легко ввели в нужное состояние балансирования на грани жизни и смерти, установили канал передачи и сканирование информационной сферы держали под контролем. Но случилось то, чего так боялся Елабугин: женщина отказалась возвращаться назад.
– Я же говорил, – сокрушался Антон Ильич, пока с Татьяной Павловной работали реаниматологи, – я же предупреждал, что она не подходит. Она не замужем, детей нет, родители и брат умерли. Ее ничто в жизни не держит. А мы дали ей возможность прикоснуться к смерти. Конечно, ей захотелось остаться там.
– Но разве можно управлять этим процессом по собственной воле? – недоумевала Маша Рокотова.
Она опять весь день провела в центре и еще раз убедилась в своей правоте: все слишком неоднозначно, не понятно, чего больше в этих исследованиях, пользы или вреда.
– Пациент не может управлять процессом перехода, но препятствовать нам, когда мы пытаемся его вернуть, он может, – пояснил академик. – Вот она и препятствует.
Татьяна Павловна не умерла, но осталась в состоянии комы.
– Про убийцу ее брата что-нибудь удалось выяснить? – спросила Маша уже к вечеру у расстроенного Елабугина.
– Данные совершенно кривые, – вздохнул он. – Надо работать, расшифровывать. Единственное, что получилось четко, это, похоже, то, что женщина вбила себе в голову после визита к экстрасенсу: молодая красивая девушка за спиной у Давыдова.
– Вы получили образ Давыдова?
– Получили. Но пока еще не разобрались, что это за образ: результаты поиска его души или просто воспоминания пациентки. Правда, выражение лица у этого человека такое, будто он, действительно, увидел собственную смерть.
Из кабинета, возле которого они стояли, вышел Сергей Нестеров.
– Ну и наворотили мы с вами дел, – зло процедил он, – с меня за такие дела голову снимут.
Елабугин пожал плечами, он ведь не предлагал проводить такой эксперимент, а просто выполнял задание с согласия того же Нестерова. Маше стало жутко: ведь предложил-то эксперимент Тимур.
Тимур вышел из кабинета бледный и подавленный.
– Расшифровали, – тихо сказал он.
Елабугин тут же скрылся за дверью.
– Что там, Тим? – испугалась Рокотова.
– Это не воспоминания и не фантазия Татьяны Павловны. Они, действительно, получили образ погибшего и картинку момента, предшествовавшего смерти. Как и говорил экстрасенс, Давыдов разговаривал с девушкой в тот момент, когда его в спину ударили ножом. Потом он обернулся, девушка оказалась за его спиной, но лицо убийцы он увидеть не успел, наверное, потерял сознание. Мама, это ужасно…
– Ужасно. Но ты же знал, как его убили, – робко попыталась успокоить его мать. – А девушка…
– Мама, эта девушка – Марина.
На третий день своего пребывания в клинике Митя Гуцуев уже таскался по всему научному центру и совал свой любопытный нос всюду. Никто его не прогонял, напротив, все что-то рассказывали, показывали и давали попробовать на себе. Особенно понравились мальчику нанороботы Тодоровского. Ильдар Каримов застал его у электронного микроскопа за разглядыванием процесса поглощения нефтепродуктов.
– Вы видели, видели? – радостно замахал ему Митька. – Ползут и жрут, и жрут, а потом бамс – и пополам делятся. Синие такие. Странно, нефть какая-то серая, а зверюшки получаются синие и волосатые.
– Кто? – засмеялся Каримов. – Волосатые зверюшки?
– Да вы сами поглядите.
Ильдар заглянул в окуляры микроскопа.
– Действительно, волосатые зверюшки. Это у них манипуляторы такие, ну, вроде как руки. Здорово, правда?
– Здорово. А они, в самом деле, из нефти воду и газ делают?
– Не совсем. Это не вода, но, действительно, не горючая жидкость с растворенными в ней солями и органическими веществами. И газ.
– Класс! Вот если таких зверюшек, нанороботов, взять хотя бы стакан, просверлить в нефтепроводе дырку и вылить туда. Во теракт будет!
– Что будет? – не понял Каримов.
– Теракт. Представляете, роботы всю нефть сожрут, а потом еще газу накопится и шарах! – трубу-то и разорвет. Мы в школе на физике проходили давление газа.
– Погоди, а если в нефтехранилище запустить…
– Тоже взорвется. Только если оно закрытое, а если бочка, например, без крышки, тогда неинтересно, тогда они просто нефть переработают, а газ весь улетит. Ильдар Камильевич, я вчера вечером видел, к вам два мужика бородатые приходили. Так знаете, тот, который в зеленой рубашке был, это и есть тот иностранец, у которого я в Москве скорпиона украл. Скорпион-то сейчас у вас, вы, это… Не сдавайте меня, ладно?
Ильдар уже знал историю Митьки, но не мог и представить, что мальчишка узнает в его заказчике того человека, который оценивал: способен ли Митька выполнить задание террористов.
– Мить, а второго ты никогда раньше не видел.
– Видел, – неожиданно кивнул мальчик. – Только не живьем. Его портрет в доме висел, там, где наш лагерь был… Он афганец.
– Нет, Митя, он иранец.
Но мальчишка энергично замотал головой:
– Нет, он афганец, его зовут Мусави. Он слуга пророка, а нас учили знать их в лицо. Смотрите, смотрите, роботы все съели, сейчас станут друг друга мочить.
Но у Каримова не было сил смотреть в микроскоп. У него рубашка прилипла к спине. Хорошо, что он еще не успел подписать контракт с иранцами! Или они все-таки не иранцы? Он, коммерсант с высшим образованием, в прошлом – как раз физик, даже не предположил такого развития событий, даже в голову ему не пришло, что благими научными намерениями можно вот так вымостить дорогу в ад! А если цель именно такая? Если его научный центр будет использован как база для разработки и производства такого мощного оружия для нефтяной войны, то на каких нарах в результате окажется он сам? Мальчишка, едва начавший в детдомовской школе изучать физику, вот так запросто углядел в разработке то самое применение, которое и принесет ее заказчикам баснословные доходы. А что бы было, если б на его пути не встретился этот пацан, которого боевики учили знать «слуг пророка» в лицо?
