Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей
— Часы посещения окончены! — сурово произнес врач.
— Доктор, пусть она останется рядом! — взмолился Марат. — Мне с ней спокойней. И возможно, у нас с Юленькой осталось не так много времени на этой земле. Разрешите ей оставаться со мной.
— Вы что, больной, хотите, чтобы вам стало хуже? — страшно удивился врач. — Жить вы будете. Но в вашем положении нужен полный покой! Никаких посещений. Впрочем, если хотите, то пусть ваша подруга остается. Но в таком случае я снимаю с себя всю ответственность за последствия такого решения.
— Доктор, это так серьезно? — прошептала Юлька, сделав круглые глаза.
— С подобного рода травмами никогда наперед не знаешь, — туманно ответил врач.
Марат встревожился.
— Пожалуй, дорогая, тебе и в самом деле лучше уйти, — поспешно отпуская Юлькину руку, произнес он. — Как это я сам не понял, что мне сейчас противопоказано чье-либо общество. И знаешь что, позвони завтра доктору. Если он разрешит, тогда приходи ко мне.
— А если не разрешит, мне даже и не соваться к тебе? — спросила у него Юля. — И ты не будешь скучать по мне?
— Лучше не стоит приходить, — деликатно отведя глаза в сторону, повторил Марат. — Мне как-то раньше в голову не приходило, что твое присутствие может усугубить мое состояние. Но ты же понимаешь, я не могу рисковать своим здоровьем. Однако ты можешь позвонить мне по телефону.
— Благодарю! — сердито бросила Юля. — Надо же! Какая честь!
Она вылетела из палаты «мнимого больного» в жутком бешенстве.
— И как я могла любить такого идиота? — шептала она себе под нос, с трудом попадая в рукава пальто. — Боже мой, неужели все мужики, стоит им чуточку приболеть, становятся такими кретинами? Лучше уж в таком случае вообще одной жить!
Но, уже выбегая из здания больницы, Юля снова начала приходить в хорошее настроение. Перспектива провести несколько дней без общества Марата вдруг показалась ей на удивление приятной. И она развеселилась.
— Что это со мной? — недоумевала девушка. — Он же мне так нравился! Он такой душка! Где еще я найду такого обеспеченного и при этом такого симпатичного кавалера?
Мариша встретила ее с пониманием. Хотя сама выглядела уставшей и какой-то растрепанной. Впрочем, в этом не было ничего странного. По сравнению с целой толпой возбужденных потных и ничего не понимающих людей, которые толпились в душном помещении жилконторы, Мариша еще была настоящей куколкой.
— Толкусь тут уже почти два часа, а все без толку! — пожаловалась она подруге. — Одной никак мне куража не хватает, чтобы одолеть эту очередь. А тут в каждое окошко такие хвосты — стоять целый день, и на следующий еще хватит.
— Я так зла на Марата, что эта задача как раз по мне, — утешила ее Юлька. — Мне необходимо выпустить пар. Показывай, где тут нужное нам окошко?
— Выбирай любое, — хмуро произнесла Мариша. — Очередь все равно одна.
— Так этим же обязательно надо воспользоваться! — радостно воскликнула Юля и полезла расталкивать локтями хмурую толпу.
— Дама, вы тут не стояли! — сообщила Юля какой-то благонравной женщине в модных очках и бестрепетно прибавила: — А ну! Подвиньтесь!
— Безобразие! — взвизгнула дама и сделала попытку придушить девушку, ей на помощь пришли две здоровущие бабенки, закаленные еще в советские времена в битвах за дефицит.
Юльке, несмотря на ее самоуверенность, пришлось бы худо, но именно в этот момент какой-то крепкий юноша также предпринял попытку проникнуть к окошку без очереди. На этого-то юношу, оставив в покое Юльку, и набросились две воинственные бабки. Количеством и килограммами они молодого человека одолевали. Но молодость играла в этой битве не последнюю роль, и юноша пока что держался.
Воспользовавшись тем, что все заинтересованные лица заняты борьбой друг с другом, Мариша ужом проскользнула к освободившемуся в данный момент окошку и вцепилась обеими руками в подоконник.
— Справки даем только по предъявлении паспорта, — равнодушно проронила пожилая женщина в окошке.
Но мне очень надо! — взмолилась Мариша. — Дело жизни и смерти! Если я ее не найду, моему брату крышка. А он у меня такой славный, совсем мальчик. Влюбился в эту заразу, а она его за нос водит. И чего он в ней нашел? Если девушка не звонит после того, как переехала, так и нечего о ней думать, верно я говорю? А он все время только о ней и твердит. А узнать, куда она переехала, не может. Помогите, а?
— Девушка, — устало произнесла паспортистка, — я вам русским языком повторяю…
— Понимаю, понимаю! — поспешно закивала Мариша. — Но он как раз сегодня пытался покончить жизнь самоубийством. Бедный мой братишка! Только что отвезли его в больницу. Чудом спасли. И я очень боюсь, что он придет в себя и повторит свою попытку. А он совсем мальчик. Ему еще и восемнадцати нету. Помогите найти эту девушку! Куда она уехала?
Паспортистка печально вздохнула и сдалась. К ней стояла еще куча народу, а Мариша так плотно устроилась в окошке, что выпихнуть ее не было никакой возможности. Да и голосила она на редкость громко. Паспортистка вспомнила, что дома у нее еще целая груда нестираного белья и вчерашнее мясо надо промолоть для макарон «по-флотски». А если она задержится на работе дольше обычного, то ни черта не успеет сделать по дому.
— Говорите адрес и фамилию пассии вашего брата, — устало сказала паспортистка Марише.
Обрадованная Мариша продиктовала необходимые сведения. И не заметила, как изменилось при этом лицо паспортистки. Да и кто бы заметил такие мелочи, когда у вас с двух сторон пытаются вырвать из боков по солидному куску мяса.
Потом паспортистка, пряча глаза, мучительно долго цокала по клавишам. За это время две бабки уже разбили в пух и прах противника, который бесславно бежал в самый конец очереди, и Мариша буквально почувствовала, что неприятель заходит к ней с тыла и готовится к очередной атаке.
— Не знаю, — растерянно произнесла наконец паспортистка. — Тут таких данных нет.
— Как нет? — расстроилась Мариша.
— В указанной квартире сейчас прописаны другие люди, — быстро ответила паспортистка. — А до них никто не был прописан.
— Как же так? Эта девушка жила по этому адресу! Она тут с самого рождения проживала.
Паспортистка решительно покачала головой.
— Я вам ничем помочь не могу.
— У нее мать еще ненормальная была! — ляпнула Мариша.
— Рената? — насторожилась женщина. — Вы знаете Ренату?
— Да, да! — обрадовалась Мариша. — Рената и ее дочь Гризетта. Эта девушка и есть та самая, на которой для моего брата свет клином сошелся. Помогите брату найти его Гризетту!
— Нет! — неожиданно резко ответила паспортистка. — И не просите! Следующий!
Растерявшуюся Маришу поспешно отпихнула та самая интеллигентного вида тетенька в очках, которая только ради этого отпустила потрепанную, но счастливую Юльку.
— Ну что? — спросила Юля, поправляя испорченную очкастой теткой прическу и зализывая длинные царапины на руках. — Удалось что-нибудь узнать?
— Пока что нет, — задумчиво ответила Мариша. — Но мне кажется, что паспортистка знает семью Макеевых. Во всяком случае, Ренату она точно знает.
— И?..
— Надо подождать, когда у них закончится рабочий день, и поговорить с этой женщиной без свидетелей, — ответила Мариша.
Подруги так и поступили. До закрытия паспортного стола они посидели в симпатичном маленьком кафе, заедая пирожными свое разочарование и пережитый стресс.
— Сахар очень полезен для мозгов, — заметила Юлька, облизывая сливки с ложечки. — А нам, я чувствую, они еще очень пригодятся. Думай, что мы будем врать этой славной паспортистке, чтобы она выдала тайну, куда перебрались жить Макеевы.
Их паспортистка вышла из конторы в числе последних. Но девушки были настороже и тут же взяли женщину в тиски.
— Что вам опять от меня нужно? — возмутилась та, узнав Маришу. — Я же вам русским языком сказала, ничем не могу помочь.
— Понимаете, судьба человека зависит от вас! — взывала к ее сердцу Мариша. — У вас ведь тоже есть дети. Вы должны понимать, что, если мой брат выполнит свою угрозу, ни я, ни мама не сможем это пережить! Мы уже даже смирились с тем, что у Гризетты мать с приветом была. Пусть!
— Почему была? — машинально удивилась паспортистка.
Но тут же спохватилась и прикусила язык. Только поздно.
Девушки вцепились в нее.
— Умоляю! — рыдала Мариша. — Вы знаете эту семью. Помогите мне найти Гризетту! И сами рассудите, зачем ей прятаться и искать какого-то другого жениха, от которого потом всю жизнь скрывать правду о своей матери. Мой брат знает все о матери Гризетты, и ни его, ни тем более нас это не пугает.
Паспортистка, казалось, засомневалась.
— Не знаю, — покачала она головой. — Не знаю, что вам и сказать на это. Видите ли, отец и бабушка Гризетты умерли. Остались только Рената и Гризетта. Сколько лет вашему брату?
