Анатолий Вилинович - Тайны Гестапо
Дверь им открыл тот же матрос-кок. Он был в белоснежной куртке и таком же колпаке на голове. Матрос залепетал по-своему, показывая рукой, что дома капитана нет и указал вниз, в сторону порта.
Поехали в порт. Не доезжая к нему несколько метров, Ольга и Гейнц почти одновременно закричали:
– Ферро!
– Капитан!
На итальянца было страшно смотреть. Он медленно шел от проходной, опустив плечи и голову. Лицо его было уставшим и словно постаревшим.
Андрей окликнул его. Джульяни обернулся и тут же бросился к ним. Сбивчиво, торопливо, со свойственным ему темпераментом заговорил:
– Мою мадонну, мадонну Клавдию, увезло гестапо. Они всех арестовали, всех, кто служил в отделе связи!
Ольга тут же спросила:
– А причина, причина какая, господин капитан?
Джульяни объяснил, что кто-то из радистов узла связи передал в эфир шифрованную радиограмму, которую перехватила радиопеленгаторная станция. И вот сейчас ищут того, кто это сделал, допрашивают каждого. Всех арестованных держат в трюме ледокола «Патрия».
– Помогите ей, господин гауптштурмфюрер, помогите! – с горечью закончил свой рассказ итальянец. Но потом отступил на шаг и, как бы придя в себя, молвил: – Ах, да… вы не можете помочь, господа…
– Почему вы так считаете, капитан? – настороженно спросила его Ольг?.
– Вы ведь, господа, нь те, за кого себя выдаете… – и собрался было идти, но, помедлив, тихо произнес: – Может, я ошибаюсь, господа? Прошу извинить, я сам не знаю, что говорю, сам не знаю…
Ольга и Андрей переглянулись. Заговорила Иванцова.
– Предположим, господин капитан, что вы в какой-то степени правы, но и вы ведь не тот союзник, который предан фюреру и Муссолини! И ваша вчерашняя информация… Но сейчас нам надо вместе подумать, Ферро, – участливо, по-товарищески произнесла Ольга и взяла капитана за локоть, – как выручить из беды Клавдию.
– Да, да, Клавдию! Помогите ей и я всегда буду молить Бога о вашем спасении. Меня не интересует, кто вы, пусть это вас не волнует. Я тоже могу оказать вам услугу, господа. Ферро Джульяни, как и весь его род, умеет быть благодарным!
Тут его взгляд остановился на стоявшей неподалеку машине с Гейнцем за рулем и Павлом на заднем сидении, и он воскликнул:
– Я знаю, как вы можете помочь! Надо ехать, надо ехать немедленно в Юзовку, к генералу Сермонти, который может повлиять на гестапо. Он поможет, господа, он учился в одном корпусе с моим братом.
Андрей и Ольга, переглядываясь, шли за Джульяни, не зная, что сказать ему на это.
А итальянец уже стоял у автомобиля и держался за ручку дверцы.
– А может, ему позвонить по вашей линии связи? – спросила Ольга.
– Это бесполезно! Я ночью, утром и днем пытался с ним связаться, но никто не смог мне сказать, где он и когда будет.
– Вы полагаете… что мы его разыщем, когда туда приедем? – спросила Иванцова.
– И он поможет? – задал вопрос и Паркета.
Джульяни несколько секунд помолчал, затем пожал плечами и голосом, в котором прозвучали нотки неуверенности, ответил:
– У него возможны связи… Он генерал…
– Но не для гестапо генерал, – вздохнула Ольга.
– Да, не для них чин, капитан Джульяни, – поддакнул и Андрей. И тут же, взглянув на свою спутницу, произнес: – Штандартенфюрер СС Ранке.
– Штандартенфюрер СС Ранке, – согласно кивнула ему Ольга.
– Едем! – решительно скомандовал Паркета.
Они подождали итальянца у порта, пока тот сбегал к своему командиру за разрешением на поездку в Юзовку и оформлением проездного документа. Коща тот вернулся, Паркета приказал Гейнцу на полной скорости выезжать из Мариуполя.
Выехали из города и, благополучно миновав контрольно-пропускной пост фельджандармерии, Андрей начал задавать итальянцу нужные вопросы. Ему помогала в этом время от времени Ольга, и к концу пути из ответов Ферро Джульяни группе Андрея Паркеты удалось выяснить следующее.
Управление и эксплуатация судостроительных заводов и портов Черноморского бассейна были переданы не рейхсминистерству Розеберга, а непосредственно управлению военной экономики и снаряжения при главном штабе вооруженных сил Германии, с подчинением главнокомандующему морскими силами вначале гросс– адмиралу Редеру, а сейчас сменившему его гросс-адмиралу Карлу Деницу. Гитлеровцы возлагали большие надежды на использование этих заводов в качестве технической базы военно-морского флота по строительству и ремонту кораблей и подводных лодок.
Совершая свою инспекционную поездку по городам Черноморского побережья, главнокомандующий германским военно-морским флотом писал о значении Одессы: «Единственный опорный пункт и главный порт подвоза в южной Украине. Наряду с Констанцей Одесса является главным опорным пунктом не только для обеспечения действия военно-морских сил, но и для ремонта и строительства новых военных и торговых судов».
После захвата немцами Николаева Черноморский судостроительный завод был переименован в «Южную верфь», а судостроительный завод имени 61 Коммунара – в «Северную верфь», судоремонтный завод – в «Малую верфь».
На базе «Южной верфи» гитлеровцы создали штаб по руководству строительством военных кораблей и подводных лодок во главе с адмиралом Цибой и контр-адмиралом Клаусеном. Управляющим всеми кораблестроительными заводами Николаева и Одессы был назначен адмирал фон Бодеккер. Техническим экспертом при нем утвержден капитан Хасельман.
В Николаеве, в районе Темвода, рядом с «Северной верфью», был создан лагерь советских военнопленных, в котором находилось около 30 тысяч человек. По мнению оккупантов, они должны были стать основной рабочей силой в обеспечении ремонта и строительства военных кораблей и подводных лодок.
– Но немецкие власти натолкнулись на подпольное сопротивление жителей морских городов, – пояснил Джульяни. – В Николаеве, например, подпольщики потопили плавучий док, без которого ремонт кораблей невозможен. И работу стапельных и механических цехов наладить никак не удается. Саботаж и диверсии, малые и большие, все время срывают планы администрации… Вот недавно вывели холодильную установку рефрижератора, цистерну для пресной воды на военном катере, сорвали ремонт подъемного крана, порезали тросы лебедок… Грузооборот в портах ничтожно малый, господа… А отремонтированные военные суда постоянно возвращаются в порты после первого же выхода в море…
Всю дорогу итальянец рассказывал, пояснял и охотно отвечал на вопросы дотошных «эсэсовцев».
«Брат» бригадефюрера СС
1
Генерала Сермонти, на помощь которого так надеялся Джульяни, на месте не оказалось. Он выехал в Киев, куда тащились остатки разгромленной 8-й итальянской армии генерала Гарибольди.
Итальянские генералы просили немецкое командование о предоставлении им железнодорожных вагонов для отправки своих солдат на родину. Но Кейтель не хотел об этом и слышать. И несмотря на все настойчивые требования, просьбы выполнить союзнический долг, итальянское командование получало отказ.
Тоща командующий итальянской армией Гарибольди телеграфировал Муссолини: «Мы усеиваем дорогу изможденными людьми, которые будут свидетельствовать об отношении, проявленном к нам».
Однако дуче побоялся обратиться к Гитлеру лично. Он поручил своему военному атташе в Берлине генералу Маррасу сделать от его имени представление Кейтелю и добиться обещанной помощи. «Скажите Кейтелю, – телеграфировал Муссолини, – что, если товарищество еще имеет какое-нибудь значение, хотя бы минимальная помощь должна быть оказана».
Замерзая на обочинах дорог, итальянские солдаты проклинали Муссолини и Гитлера.
В Юзовке, в резиденции генерала Сермонти, оставалось всего несколько офицеров и солдат, которые упаковывали штабное имущество, готовясь к отъезду. Они-то обо всем и поведали капитану Ферро Джульяни. А один офицер, узнав, чем обеспокоен моряк, о чем тот намеревался просить генерала Сармонти, саркастически улыбнулся и сказал, что генерал вряд ли обратился бы с такой просьбой в гестапо, так как нечто подобное было с их офицером – адъютантом генерала и Сермонти наотрез отказался вмешиваться в такие дела.
Обо всем этом Ферро Джульяни поведал своим «немецким» друзьям, которые остановились в доме железнодорожников, у того же Франца Пиндера, который был несколько удивлен, увидев знакомых «эсэсовцев» в обществе итальянского капитана, отлично говорившего по-немецки.
Успокоив своего итальянского спутника, Андрей и Ольга пришли к твердому решению использовать письмо адъютанта Кранбюлера к штандартенфюреру СС Ранке, как и планировали в Мариуполе.
Ферро Джульяни всю ночь почти не спал. Часто вставал, выходил курить.
Ольга тоже не спала. Она мысленно шлифовала то, что будет говорить эсэсовскому полковнику Ранке.