Диана Бош - Все совпаденья не случайны
Агриппина орудовала на кухне сама, отстранив Эльзу и строгим голосом приказав ей сидеть и пить разбавленный минералкой сок.
– Тебе пока больше ничего нельзя, это я тебе как недоучившийся медик говорю, – заявила она.
– Совсем? – пискнула Эльза.
– Не дави на жалость, – буркнула Агриппина, – я и так страдаю. Думаешь, приятно сознавать, что хоть и недолго, но была женой чудовища?
– А я могу чем-нибудь помочь? – влез в их беседу Никита.
Лямзин оторвал глаза от бумаг, глянул на него и ухмыльнулся.
– Вот, банки откройте, раз хотите поработать… – Агриппина всунула Лаврову в руки консервированные маслины и огурцы.
Вскоре все расположились в мягких креслах – покойный хозяин гостиницы любил комфорт – и приготовились слушать.
– История эта началась задолго до нынешних событий, – приступил Лямзин к рассказу, – поэтому наберитесь терпения, говорить буду долго.
…Мать Стаса, Лизавета Саввична, вышла замуж совсем молоденькой девушкой за человека намного старше себя. Властный, уверенный в себе, с военной выправкой, он произвел неизгладимое впечатление на девушку. Ей казалось, что любить такого человека, быть его женой и делить с ним радости и печали – высшее счастье.
Гарнизонная жизнь, однако, быстро наскучила ей. Не по характеру оказался и замкнутый образ существования офицерских жен. Тесный, полный сплетен и незамысловатых развлечений мирок раздражал ее. Единственной отдушиной был самодеятельный театр, где она проводила все свое время. Очень скоро стало ясно, что у молодой женщины настоящий талант, она могла в считаные секунды перевоплотиться в ребенка, или в стареющего ловеласа, или сумасшедшую старуху, и спектакли с ее участием неизменно имели успех. Антипу вначале это нравилось, и, наверное, поэтому он не стал сопротивляться, когда Лиза собралась учиться театральному ремеслу. Да еще и перевод в Москву как нельзя кстати подоспел.
Окончив театральное училище, Лиза устроилась в один из московских театров, что можно считать поворотным событием в ее жизни. Но! Чем большего успеха добивалась жена, тем больше мрачнел муж. Антип ревновал ее к работе, к поклонникам, к овациям и цветам. Ему не хватало прежней размеренной жизни, когда супруга всегда была дома и ждала его. В конце концов, его терпение лопнуло, и он потребовал, чтобы жена ушла из театра.
Но для нее, ощутившей славу и попробовавшей на вкус наркотик успеха, это было равносильно смерти. Лиза ответила отказом. И теперь каждый раз, когда она возвращалась домой, ее ждал мрачный, вечно всем недовольный муж.
Не получалось ничего у супругов и с рождением ребенка. Несколько выкидышей на разных сроках беременности так измучили Лизавету, что она однажды, в порыве отчаяния, пообещала в церкви перед иконой, что уйдет из театра, если только родит. Но ничего не происходило, и брак катился под откос. Женщина уже стала всерьез задумываться о том, чтобы бросить мужа, как вдруг поняла, что беременна.
Мальчик родился в срок, но слабенький, синий. Его даже чуть было не записали в покойники, как он вдруг пискнул и открыл глаза.
Лизавета, помня о своей клятве, к большой радости мужа ушла из театра и полностью погрузилась в материнство. Но счастье было недолгим. Вскоре бывшая актриса затосковала, у нее началась депрессия, и она все чаще и чаще изводила упреками и слезами Антипа.
Закончилось тем, что женщина не выдержала домашнего затворничества и, отдав Стаса в детский сад, вернулась на сцену. В отместку Антип перевелся в дальний гарнизон. К счастью Лизаветы Саввичны, там для нее все же нашлась работа в местном провинциальном театре. Конечно, не столичная сцена, но все-таки участие в спектаклях позволяло ей чувствовать себя актрисой.
Наблюдать, как раздражает жену провинциальная жизнь, стало для Антипа извращенным наслаждением. И тогда она научилась скрывать свои чувства. Но чем лучше ей это удавалось, тем больше нарастало ее отвращение к мужу.
Через шесть лет супруги стали совершенно чужими друг другу людьми, которых объединял только сын.
В театр поступает служить молодой актер, и Лизавета Саввична теряет голову от любви. Около года – страшно долго для провинции! – им удается скрывать свою связь, но вскоре все становится известно ее мужу. Происходит грандиозный скандал, Антип грозит, что при разводе заберет сына, и Лизавета Саввична обещает расстаться с любовником.
На следующий день она с труппой уезжает на гастроли, а вернувшись, застает дома чужих людей, которые на вопрос, где прежние жильцы, только пожимают плечами. Ничего не выясняет женщина и в штабе. Командир части отводит глаза и что-то невнятно бормочет о своем праве не сообщать место службы офицера в том случае, если брачные отношения фактически прекращены и есть личная просьба об этом одного из супругов.
Лизавете Саввичне пришлось проситься к бывшему любовнику на постой. Они начинают жить вместе, но идиллии не выходит. Женщина продолжает поиски сына, часто плачет и редко выглядит счастливой.
Когда ей удается разыскать мужа и сына, Антип уже по уши влюблен в другую.
…Было туманное раннее утро, не спалось. Антип стоял, опершись на обналичку двери, и курил, глядя вдаль.
– Утро доброе! – раздалось рядом.
Молодая женщина была так хороша, что он потом долго еще смотрел ей вслед. Так произошла первая встреча Анны, матери Эльзы, и Антипа.
Его чувство было мрачным, неистовым и захватило полностью. Для него не имело значения, что Анна замужем и любит своего мужа. Ничего не изменило и то обстоятельство, что вскоре в поселок приехала законная жена – Лизавета Саввична.
На то, что свидетелем его увлеченности явился сын, Антип внимания вообще не обращал. А Стас между тем страдал. Однажды, после очередной ссоры с женой, Антип, хлопнув дверью, ушел, а мальчик отправился за отцом. Антип долго бродил по ночному поселку, пока ноги сами не привели его к дому Анны. Объяснение с женщиной было коротким, он вылетел как ошпаренный и направился к морю.
Антип сел на светлый песок и долго смотрел на серебрящиеся в свете луны волны. Вдруг послышался плеск, в берег ткнулась лодка, и из нее выпрыгнул человек. Антип вгляделся. Да, это он, его счастливый соперник, пропахший морем рыбак – муж Анны. Несколько секунд Антип с ненавистью смотрел на него, потом поднялся…
Никто и никогда не напомнил бы ему о том, что произошло тогда на берегу, если бы у совершенного Антипом преступления не оказался свидетель. Стас бродил все время следом за отцом, поджидал возле дома Анны, потом отправился за ним к морю.
Мальчик видел, как отец подошел сзади к Янису. Видел, как ударил чем-то по голове и начал топить. Как потом оттолкнул лодку от берега, ее унесло волной, и море опустело…
Так был запущен тот механизм, который впоследствии превратил Стаса в убийцу.
Наступила тишина. Все молчали, пытаясь переварить услышанное. Первой не выдержала Эльза.
– Эдуард Петрович, откуда вам известны такие подробности?
– Дело в том, что Стас Одинков в детстве и юности страдал нервными тиками и заиканием. Известный психотерапевт Алексей Голубев, у которого я консультировался, был именно тем человеком, у которого Стас когда-то лечился. Голубев достаточно быстро выяснил, что у мальчика тот тип заикания, который возникает из-за испытанного в детстве испуга или стресса. Но обычные методы группового гипноза особых результатов не принесли, и тогда врач решился на регрессию. Он ввел своего пациента в глубокий гипнотический сон и шаг за шагом, отсчитывая время назад, отправил его в детство. В тот самый день, когда сработал пусковой механизм болезни. И тогда выяснились подробности преступления, свидетелем которого стал мальчик. Психика Стаса изначально формировалась в неблагоприятных условиях, а убийство, совершенное отцом и произошедшее на его глазах, совпало с началом пубертатного периода. Подросток испытал страх и одновременно мощную сексуальную разрядку, что отложилось зарубкой в мозгу. Он любил мать, даже боготворил ее, но глубоко в подсознании у него сидело желание избавиться от этой зависимости, пусть даже и ценой смерти объекта. Но поднять руку на родную мать он не мог, поэтому вся ненависть Стаса направилась на девушек, внешне напоминающих мать. Я не слишком путано объясняю?
– Нет, что вы. Вы такой умный, – уважительно отозвалась Агриппина. – Лишний раз порадовалась, что я брюнетка, а то быть бы мне еще одной жертвой моего бывшего мужа.
– Спасибо. Только я лишь повторяю объяснения психиатра, помогавшего нам в расследовании убийств женщин. Плюс показания Лизаветы Саввичны, на которую я вышел после того, как выяснил, кто такой Стас Одинков.
– А откуда у него были деньги? Он выглядел вполне успешным человеком, – спросила Эльза, вытирая слезы.
– У истории с занятиями у психиатра есть продолжение. Голубев выяснил, что его пациент обладает гипнотическими способностями, и собирался дальше работать с ним, но парень вдруг перестал посещать сеансы. Однако Стас не отказался от экспериментов с гипнозом и начал развивать свой талант самостоятельно. Спустя некоторое время в городе и пригороде начали происходить странные вещи: люди оформляли дарственные на недвижимость и не помнили, как это случилось. Сам факт сделки просто стирался из их памяти. Спохватывались они, как правило, спустя достаточно долгое время – Стас был осторожен и хитер, никогда не отнимал ни у кого последнее. Объектом его притязаний были заброшенные участки, пустующие дачи, загородные дома. Поэтому когда хозяйка или хозяин вспоминали, что неплохо бы продать ставшую обременительной недвижимость, выяснялось, что та давно принадлежит другим людям. Поскольку подписи на документах были подлинными и сделки произведены законно, иски отклоняли. Промашка вышла, когда переписавшая дачу на Рублевском шоссе женщина оказалась вдовой известного в прошлом чиновника. У нее остались связи в высших эшелонах власти, и мошенника нашли. В результате расследования выяснилось, что он вводил стариков в особое трансовое состояние, люди подчинялись его воле, даже не подозревая об этом, а потом напрочь забывали обо всем. В итоге Стаса арестовали, и он отправился за решетку на долгих восемь лет, но по амнистии вышел на два года раньше. Деньги при аресте не нашли, так что, думаю, источником его теперешнего благосостояния стали именно те давние аферы. Больше вопросов нет?
