Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек
Неплохая квартирка. Мебель, телевизор, видик. А на холодильнике в кухне коробка с пистолетом. И там же десять тысяч долларов. Задаток…
Он должен убить. Эта мысль пугала. Но после этого он разбогатеет, вырвет Машу из цепких лап сутенера. Они уедут в другой город, он откроет свое дело — знаний для этого у него хватает, и деньги будут.
Когда же прозвенит телефон? Когда он поставит точку во всей грязной этой истории? Но близилась третья ночь. А телефон молчит. А Маша скоро снова окажется в постели какого-нибудь «нового русского»… Нет, она должна быть с ним. И только с ним.
А почему он не может позвонить ей? Почему она не может быть вместе с ним? Это же так просто…
* * *…Виктор куда-то пропал, и Маша не находила себе места. Неужели он бросил ее?
Она собиралась идти на свою ночную работу, когда зазвонил телефон.
— Маша, это я…
— Виктор! — обрадовалась она. — Где ты?
— Да квартиру одну тут сторожу. Приезжай, посторожим вместе, — весело предложил он.
— Как хорошо, что ты нашелся… Но я не могу приехать, — замялась она.
— Почему?
— Мне же на работу…
— На какую работу? Интонация его голоса менялась.
— В казино…
— Не надо меня обманывать, — уныло проговорил он. — Ты проститутка, я знаю… Внутри у Маши все оборвалось.
— Если ты сейчас не приедешь, мы больше никогда с тобой не увидимся…
Она не могла его потерять.
— Называй адрес…
Да пропади он пропадом, этот Колода и его клиенты!..
* * *Женя лежал в горячей ванне. Со всех сторон его обстреливали тугие водяные струи. Обычно они расслабляли тело, делали его мягким. Но сегодня расслабиться не получалось. В голову лезли гнетущие мысли.
Неужели это правда, что Колода хотел его убить?.. А запросто.
Колода чертовски осторожен. Он всегда избавляется от свидетелей. А Женя мог засвидетельствовать против него по делу об ограблении «лохов-карасей». Миллионами они тогда ворочали, по тем временам невиданными деньгами. Большой срок за это дело светил. А если Колода «диспетчером смерти» на Соловья работал, то ему не составляло особого труда заказать его, Женю.
А Никита обо всем знал. И мог сказать ему. И Колода, возможно, об этом догадывался. Отсюда и два неудавшихся покушения на его жизнь. Только чудо спасло Женю от смерти…
Надо будет разобраться во всем этом. Но только не сегодня. Завтра будет в самый раз.
Женя выбрался из ванной, насухо вытерся — и вдруг снова залез в воду. Позвал Ларису. Ему хотелось заняться с нею любовью прямо здесь…
Она сегодня вела себя с Женей как последняя шлюха. Она позволяла делать с собой сегодня все. Даже наручниками себя к кровати приковывала, для большей оригинальности. Женю это возбуждало…
Она понимала, зачем Колоде открытая дверь. Он хочет убить Женю. И она поможет ему в этом. А ведь она почти любит его… Но уж лучше жить без него, чем не жить вовсе.
Сегодня она подарит ему себя. Пусть наслаждается ее развратным телом. Наслаждается в последний раз…
И Женя наслаждался. И хватило его надолго. Полностью опустошенный, он уснул лишь в третьем часу ночи.
Неужели он больше никогда не проснется?
Убедившись, что он спит крепко, она вышла из комнаты, подкралась к тяжелой бронированной двери, неслышно провернула штурвал сейфового замка. Затем отправилась на кухню, два раза щелкнула выключателем.
Теперь можно ложиться спать… Э-э нет, лучше она закроется в комнате для гостей…
* * *…Колода лежал на переднем сиденье неприметного на вид «Москвича», в своей неприметной одежде. И во все глаза смотрел на окна квартиры, где жила Лариса. Он знал, что Скрипач ночует сегодня у нее…
А неплохо придумал он вчера, обвиняя в смертном грехе Буйвола. Мол, это он ментам братву сдал… И поверили ведь. Теперь пусть попробует доказать обратное. Пока доказывать будет, братва его вся разбежится. Одна «бригада» под себя все грести будет. Другая под себя. И тогда начнется беспредел. А беспредел — это мутная вода, в которой хорошо ловится золотая рыбка. А Гена уже закинул удочки.
Сейчас он расправится со Скрипачом. А завтра начнет наезды на бывшие «пастбища» Штыка. Его «пехота» уже наготове. Завтра же он обвинит в гибели Скрипача Динамо. А Коготь будет обвинен в смерти Штыка. Мол, это он натравил на него «отморозков». Но обвинит он уже покойников. А еще будет покончено и с другими видными авторитетами из их группировок. Для расправы над конкурентами уже все готово. Все случится под утро. И тогда перед ним откроется блестящая перспектива подмять под себя весь город целиком.
От нетерпения Гена даже заерзал на месте. И тут же сморщился от боли. Проклятые менты! Прикладом по почкам!.. Это ж и до больничной койки недалеко…
Но ничего, он подомнет под себя и всех ментов.
И в это время в знакомом окне два раза вспыхнул свет. Наконец-то! Гена потянулся к мобильнику…
* * *Виктор молча впустил ее в квартиру. Провел в комнату, усадил в кресло. В его взгляде стояла тоска. Но Маша не видела ее. Она боялась смотреть ему в глаза.
Он узнал, кто она такая. Как же теперь им жить?..
— Виктор, если бы ты знал, как мне…
Она хотела покаяться перед ним, попросить прощения. Она отрекалась от своего грязного прошлого во имя любви. Но он не дал ей выговориться. Закрыл ладонью рот и привлек к себе…
Никогда он еще не был так груб с ней в постели. Он не просто брал, он насиловал ее. Он хотел сделать ей больно. И она терпеливо сносила его безумный натиск…
Он лежал на спине и тупо смотрел в потолок.
— Я все понимаю, — чуть не плача, ответила она. — Ты же теперь видишь во мне проститутку…
— Да, я брал тебя как шлюху… Как конченую шлюху… Но все это в прошлом…
— Ну почему же? — в ней заговорила обида. — Ты еще не знаешь, какой я могу быть.
Она вскочила с постели и накинулась на него.
— Ты хотел меня как шлюху. Ну так получи…
Никогда и ни с кем она не вела себя так развратно. Она проделывала с ним такие вещи, о которых он даже не слышал… Когда она отстранилась от него, он смотрел на нее ошалевшими от удивления глазами.
— Вот, дорогой, на что способна твоя Машенька. — Она встала с кровати и направилась в ванную.
Маша вышла из ванной и тут же угодила в объятия Виктора.
— Маша, Машенька, прости, я не хотел тебя обидеть. — Он обнимал ее, целовал. Целовал в губы!
— Ты меня не обидел, — прошептала она, чувствуя, как кружится голова.
— Нет, обидел… Ты не шлюха. И никогда ею не была… Прости!
— И ты меня прости, Витенька! — Она тонула в его объятиях. — Я не могла тебе сказать…
— И не говори… Мы скоро с тобой уедем. Далеко-далеко…
— Уедем, Витенька, уедем…
Он поднял ее на руки, поднес к кровати и бережно опустил.
— Я знаю, тебя держит один негодяй… Я все знаю… Он знает о Колоде. И о порнокассете, наверное, тоже… И прощает ее… Голова сладко кружилась…
— Я его убью…
— Что ты, Витенька? Не бери грех на душу…
— Ты так думаешь? — уж больно серьезно он посмотрел на нее.
— Зачем его убивать? Мы просто убежим от него… Я продам машину, квартиру, кроме того, у меня есть кое-какие сбережения…
— И у меня будет скоро пятьдесят тысяч «зелеными»…
— Откуда столько?
— Я убью подонка, который эксплуатирует тебя. За это мне заплатят…
Она сначала не поняла смысла его слов. А когда поняла, вздрогнула. Сладкое блаженство сдуло с нее как ветром.
— Заплатят? За убийство?.. Кто?
— Я не знаю…
— Ты хоть знаешь, кого тебе предлагают убить?
— Мне все равно…
— Это Колода. Он страшный мафиози. У него же телохранителей, как столбов у дороги…
— Мне все равно, — глядя на нее отупевшим взглядом, повторил Виктор. — Я убью его!
— Ты уверен, что это тебе удастся?
— Да…
А почему он не может убить Колоду? Ведь он мастер спорта по стрельбе, чемпион России. Ему все по плечу… А еще если за это он получит приз в пятьдесят тысяч долларов…
— Колода — мразь и дерьмо! Его убить не грех! — она переменила свое мнение. — Только будь осторожен…
— Постараюсь…
— Только после этого мы сразу уедем…
— Безусловно… Иди ко мне. — Он притянул ее к себе и жарко поцеловал в губы.
Его руки жадно ласкали ее тело… Вдруг раздался телефонный звонок.
— Здесь никого нет, — задыхаясь от приступа страсти, прошептала она.
Но он не стал ее слушать. Отстранился, потянулся к телефону, снял трубку, прижал ее к уху. И положил обратно.
— Я хочу тебя, — Маша жадно ухватила его за шею. Но он отстранился и встал. Начал торопливо одеваться.
— Ты куда?
— Убивать твоего Колоду…
— Он не мой…
— И тем не менее я его убью…
— Ты что, спятил?
