Владимир Колычев - Сыщик и вор — братья навек
Буйвол был в большом авторитете. Только слабость за ним одна водилась. При всей своей жестокости и силе он обладал слабым умом. И хватки деловой ему не хватало. Со своими обязанностями он хорошо справлялся, когда над ним стоял Штык. А когда Штыка не стало, Буйвол начал теряться. Братва сначала сплотилась под ним. Но не больше, чем на первые несколько часов. Потом начались внутренние разборки. Две «бригады» хотели отделиться. А как их удержать, этого Буйвол не знал.
Весь день у него кругом шла голова. Он не знал, за что хвататься. И с нетерпением ждал вечера в «Самоцветах». Уж очень он надеялся на поддержку Скрипача.
И вот вечер наступил. В «Самоцветах» за богато накрытым столом собрались все крупнейшие уголовные авторитеты города. И сам Скрипач здесь, и другие воры из его окружения, и Коготь здесь, и Динамо, и Колода. По углам зала расселись телохранители. Без них никуда. Особенно после расправы над Штыком.
Настроение у всех было мрачное. Все делали вид, что глубоко скорбят по безвременно почившему Штыку. Скрипач, Коготь и Динамо уважительно смотрели на Колоду. Как-никак он, а не кто-то другой, замочил «отморозков», поднявших руку на Штыка.
— Штыка нет, — выбрав удобный момент, сказал Скрипач. — Но есть Буйвол. Прошу любить и жаловать.
И кивком головы он показал на Буйвола.
Сама жизнь вывела его в лидеры мощного преступного сообщества. Он первый после Штыка авторитет, ему и карты в руки. Но поддержка Скрипача ему нужна как воздух. Особенно сейчас, когда сообщество трещит по швам. И законный вор поддерживает его. Он не хочет кровавых разборок. А они, как пить дать, начнутся, если группировка покойного Штыка вновь не станет монолитом под властью Буйвола.
С подачи Скрипача на нового лидера штыковской братвы смотрели с уважением. «Смотрящий» и крупные авторитеты приняли его. А это значит, что и у него самого авторитета прибавилось. Это заставит Горбыля и Перса сто раз подумать, прежде чем вывести свои «бригады» из-под его начала…
От умиротворяющих мыслей Буйвола отвлек подозрительный шум у входных дверей. В черной спецназовской униформе, в бронежилетах и в масках в зал ворвались собровцы.
«Кожаные затылки» повскакивали со своих мест, выхватили свои «пушки», но на ментов направлять их не стали. С собровцами в опасные игры играть бесполезно. Все равно они возьмут верх. Лучше подчиниться… Буйвол первым подал своим телохранителям знак, чтобы они сбросили стволы.
— Буйвол! Это ты, сука, ментам нас сдал! — заорал вдруг Колода, тыкая в него пальцем.
Нелепейшее обвинение. Но обвинение!.. На Буйвола стали коситься. Неужели поверили в эту ахинею, которую понес Колода?..
Собровцам наплевать было, кто из бандитов ходит в «авторитетах», а кто в «кожаных затылках». Они хватали всех подряд, бесцеремонно вытаскивали на улицу и радами клали на землю. Коготь им что-то сказал и тут же получил прикладом в зубы. Дернулся и Колода. Ему саданули опять же прикладом по почкам. Скрипач получил по затылку. За один только взгляд, который он бросил на старшего спецназовца. Динамо запинали ногами в живот.
И только Буйвола не тронули. Он вел себя покладисто. Знал, чем заканчиваются шутки с ментами… Дурак! Ему бы смыть нелепое подозрение, наброшенное на него Колодой. Но он сейчас плохо соображал…
* * *Вот, блин, угодил в ментовские жернова. Голова раскалывается, как будто кувалду к ней приложили. Впрочем, сравнение самое верное. Приклад у автомата хоть и откидной, но бьют им не слабее, чем той самой кувалдой…
Женя сидел в «кутузке» вместе с Колодой и Когтем. Буйвола и Динамо швырнули в другую камеру. Всю ночь и все утро продержали их менты под замком. А сейчас уже время обедать.
— Гадом буду, это Буйвол нас подставил, — кипятился Колода.
С панталыку Колода сбился. Не мог Буйвол их подставить. Это ему ни к чему… Но тем не менее он единственный, кого менты не пустили под раздачу…
— Надо с него спросить… Недолго нам здесь париться… Коготь пошел на поводу у Колоды. Может, и в самом деле Буйвол грешен?..
В это время дверь камеры открылась.
— Ну что я говорил? — осклабился Коготь.
— Гражданин Лагунин, на выход…
— Только тебя, Скрипач, и кличут… — разочарованно протянул он.
— Разберемся, — бросил за спину Женя, подставляя менту руки для наручников.
Совсем скоро он оказался в одном кабинете с каким-то подполковником. Мля, да это же Никита, кореш его давний, а нынче мент поганый… Так это он его, стало быть, в «кутузку» закатал…
Он не мог не знать, что подполковник милиции Горбунов с недавнего времени возглавляет городской РУОП. Борец с организованной преступностью, в бок его дери…
— Вот и встретились, — миролюбиво глядя на Женю, сказал Никита.
Неужели он думает, что он сейчас расплачется перед ним?
— Давно не виделись, — криво усмехнулся Женя.
— Матерым волком стал ты, Жека. Вор в законе…
— И с ментами, гражданин начальник, по-прежнему не вожусь…
— Да оставь ты, — поморщился Никита. — Я же к тебе как к человеку…
— Почему как?
— А потому что ваш брат для меня все одно что зверь…
— Ты, начальник, чего меня звал? Давай дело шей или обратно отправляй… Нечего мне у тебя тут рассиживать…
— Нет у меня к тебе дела, — нахмурился Никита. — Просто так к себе вызвал…
— В «просто так» на зоне болты вгоняют…
— Ну что ты все буксуешь?
— Слушай, Никита, я тебя уважаю, базара нет. Ты честный мент… Но ты мент. Поэтому ты в душу мне не лезь. Все равно не раскроюсь…
— А зря… Тебе моя помощь нужна…
— Все может быть. Но я не покупаюсь…
— Да не собираюсь я тебя вербовать, — недовольно посмотрел на него Никита. — Я тебя по старой дружбе предупредить хочу…
— О дружбе забудь. Сто лет назад она кончилась…
— Логично… Короче, на тебя Колода зуб точит…
— А конкретно?
Женя почему-то даже не удивился этой новости. Что ни говори, а от Колоды гнильем всегда попахивало…
— Убить он тебя хочет…
— Что?
— Ты когда после отсидки домой вернулся, кто пытался убить тебя?
Никита смотрел на него жестким, пристальным взглядом. Как будто нутро все насквозь просвечивал. Да только нутро у него свинцовое. Его никаким «рентгеном» не возьмешь.
— Медведь…
— А вот не угадал… Колода киллеров на тебя насылал…
— Туфта все это…
А может, и не туфта?
— Он тебя и раньше убить хотел. До твоей второй отсидки. Ты Соловья помнишь?
— По ночам снится…
— Так вот Колода крепко с ним был повязан. «Черным диспетчером» у него был. Заказы на убийства через него шли…
— Это доказано?
— Сам знаешь, не все можно доказать…
— Я тебе верю…
— И на том спасибо… Колода и тебя заказал. Сам видел твою фотографию, которую он Соловью передать собирался. Там все твои координаты были…
— Падла!
— А фотография еще с тех пор была, когда мы были не разлей воды…
— Никита, не трави душу.
Что ни говори, а Никита был ему хорошим другом. Был… А что, если?
— Слушай, начальник, а не спецом ты мне горбатого лепишь?
— Женя, ты что, разговаривать нормально разучился?
Ну да, конечно, начальник мог обидеться. Ведь уголовники иногда между собой его Горбатым называли. Он это знал…
— Да ты и сам по «фене» наблатыкан…
— Профессия такая…
— И у меня профессия… Короче, ты зачем Колоду мне сдаешь?..
— Думаешь, стравить вас хочу?.. Логично мыслишь… Но нет, все, что я сказал, чистая правда…
И все равно он не против того, чтобы стравить его с Колодой. Хотя кто его знает…
— Спасибо я тебе говорить не буду. Не приучен ментам такие слова говорить… Но насчет Колоды буду иметь ввиду…
— Будь осторожен с ним…
— А это уже мои проблемы… Зови конвой, начальник, мне пора…
— Да какой конвой? Нет у меня на тебя ничего. Иди домой: ты свободен…
Что-то подобное он и ожидал услышать. Вчера их в «Самоцветах» менты повязали чисто для профилактики. Даже никаких протоколов не составляли. Но на пинки и подзатыльники, суки, не скупились…
— И пойду… — криво усмехнулся Женя.
— Только учти, спокойно жить я тебе не дам…
Никита всегда был верен своему слову. Сказал — сделал. И сейчас он оставался таким же…
* * *Две ночи провел Виктор в пустой квартире, которую снял для него незнакомец. И все эти ночи он мучился, представляя Машу в объятиях других мужчин…
Неплохая квартирка. Мебель, телевизор, видик. А на холодильнике в кухне коробка с пистолетом. И там же десять тысяч долларов. Задаток…
Он должен убить. Эта мысль пугала. Но после этого он разбогатеет, вырвет Машу из цепких лап сутенера. Они уедут в другой город, он откроет свое дело — знаний для этого у него хватает, и деньги будут.
