Люси Кларк - Виновато море
Она подскочила – Финн вернулся с двумя комплектами приборов.
– Официант уже шел с ними по коридору. – Подойдя к столику, он взялся за тарелки. – Разложу, пока все не остыло.
Кейти удивлялась, почему он не сказал ей, что Миа обращалась к нему с просьбой о деньгах. Было неловко, что он ей отказал?
– Прошу. – Он передал ей тарелку.
Взяв еду, Кейти почувствовала, как просела кровать под его весом, когда он, поджав ноги, сел рядом. Она смотрела, как он отправил в рот несколько ложек риса с овощами.
– Финн?
Он поднял голову.
– А Миа связывалась с тобой, когда была на Бали? С просьбой насчет денег?
Он перестал жевать.
– Да.
– И ты не одолжил ей?
Финн положил прибор, и его лицо посерьезнело.
– Она сказала, что ей нужны деньги на самолет. Она хотела вернуться, чтобы выяснить отношения. Я сам заказал ей билет.
– Финн! – Даже после всего того, что Миа натворила, у него хватило благородства дать ей второй шанс. – Ты был так добр к ней.
Он почесал бровь.
– Да в том-то и дело, Кейти, что это не совсем так, – произнес он безжизненным голосом, который ее испугал.
Финну показалось, что в комнате стало слишком жарко. Его футболка прилипла к спине между лопатками. Он встал и, подойдя к балкону, раскрыл дверь. В помещение, приподнимая полы штор, ворвался теплый ветерок. Он сделал глубокий вдох, ощущая в воздухе привкус моря.
– Финн?
Он медленно повернулся. Кейти сидела на краю кровати, плотно сдвинув ноги. Она отставила тарелку в сторону и внимательно смотрела на него широко раскрытыми глазами. Не зная, как начать, он вновь потер ладонью лоб. С ней он должен быть честен. Дневник снова у нее, и она все равно все узнает.
– Я получил от Миа письмо, – начал он. – На Бали определенно все складывалось не лучшим образом, и поэтому она решила вернуться. Но мне было все равно: я просто хотел ее видеть. Невероятно, насколько сильно мне хотелось ее видеть, – продолжал он, качая головой. – Я боялся, что она передумает, и вместо того чтобы послать деньги, сам заказал ей билет.
– Но она так и не прилетела, – сказала Кейти.
– Я прождал в аэропорту шесть часов. Рейс по каким-то причинам задерживался. – Он помнил, как купил австралийскую газету и прочел ее от корки до корки – проверил свою осведомленность в крикете, попытался ответить на вопросы теста и узнал об открытии в Австралии новых мест с наскальными изображениями. Он был готов думать о чем угодно, лишь бы не терзаться сомнениями насчет ее приезда. Однако когда задержанный рейс наконец прибыл, он, окинув взглядом толпу измученных пассажиров, так и не увидел среди них Миа.
– Я решил проверить информацию в службе аэропорта, и мне сказали, что она на рейс не регистрировалась. Я был готов поверить, что с ее билетом произошло какое-то недоразумение, и отправился к одному из интернет-терминалов в аэропорту, чтобы попробовать с ней связаться. И обнаружил ее сообщение. Одно-единственное предложение – все, что она удосужилась написать. «Финн, я пока не могу вернуться. Прости». Она меня использовала, Кейти. – Он помотал головой.
– Она не могла вылететь. Ее паспорт был у Джеза.
– У Джеза? Брата Ноя?
Кейти кивнула.
– Почему?
– Произошел неприятный инцидент с полицией. Я только что прочла об этом. Ее застукали с марихуаной. И Джез подкупил полицейских, чтобы ее не арестовали.
– Проклятие. – Финн взад-вперед водил костяшкой пальца по подбородку.
– Это немалые деньги. И он забрал ее паспорт, пообещав вернуть, когда она отдаст долг.
– И поэтому ей была нужна тысяча?
– Да, но она действительно хотела к тебе. Она писала об этом. Она надеялась, что у нее останется достаточно денег на перелет.
Финн почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.
– Господи, значит, все еще хуже.
– Что хуже?
– Когда я понял, что она не прилетит, я был вне себя. И я написал ей ответ на ее сообщение. Надо было подождать. Немного остыть. – Он помнил, как в бешенстве молотил пальцами по клавиатуре.
– Что ты написал?
– Когда Миа узнала, что ее отец Харли, она совершенно поникла.
– Знаю, – ответила Кейти, – потому что ей было страшно, что она похожа на него.
Он посмотрел ей в глаза:
– И что ее ждет такая же судьба. Я пытался ее в этом разуверить, говорил, что она – это она и что в ней нет ничего похожего на Харли. Однако она была убеждена, что ей присущи все те его черты, о которых говорил Мик.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– В своем письме я написал… – Финн замялся. У него будто свело челюсть, кровь стучала в висках, а к горлу подступал сидевший глубоко внутри темный ком. – Я написал: «Если не спохватишься, Миа, рискуешь закончить свою жизнь в одиночестве, не зная, что произошло с теми, кто был в твоей жизни. Точно так же, как твой отец». – Финн сжал кулаки – они казались каменными. – А через два дня ее не стало! Все, смерть! Как сказали, самоубийство. И у меня в голове крутятся эти проклятые слова: «Точно так же, как твой отец». – Он уперся кулаками в стену, словно пытался сосредоточить все напряжение в руках. – У меня так и не было возможности сказать ей, как я обо всем сожалею.
– Так это ты?
Опустив руки, он обернулся.
– Так это ты, – повторила она, – прислал на похороны Миа лунную орхидею?
– Что?
– Кто-то прислал на ее похороны цветок.
Финн непонимающе посмотрел на нее.
– Цветок с запиской. Там было написано лишь «Прости».
Он помотал головой:
– Нет. Но я действительно прошу: прости. Как же я сожалею обо всем, что произошло. Я не должен был отпускать ее на Бали одну. Я должен был сообщить тебе, где она. И еще эти деньги – надо было дать, сколько она просила, а не покупать этот чертов билет! – Он сдавил голову руками. – И то, что я написал, – Господи, как это жестоко… Мне страшно подумать, что она в это поверила или что из-за этих слов она…
– Прекрати! Не смей так говорить!
Финн понурил голову. Это чувство вины сидело в нем долгие месяцы и уже превратилось в нечто большее.
– Кейти, – тихо произнес он, – мне необходимо знать, что чувствовала Миа, когда получила мое письмо.
Он пересек комнату и взял с прикроватной тумбочки дневник. Морская синева обложки тускло отблескивала в его руках. Ему вспомнились моменты, когда Миа что-то писала в нем, дневник то покачивался у нее на коленях, когда они ехали по Калифорнии, то лежал раскрытым на полу в палатке при свете фонарика, а то она сдувала с его корешка песок после того, как делала заметки на пляже.
– Здесь есть об этом, – сказал Финн, протягивая Кейти дневник. – Прошу тебя, я должен знать, что она написала.
26
Миа
Миа сидела почти неподвижно, с прямой спиной. Ее волосы темной шалью закрывали плечи, а босые ноги упирались в деревянную перекладину компьютерного стола. Глаза ее скользили по экрану монитора – она уже второй раз читала присланное Финном по электронной почте письмо.
Затем, словно очнувшись, она моргнула и внезапно пришла в движение: резко отодвинув стул, схватила свою сумку и выскочила из интернет-кафе.
Ночь была приятно теплой, и улицу заполнили туристы вперемежку с лоточниками, торговавшими всякой всячиной. Опустив глаза, Миа пробиралась сквозь толпу. Где-то глубоко внутри нее набирала обороты тревога. С каждым шагом в ее мыслях все быстрее крутились слова электронного сообщения Финна. Она шла, ничего не замечая, ее загорелые ноги с болтающейся на лодыжке тонкой серебряной цепочкой двигались словно сами по себе. Перед ней были лишь его слова, будто выжженные на внутренней стороне ее век: «Если не спохватишься, Миа, рискуешь закончить свою жизнь в одиночестве, не зная, что произошло с теми, кто был в твоей жизни. Точно так же, как твой отец».
Она часто дышала, ей не хватало воздуха. В горле стояли автомобильные выхлопы и липкий запах подгнивших фруктов. Мимо проходил мужчина с сигаретой, и она шарахнулась в сторону от навязчивого дыма, – тротуар будто качнулся у нее под ногами. Налетела на худосочного парнишку с йо-йо на пальце, который непонимающе посмотрел на нее большими удивленными глазами.
Потом она бросилась бежать. Дорога оказалась неровной, и на ее пути возникла глубокая выбоина. С капота припаркованной машины за ней подозрительно следила пара кошачьих глаз. Миа продолжала бежать, огибая разбитый горшок с цветами и мешки с мусором. Она нырнула в ведущий к гостинице проулок, влетела в вестибюль, промчалась мимо стойки регистрации и устремилась по темному коридору.
Оказавшись перед дверью своего номера, она остановилась. Внутри нее все сжалось, кровь стучала в висках. Она вдруг поняла, что не может войти – она не может остаться в одиночестве.
Бросившись в обратном направлении, Миа оказалась у комнаты Ноя. Дверь была незаперта, и она, стараясь отдышаться, проскользнула в тепло темного помещения.
