Татьяна Рябинина - Семь понедельников подряд
Лопата действительно осталась в избушке. До нее ли было! Мне стало, мягко говоря, нехорошо. Конечно, у Таисии нет привычки выжигать или вырезать на хозинвентаре свои инициалы, но что, если с лопаты захотят снять отпечатки пальцев?
Впрочем, чего это я так испугалась? Мои-то отпечатки ни в каких картотеках не значатся. Думаю, что и Светкины тоже.
- Пойду прогуляюсь напоследок.
Светка что-то пробурчала, но меня ее мнение мало интересовало.
- Все-таки уезжаешь? – вздохнула Таисия.
- Да.
- Ну что же делать. Если надо...
- Надо, Таись Ванна, - мне вдруг захотелось обнять ее, расцеловать, но я постеснялась.
- Приедешь еще?
- Не знаю. Может быть.
- Ну хоть пиши тогда.
Снова тяжело вздохнув, она села за стол и принялась разбирать в корзинке какие-то нитки и тряпки. Я постояла немного, глядя на нее, и вышла.
Только начало смеркаться, солнце еще не село, край неба светился малиновым металлом – как раскаленная конфорка. У колонки баловались дети, поливая друг друга водой, тут же на лавочке шушукались три бабки. Я решила пройти по всему селу – мимо церкви и магазина, где раньше была усадьба графа, мимо старого дома прадеда. Потом выйду на дорогу, по которой когда-то можно было доехать до спиртзавода. Может быть, зайду еще раз на кладбище. Дойду до речки и вернусь.
Но не успела дойти до и угла, как кто-то крепко схватил меня за локоть.
19.
- Подожди! Ты далеко?
- Просто пройтись.
- Пойдем вместе пройдемся.
Вот так и идут прахом все благие намерения. Вернуться обратно? Боюсь, что не смогу.
- Я к вам шел, - Женя так и держал меня за локоть, от которого по всему моему телу разбегалась мелкая дрожь: миллионы крохотных кусачих муравьев. – Лена просила передать, что ее завтра выписывают. Может, ты все-таки отложишь на один день свой отъезд?
- М-может, - прошлепала я непослушными губами.
- Вот и отлично, - он отпустил мою руку, и я судорожно перевела дыхание. – Завтра с утра Саша поедет за Леной, а вечером ты к нам придешь на ужин. Ну а послезавтра тогда поедешь, если так хочется. Я тебя провожу. А может, и Света будет себя лучше чувствовать, вместе поедете.
- Во-первых, провожать меня не надо. А во-вторых, Светка со мной не поедет ни за какие коврижки.
- Поссорились? – усмехнулся Женя.
Смешно ему, видите ли! Обхохочешься тут!
- Нет. Просто... Да что у тебя глаз нет, что ли? – вдруг разозлилась я – то ли на него, то ли на себя.
- Есть, - пожал плечами Женя. – Как ты думаешь, оно мне надо? Она, вернее?
- Откуда я знаю! Она надеется.
- Надежда умирает последней. Ничем не могу помочь. Не мой размерчик.
Несмотря на всю абсурдность ситуации, я не смогла не порадоваться. Хуже другое: я не смогла эту радость толком скрыть. Похоже, он читал по моему лицу, как по книге.
- Ты здорово ее не любишь, - то ли спросил, то ли сделал вывод Женя.
- А за что мне ее любить-то? С ее появлением моя жизнь превратилась в сплошной геморрой.
Он с недоумением посмотрел на меня.
- Я так понял, что вы сестры.
- Очень приблизительно. Четвероюродные. Моя прабабушка и ее прадед были родные брат и сестра. Они здесь родились. А их отец был управляющим графским имением.
- А, так это ваша вотчина?
- Если можно так выразиться.
Между тем мы вышли за околицу. Я вообще не собиралась идти в эту сторону, но послушно шла за Женей, как овца на веревке.
- К речке пойдем?
- Пойдем, - кивнула я. Мне было все равно. С каждым шагом я сдавала одну позицию за другой.
Мое намерение обрубить все, «пока не зацвело», надо было признать, провалилось. Зацвело, еще как зацвело! Махровым цветом. Он ничего такого особого не делал, не говорил, а я все больше и больше теряла голову.
Мы снова вышли к мосту. На противоположной стороне ласточки и стрижи с криками ловили мошек над самой водой, а потом ныряли в свои пещерки, вырытые в отвесном песчаном берегу.
- Давай туда пойдем? – я махнула в сторону обрыва.
Пройдя по мосту, мы сошли с дороги и начали карабкаться по уступам, поросшим соснами. Ноги скользили по траве и шелковистому белому мху, Женя поддерживал меня, я понимала, что выгляжу сейчас ничем не лучше Светки, злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать.
«Остановись, дура!» – сиреной вопил внутренний голос. Но становиться я не могла. И, наверно, не хотела.
Забравшись на самый верх, мы сели на краю обрыва, свесив ноги. Вообще я не очень боюсь высоты, но сейчас мне было страшно, даже голова кружилась. Или это не от высоты? Мы сидели близко, но не касались друг друга, и это расстояние физически ощущалось одновременно как космическая бездна и как крохотный шажок, для преодоления которого не нужно никаких усилий.
- Я так понял, что Света живет в Москве, - Женя смотрел вниз, в воду, а я судорожно цеплялась обеими руками за пучки травы. – Вы специально встретились, чтобы поехать к тетке?
- Нет, - я вырвала кустик травы с корнем и бросила вниз. – Все было совсем не так.
- А как?
- Тебе интересно?
- Мне все интересно. О тебе.
Лучше бы он этого не говорил.
Я набрала побольше воздуха и начала рассказывать. Как собиралась провести несколько дней отпуска в блаженном безделье и одиночестве. И как в половине шестого меня разбудил звонок в дверь. И про кулоны, которые вместе с брошкой собирались в крест и указывали место, где спрятаны сокровища графа Протасова. Про Марью Петровну, про Павла, про «племянника» – и так далее. Вплоть до событий сегодняшнего утра.
- Так что тогда, в поезде, это не просто какой-то грабитель был.
- Понятно, - Женя по-прежнему смотрел вниз. – Значит, вы ничего так и не нашли?
- Нет. Вернее, нашли те самые монетки, которые Светка по полу собирала. Вроде, золотые. Но это совсем не то. Так уж случайно совпало. Кто-то их спрятал в той избушке в лесу, но гораздо позже.
- Почему ты так думаешь?
Я объяснила, достала из кармана приказ, дала Жене прочитать.
- Если клад и есть на самом деле, то мы просто не знаем, от какого места надо отсчитывать расстояние. Оттуда, где был графский дом, - ничего не вышло – угодили в озеро. Светка подумала, что раз крест, значит, от церкви. Попробовали – попали в болото. Как раз тогда я чуть и не утонула. Тогда решили от кладбищенской часовни идти. Ну, от того места, где она была. И очутились в том домике. Как в насмешку. Ты бы видел Светку, когда я эту коробку с червонцами нашла! Вот когда я испугалась, что она меня загрызет. Ты – это, извини, ерунда по сравнению с тем.
- Очень лестно, - засмеялся Женя. – Значит, вы решили больше не искать?
- Да ну его на фиг! С тем же успехом можно перерыть весь Пичаевский район. Самое мрачное, что наши конкуренты вряд ли с нами согласятся. Размах у них не на шутку. А мы-то, дуры, думали, что это Федька. Думали, что он за нами следит. Когда кто-то меня из болота вытащил, у меня кулон пропал. Я тогда сознание потеряла. Думала, что это он – вытащил меня и кулон стащил. Потом сообразила: как он мог меня вытащить, в нем росту-то на пару сантиметров больше, чем во мне. А веса, наверно, даже меньше. Да и вообще, как оказалось, не он. Кто тогда?
Женя посмотрел на меня искоса, подумал.
- Знаешь, не хотел тебе говорить, но если уж тебя это так беспокоит... Короче, это я был.
- Ты?! – неужели я могу еще чему-то удивляться? – Да... Трижды принц на боевом коне.
Наверно, не стоило этого говорить вслух. Разве недостаточно того, что мигает на моей физиономии, как сигнальная лампа? Впрочем, какая, собственно, разница?
- Только вот кулона на тебе никакого не было. Может, просто потерялся? Обломилось ушко – и все. Цепочка на месте, кулона нет.
- Может быть. А как ты оказался на болоте? Лена сказала, что ты к дьякону пошел. Мотоцикл чинить.
- Когда к лесу шли, домик видели на краю села голубой? С шиферной крышей? Вот там мы мотоцикл и чинили. Смотрю, девицы какие-то знакомые идут. Лена говорила, что познакомилась с некой Олей из Питера, но мне и в голову не пришло, что это можешь быть ты.
- И ты за нами пошел?
- Ну, не сразу. Сначала мы все-таки починили мотоцикл. А потом я сообразил, что вы в лес отправились, и забеспокоился. Мест наших не знаете, болота здесь коварные. Взял у дьякона сапоги и пошел вас искать. И ведь как в воду смотрел, ты действительно провалилась, - тут он усмехнулся. – Не обижайся, но я тебя издали за кочку принял. Чуть мимо не прошел. А вообще, совсем не смешно. Ты ведь уже по грудь ушла. Еще немного – и засосало бы.
- Спасибо, - я поежилась.
- Замерзла?
- Нет. Просто... Представила. А почему ты меня там оставил? Бросил и ушел. А вдруг я умерла бы?
- Да прямо! Ты уже зашевелилась, начала потихоньку в себя приходить. И Светка возвращалась – я слышал, как она топает. А почему ушел? Да не хотел, чтобы ты снова чувствовала себя обязанной. Один раз я тебя уже вытащил, хватит. А то еще полезла бы в голову всякая глупость – как ты говоришь, принц на боевом коне. Оль, да ты что? Оля!
