Алистер Маклин - Прощай, Калифорния !
- У такого известного судьи - и такие странные друзья, Левинтер.
Понимание происходящего с трудом пробилось в сознание судьи. Он спросил тусклым голосом:
- Это вы были здесь вчера вечером?
- Да. - Райдер кивнул на Джеффа. - А это Перкинс. Помните Перкинса? На самом деле это патрульный Райдер, мой сын. Если вы не совсем глухи и слепы, то должны знать, что ваш дружок Моро держит в заложниках двух членов нашей семьи. Одна из них, моя дочь и сестра моего сына, ранена. Догадываетесь, каковы наши чувства к вам? Да, Левинтер, кроме того, что вы насквозь продажны, что вы похотливый старый козел, предатель и соучастник убийства, вы еще и ничтожество, кровопийца, мерзавец и мошенник. Вас загнали в угол точно так же, как вы сами загнали в угол Донахью, мисс Иванову и Хартмана. Вас использовали как подсадную утку, чтобы направить нас по несуществующему русскому следу. Меня интересуют только две вещи: кто платил вам и кому поставляли сведения вы? От кого вы получали деньги, шифровальную книгу, инструкции о найме мисс Ивановой и о составлении списка, двадцать шесть человек из которого теперь исчезли? И кому вы сами вручили этот список?
Наконец-то на лице Левинтера появилось выражение: он крепко сжал губы. Джефф не успел моргнуть, как его отец с совершенно бесстрастным лицом шагнул вперед и замахнулся пистолетом. Левинтер закрыл глаза, вскинул вверх руку, как бы защищаясь, и быстро отступил назад, но зацепился пяткой за коврик и рухнул на пол, ударившись затылком о стул. Секунд десять судья лежал неподвижно, затем медленно сел. Он ошеломленно огляделся, явно испытывая трудности в установлении взаимосвязи между собой и окружающей его обстановкой. Видно было, что он не притворяется.
- У меня больное сердце, - хрипло произнес он. Глядя на него и слыша этот голос, нельзя было ему не поверить.
- Плакать об этом я буду завтра. Кстати, как вы думаете, ваше сердце протянет достаточно долго, чтобы позволить вам встать на ноги?
Медленно, дрожа и опираясь на стул и стол, Левинтер поднялся на нетвердые ноги и остался стоять, вцепившись в стол. Райдер даже не двинулся с места.
- Человек, от которого вы получили все эти вещи, и человек, которому вы передали списки, - это один и тот же человек?
- Позвоните моему врачу, - простонал Левинтер, хватаясь за грудь. Ради бога, помогите. Я перенес уже два сердечных приступа.
Его лицо исказилось от страха и боли. Он чувствовал - и был недалек от истины, - что его жизни угрожает смертельная опасность, и умолял сохранить ему жизнь. Райдер взирал на него с безразличием средневекового палача.
- Рад это слышать, - отозвался он. Джефф с ужасом посмотрел на отца, но тот не отводил взгляда от Левинтера. - Моей совести будет легче, если вы умрете и при этом на вашем теле не будет следов, когда за вами приедет машина из морга. Так это был один и тот же человек?
- Да, - раздался едва слышный шепот.
- Тот же самый, что звонил вам из Бейкерсфилда?
- Да.
- Как его фамилия?
- Не знаю.
Райдер приподнял свой пистолет. Левинтер со страхом и отчаянием уставился на него и несколько раз повторил:
- Не знаю, не знаю.
Джефф не вытерпел и впервые вмешался в разговор, твердо сказав:
- Он действительно не знает.
- Я ему верю. - Райдер не спускал взгляда с Левинтера. - Опишите мне этого человека.
- Не могу.
- Или не хотите?
- Он был в капюшоне. Как перед Богом клянусь, он был в капюшоне.
- Если Донахью получил десять тысяч долларов, то вы получили значительно больше. Вероятно, во много раз больше. Расписку ему давали?
- Нет. - Левинтер вздрогнул. - Он просто сказал, что если я нарушу слово, то он сломает мне позвоночник; И он может это сделать - такой громадины я еще в жизни не видел.
- Вот как! - Райдер на мгновение остановился, слегка улыбнулся и продолжил свою не слишком обнадеживающую речь: - Он все еще может появиться и выполнить обещание. В свете всех этих неприятностей гораздо безопаснее отдаться в руки правосудия и врачей тюремной больницы.
Он достал пару наручников и защелкнул их на запястьях Левинтера. Голос судьи прозвучал слабо и неубедительно:
- У вас нет ордера на арест.
- Не будьте таким тупым и не смешите меня. Я не хочу никаких переломов позвоночника, никаких ненужных звонков по телефону, никаких попыток бегства и уж конечно никаких самоубийств. - Он посмотрел на фотографию, которую все еще держал в руке. - Вы долго будете меня помнить. Я хочу, чтобы вы сгнили в Сан-Квентине.
Райдер подвел Левинтера к двери, остановился и посмотрел в сторону Паркера и Джеффа.
- Обратите внимание, я до него и пальцем не дотронулся.
- Майор Данн никогда в это не поверит. Так же, как и я, - отозвался Джефф.
Глава 10
- Вы нас использовали! - Лицо Барнетта побелело и исказилось. Он так дрожал от неудержимого гнева, что "Гленфиддиш" выплескивался из его стакана на пол кабинета Моро, но Барнетт даже не замечал этого возмутительного расточительства. - Вы обманули нас! Мерзкий ублюдок! Прекрасная работа, ничего не скажешь, - склеить наши записи и свое собственное обращение!
Моро предостерегающе поднял палец.
- Перестаньте, профессор. Это не поможет. В самом деле, вы должны научиться сдерживать себя.
- А на кой черт это ему нужно?! - Шмидт был в не меньшей ярости, чем Барнетт, хотя лучше контролировал себя. Все пятеро физиков, а также Дюбуа и двое охранников собрались в кабинете Моро. - Мы беспокоимся не за свои репутации и не за свои имена. Мы думаем о жизнях тысяч людей, и если эти жизни погаснут, мы будем нести за это ответственность. По крайней мере, моральную. Каждый зритель, каждый слушатель, каждый читатель в нашем штате убежден, что мощность водородной бомбы, которую вы установили на дне, действительно полторы мегатонны. А ведь нам хорошо известно, что она в три с половиной мегатонны. Но если люди поверят - а с чего бы им не поверить? что это часть все той же единой записи, то они будут считать, что все сказанное вами произнесено с полного нашего согласия. Вы чудовище! Зачем вы это сделали?
- Чтобы добиться нужного воздействия, - невозмутимо ответил Моро. Самая элементарная психология. Детонация устройства мощностью в три с половиной мегатонны приведет к весьма впечатляющим последствиям, и я хочу, чтобы люди говорили себе: "Если это была бомба в полторы мегатонны, то что же будет, если взорвать все тридцать пять мегатонн?" Это придаст весомости моим требованиям, верно? В атмосфере террора все возможно.
- Я поверю чему угодно насчет вас, - заявил Барнетт. Он бросил взгляд на развалину, некогда бывшую Уилли Аахеном. - Чему угодно. Даже тому, что вы готовы подвергнуть риску тысячи жизней, чтобы добиться психологического эффекта. Вы понятия не имеете о том, какой характер примет цунами, какой высоты может достичь приливная волна и произойдет или нет землетрясение в районе разлома Ньюпорт-Инглвуд. И вам на все это наплевать, лишь бы добиться нужного эффекта.
- Вы преувеличиваете, профессор. Если говорить о высоте приливной волны, то люди наверняка сделают значительный запас безопасности между уровнем подъема воды, о котором я говорил, и худшими своими опасениями. Что же касается разлома Ньюпорт-Инглвуд, то лишь безумец останется в том районе после десяти часов утра. Не могу представить, чтобы толпы людей направились завтра в Голливудский парк на скачки. Думаю, ваши страхи в основном необоснованны.
- В основном! В основном! То есть утонет несколько тысяч - и ладно?
- У меня нет причин любить американцев. - Моро по-прежнему сохранял каменное спокойствие. - Они не были особенно добры ко мне.
Наступило молчание, а затем Хили тихо произнес:
- Это даже хуже, чем я предполагал. Расовые проблемы, религия, политика... Этот человек изувер, фанатик.
- Он просто спятил, - подытожил Барнетт и потянулся за бутылкой.
* * *
- Судья Левинтер желает сделать добровольное признание, - сказал Райдер.
- Неужели? - Данн пристально посмотрел на дрожащую от страха фигуру, бледную тень того, кто так долго властвовал в суде. - Дело обстоит именно так, судья?
- Конечно, так, - нетерпеливо перебил его Райдер.
- Послушайте, сержант, я задал вопрос судье.
- Мы с Джеффом были там, - сказал Паркер. - Никакого принуждения или насилия. Сержант Райдер прикоснулся к судье лишь один раз - когда надевал на него наручники. Мы не стали бы лжесвидетельствовать, майор Данн.
- Надеюсь. - Данн обратился к Делажу: - Отведи его в соседний кабинет. Я приму у него заявление через минуту.
- Подождите уводить его, - попросил Райдер. - О Хартмане что-нибудь слышно?
Впервые с начала разговора Данн позволил себе улыбнуться:
- Наконец-то повезло. Сообщение пришло только что. Оказывается, Хартман жил несколько лет в доме своей овдовевшей сестры, вот почему его имени не оказалось в телефонной книге. До последнего времени он редко бывал там. Много путешествовал. Вы ни за что не догадаетесь, чем он занимался.
