Фридрих Незнанский - Запоздалый приговор
Андрей Борисович высказался проще.
— Это убьет подонка… — произнес он ровным голосом. — Что бы вы хотели за это?
— Пустяк, — усмехнулась Римма. — Я так поняла, что вы, Андрей Борисович, собираетесь воспользоваться услугами туристско-экскурсионного агентства «Интертур»?
— Да, — сказал он. — Мне рекомендовали…
— Вы уже заключили договор?
Чудинов поглядел на часы.
— В три, по-моему… да, в три это сделает мой исполнительный директор… — Он смотрел на нее с непониманием.
Она нервно дрогнула губами.
— Если можно, остановите его.
— Н-не пойму, простите…
Римма поудобнее расположилась в кресле. Она опять была Риммой Хаузер, владелицей процветающего турбюро.
— Я владею швейцарским экскурсионным бюро «Хаузертур», — сказала она. — И мне крайне желательно, чтобы моя «конкурентша» из «Интертура» потеряла столь выгодного для нее клиента, как вы, Андрей Борисович.
— А, вот оно что…
Римма кивнула и продолжила:
— Но это еще не все. Во-первых, «Интертур» принадлежит жене друга Шерстяка, тоже госдумовского депутата, Виктора Реутова. Во-вторых… — Она потрогала чашку. — Во-вторых, я предоставлю вам гораздо более выгодные для вас условия. Мы их можем обговорить прямо сейчас.
Чудинов расхохотался.
— А вы мне нравитесь, ей-богу! — воскликнул он, вынимая мобильный телефон. — Женя! Забудь об «Интертуре» и возвращайся в офис.
Меньше чем через час все было решено, и они вышли на улицу.
— Поедешь со мной? — спросила Рима.
— Тебе не терпится сказать ей последнее «прощай»? — усмехнулся Юра.
— Скорее, услышать «прощай» от нее. Это должно быть круто. И потом… я не хочу быть одна.
— Ладно.
Некоторое время ехали молча, но каждый думал, в общем, об одном и том же.
Римма сказала:
— А он славный дядька… — Она имела в виду Чудинова.
— Да, — понял Юрка и согласился. — Он из тех, кто не только любит сам жить хорошо, но и дает хорошо жить другим.
10
Это было массивное здание сталинской постройки. Первый и, частично, второй этажи его занимали обросшие пристройками магазины, кафе, конторы. «ИНТЕРТУР» — было выведено большими неоновыми лампами на одном из отделанных чугуном табло, которое выдвигалось из каменного портика, где была массивная дверь. Чуть ниже, на двери, шел сплошным текстом перечень услуг турагентства..
Юрка потянул ручку на себя и пропустил Римму вперед.
Она шагнула в приемную не без некоторой внутренней дрожи. Впрочем, то обстоятельство, что рядом был незаменимый друг, придавало определенный психологический комфорт. Что же касается его самого, то он лучился улыбкой.
С первого взгляда легко было видно, что агентство «Интертур» переживает не лучшие времена. Пол, покрытый вытертым линолеумом, был не метен, кресла для посетителей пустовали, да и вообще, в приемной, кроме секретарши, никого не было. Однако из-за закрытых дверей вдоль коридора доносились голоса. Секретарша, нервная немолодая женщина с пучком пегих волос, что-то лихорадочно набирала на компьютере. Римме показалось, что появления посетителей она вовсе не заметила. Однако это было не так.
— Слушаю вас? — стрельнув затравленным взглядом, спросила секретарша.
Переглянувшись с Юркой, Римма сделала несколько шагов по направлению к ее письменному столу.
— Директор у себя?
— У нее сегодня нет приема.
— А когда будет?
Женщина вздохнула и ответила, как-то вдруг расслабившись:
— Может быть, уже никогда… Мы, может быть, закрываемся… — Она, впрочем, тут же вновь склонилась над клавиатурой. — Извините, мне нужно отчет успеть сделать.
В следующий момент одна из дверей в коридоре открылась. Из кабинета вышел чем-то раздраженный высокий худой мужчина с портфелем. Как только грохнула наружная дверь, в коридоре появилась вышедшая из того же кабинета женщина в светлом брючном костюме, с несколько растрепавшейся копной коротких черных волос. Это была Ольга. Совершенно очевидно, что время не пощадило ее. Римма с Юрой стояли между двумя полувысохшими пальмами, и хозяйка агентства «Интертур» не сразу заметила их.
— И эти потеряны… — хриплым голосом сказала она то ли своей секретарше, то ли просто в пространство. — Как будто порчу навели. Какой-то «Хаузер-тур». Или «маузер…»?
Секретарша подобострастно кивнула. Затем вымученно улыбнулась в сторону посетителей:
— К вам.
— Вы ко мне? — Ольга порывисто обернулась, ее глаза источали надежду: может, эти клиенты сделают заказ, который спасет фирму?
Она смотрела на Римму молча, начиная узнавать, не веря еще собственным глазам… в которых оставалось все меньше и меньше надежды, угасающей напрочь, как и само ее предприятие.
— Вы ко мне? — переспросила она, старательно пытаясь скрыть растерянность в голосе. От ее былой уверенности, Римма это отметила сразу, остались жалкие крохи.
— Уже, наверное, нет. — Она чуть насмешливо посмотрела в Ольгины глаза. — Меня зовут Римма Хаузер. Я директор экскурсионного бюро «Хаузер-тур». Признаюсь, у меня была мысль подумать с вами о совместном бизнесе, но… Но, похоже, дела у вас совсем плохи, не так ли?
— Мы с вами не встречались раньше? — спросила Ольга, но глаза ее выдали, наполнясь откровенным ужасом.
— Возможно, в другой жизни. — Римма развернулась, собираясь уходить, и все-таки задержалась, бросила: — Всего доброго… Оля!
Она поманила взглядом Юрку, и они повернулись к выходу. В машине он спросил:
— Как ты думаешь, много у нее хрусталя в офисе? И другой посуды?
— Зачем тебе понадобилась ее посуда?
— Ни зачем. Мне и свою девать некуда. Но ты представляешь, сколько теперь в «Интертуре» будет осколков?
Они засмеялись.
— Отвезешь меня последний раз в гостиницу?
— Почему последний раз? Я еще провожу тебя в аэропорт.
— Нет, Юрочка. Я не хочу, чтобы ты меня провожал…
— Как скажешь. — Он нахмурился и промолчал.
И так в молчании довез ее до «Балчуга».
— Зайди ко мне в номер на минуточку, — попросила она неожиданно робким голосом.
Он пожал плечами и молча последовал за ней. В номере она, не включая свет, положила ему руки на плечи и сказала:
— Помнишь, как мы провожали тебя в армию? Ты все помнишь?
Он кивнул.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Потом стала быстро расстегивать его рубашку. Она знала, что никогда не пожалеет об этом.
В эту ночь Римма рассказала ему все. Он бледнел, кусал губы, курил и по-прежнему молчал. И совсем не спал. Лежал, смотрел в потолок и думал о прошлом, которого не изменить. На рассвете поцеловал ее, спящую, в плечо и ушел. Больше они не виделись.
11
— Меня ни для кого нет! — бросила Ольга секретарше и вернулась в кабинет.
Она быстро пересекла его, выглянула в окно. Гостья и ее рыжебородый спутник вышли из подъезда, сели в машину и уехали. Трель телефонного звонка ворвалась в ее сознание, как гудок входящего в порт корабля. Она потянулась к рабочему столу, сорвала и резко бросила трубку обратно. Потом вернулась к двери, слева от которой стоял офисный холодильник. Извлеченная из того бутылка «смирновки» была уже наполовину опустошена. Ольга захватила из буфета стакан, буквально упала в кресло и, наполнив стакан на две трети, выпила залпом, одним длинным и жадным глотком.
В голове, наскакивая друг на друга, беспорядочно метались мысли. Нервная дрожь, охватившая ее было, когда она узнала в этой странной посетительнице ту самую девчонку, любовницу Виктора, стала потихоньку проходить. Но сердце продолжало стучать быстро и так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.
Римма… ее звали Риммой. Но ее не должно быть здесь! Ее вообще не должно быть на этом свете. Ее пепел давно растворился в водах Женевского озера.
Что же все это значит? Двойник? Розыгрыш? В таком случае, кому-то известно о том, что она, Ольга, сделала девять лет назад. Она налила еще, выпила уже медленнее. «Олег!» — пришла внезапно догадка. Только он мог ее подставить, ведь он обо всем знал и даже лично нашел исполнителя и передавал тому деньги. Пятнадцать тысяч. Сволочь… Внутри закипела злость. Она набрала его номер, долго ждала (или ей так показалось), пока на другом конце снимут трубку. В голове уже сложилась полная негодования и презрения речь, которой она готовилась смешать Ольховика с грязью. В очередной раз.
— Алло! — отозвался наконец незнакомый женский голос.
— Мне Олега! — рявкнула Ольга, до посинения пальцев сжимая пустой стакан.
— Его нет.
— А где его носит?!
— В морге, — ответил все тот же спокойный и незнакомый женский голос.
Ольга бросила трубку. По спине начали торопливый марш полки мурашек. Что происходит? Что же происходит?!
