Неле Нойхаус - Глубокие раны
— Извините, пожалуйста, что заставила вас ждать. — Она закрыла за собой дверь. — Могу я предложить вам кофе?
— Нет, спасибо. — Кристина села на край стула и поставила сумку на колени.
— Ваш муж при разговоре со мной был, к сожалению, столь же сдержан, поэтому я хотела бы узнать от вас чуть больше о нем и его окружении.
Женщина спокойно кивнула.
— У вашего мужа есть враги?
Бледная Кристина покачала головой.
— Нет, насколько я знаю.
— Какова обстановка у вас в семье? Кажется, отношения между вашим мужем и свекром не особенно хорошие.
— В любой семье всегда возникают какие-то конфликты, — фрау Новак нервным движением руки смахнула с лица прядь волос. — Мой свекор, однако, никогда не сделал бы ничего, что могло бы навредить Маркусу, а соответственно, мне и детям.
— Но он обижен на вашего мужа за то, что тот в свое время не захотел взять на себя руководство строительной фирмой, это так?
— Фирма была делом всей жизни свекра. На ней работала вся семья. Конечно, он и мой деверь надеялись, что Маркус поможет им выйти из затруднительного положения.
— А вы? Как вы отнеслись к тому, что ваш муж этого не сделал, а занялся индивидуальной предпринимательской деятельностью?
Кристина Новак ерзала на своем стуле.
— Если быть честной, то я тоже хотела, чтобы он взял фирму. Впоследствии я восторгалась им за то, что он не сделал этого. Вся семья, включая меня, оказывала на него большое давление. Я, к сожалению, не особенно смелый человек и опасалась, что Маркус с этим не справится и мы всё потеряем.
— А как сейчас? — поинтересовалась Пия. — Ваш свекор не очень переживает из-за того, что произошло с вашим мужем вчера ночью.
— Здесь вы заблуждаетесь, — быстро сказала Кристина Новак. — Свекор, между прочим, очень гордится Маркусом.
Пия в этом сомневалась. Манфред Новак, совершенно очевидно, был человеком, которому тяжело давалась потеря влияния и репутации. Разумеется, Кирххоф могла понять, что его невестка не хотела говорить ничего плохого о родителях своего мужа, с которыми жила под одной крышей. Она часто встречала таких женщин, как Кристина Новак, которые пытались закрыть глаза перед реальностью, опасались любой перемены в их жизни и изо всех сил старались изображать видимость полного порядка.
— Вы можете предположить, почему напали на вашего мужа и пытали его? — спросила Пия.
— Пытали? — Фрау Новак еще больше побледнела и недоверчиво посмотрела на Пию.
— Его правая рука расплющена. Врачи пока еще не могут сказать, удастся ли ее вообще спасти. Вы этого не знали?
— Нет… нет, — сказала Кристина, чуть замешкавшись. — И я не имею никакого представления, почему кто-то мог пытать моего мужа. Он занимается ремеслом, а не… не является тайным агентом или кем-то наподобие этого.
— Почему тогда он нам солгал?
— Солгал? В чем?
Пия рассказала о полицейской проверке, которой Новак был подвергнут в ночь с 30 апреля на 1 мая. Кристина попыталась избежать ее взгляда.
— Вы не должны устраивать здесь театр, — сказала Пия. — Постоянно случается, что у мужа сплошные тайны от своей жены.
Кристина покраснела, но заставила себя успокоиться.
— У моего мужа нет тайн от меня, — сказала она резко. — Об этой истории с полицейской проверкой он мне рассказывал.
Пия сделала вид, что делает записи, так как знала, что это вселит в женщину неуверенность.
— Где вы были в ночь с 30 апреля на 1 мая?
— На празднике «Танцуй в май», на спортивном поле. Мой муж в тот вечер был занят и пришел на праздник позже.
— Когда он приехал туда? До или после полицейской проверки? — Пия невинно улыбнулась. Она не упомянула время проведения проверки.
— Я… я его не видела. Но мой свекор и пара друзей мужа сказали мне, что он там был.
— Он был на празднике и не встретился с вами? — переспросила Пия. — Это странно.
Она заметила, что ударила по больному. На какое-то время воцарилась полная тишина. Кирххоф ждала.
— Это не то, что вы думаете. — Кристина наклонилась чуть вперед. — Я знаю, что мой муж не очень любит общаться с людьми из спортивного общества, поэтому не настаивала, чтобы он приходил на праздник. Он заехал туда ненадолго, пообщался с отцом и поехал домой.
— Ваш муж был задержан той ночью полицией в 23:45. Где он был после этого?
— Дома, я думаю. Я вернулась только в шесть часов утра после уборки спортивного поля, и он уже делал пробежку. Как и каждое утро.
— Вот как. Хорошо. — Пия начала рыться в документах на своем письменном столе, ничего при этом не говоря.
Кристина Новак стала заметно нервничать. Ее взгляд бегал с места на место, над верхней губой выступили капельки пота. Наконец она не выдержала.
— Почему вы постоянно спрашиваете про эту ночь? Какое это имеет отношение к нападению на моего мужа?
— Вам говорит что-то имя Кальтензее? — осведомилась Пия вместо ответа.
— Да. Конечно. — Кристина неуверенно кивнула. — Почему вы интересуетесь?
— Вера Кальтензее задолжала вашему мужу крупную сумму денег. Кроме того, она заявила на него в связи с причинением ей телесных повреждений по неосторожности. Мы обнаружили в офисе вашего мужа повестку в полицию.
Кристина кусала нижнюю губу. Очевидно, было что-то, о чем она ничего не знала. С этого момента женщина отвечала молчанием на каждый из заданных Пией вопросов.
— Фрау Новак, прошу вас. Я пытаюсь найти причину нападения.
Она подняла голову и пристально посмотрела на Пию. Ее пальцы так сжали ручку сумки, что побелели костяшки пальцев. Некоторое время было тихо.
— Да, у моего мужа есть тайны от меня! — наконец воскликнула Кристина. — Я не знаю, почему, но с тех пор, как Маркус побывал в позапрошлом году в Польше и познакомился с профессором Кальтензее, он совершенно изменился.
— Он был в Польше? Зачем?
Кристина сначала помолчала, но потом слова стали вырываться из нее, как лава из вулкана.
— Он уже целую вечность не ездил со мной и детьми в отпуск, так как у него якобы нет времени. Но он может на десять дней уехать со своей бабушкой на Мазуры! На это у него время находится! Да, это звучит нелепо, но иногда у меня возникает такое чувство, что он женат на Августе, а не на мне! А потом еще появился этот Кальтензее… Профессор Кальтензее здесь, профессор Кальтензее там! Они постоянно разговаривают по телефону и строят какие-то планы, о которых он мне ничего не рассказывает. Мой свекор взорвался, когда узнал, что Маркус работал именно на семейство Кальтензее!
— Почему?
— Семейство Кальтензее виновно в том, что мой свекор тогда обанкротился, — объяснила Кристина удивленной Пие. — Он построил для их фирмы новую секцию здания в Хофхайме, а те обвинили его в том, что строительство было выполнено некачественно. Было множество экспертных заключений, дело дошло до суда и затянулось на несколько лет. Мой свекор буквально потерял рассудок — все же речь шла о семи миллионах евро. Когда спустя шесть лет было заключено мировое соглашение, фирму уже нельзя было спасти.
— Это интересно. И почему тогда ваш муж опять взялся за работу для семейства Кальтензее? — спросила Пия.
Кристина пожала плечами.
— Этого никто из нас не понял, — сказала она с горечью в голосе. — Мой свекор постоянно предостерегал Маркуса. А сейчас все повторяется: денег нет, а вместо этого процессы и экспертиза за экспертизой… — Кристина замолчала и глубоко вздохнула. — Мой муж находится в настоящей зависимости от этого Кальтензее. Меня он вообще больше не воспринимает. Он даже не обращает на меня внимания, когда я раздеваюсь!
Пия из собственного опыта могла понять, каково этой женщине, но она не хотела слышать детали о супружеских проблемах семьи Новак.
— Я встретила сегодня профессора Кальтензее в больнице. Он шел к вашему мужу и казался очень озабоченным, — сказала она с намерением еще больше расшевелить Кристину. — Якобы он не знал, что его мать задолжала вашему мужу деньги. Почему ваш муж не рассказал ему об этом, если он с ним в дружеских отношениях?
— В дружеских отношениях? Я бы определенно не назвала это так! Кальтензее использует моего мужа, но Маркус этого просто не понимает, — горячо ответила фрау Новак. — Все у него связано только с этим заказом во Франкфурте! При этом все это — чистое безумие! Он не справится, только надорвется. Как он может осилить такой заказ, имея лишь пару сотрудников? Реконструкция старого города — подумаешь! Этот Кальтензее внушил ему эту глупую мысль! Если что-то не удастся, будет потеряно все!
Горечь и чувство разочарования звучали в этих словах. Была ли то ревность к дружбе между ее мужем и профессором Кальтензее? Опасалась ли Кристина возможного банкротства? Или это был страх женщины, которая чувствовала, что ее маленький, кажущийся святым мир пошел под откос и она потеряла контроль над ним? Пия уперлась подбородком на руку и задумчиво посмотрела на женщину.
