Антон Леонтьев - Зеркальный лабиринт мести
Егор кашлянул, Злата отпрянула от своего любимого, который был готов тотчас продолжить прерванное.
— Шубин, тебе вечно надо мешать чужому счастью! — заявил Пашка беззлобно. На его лице красовался знатный лилово-багровый фингал. Им Пашка гордился, словно это был орден Золотого руна, и всем рассказывал, что заработал его, отбиваясь от полчищ телохранителей Каймана. Так оно, собственно, и было.
— Попрошу соблюдать приличия! — потребовала с озорными огоньками в глазах Лиза. — Вы же не хотите, чтобы предплечье моего жениха плохо срослось! Как он тогда понесет меня к алтарю!
А потом, подмигнув Злате, сказала:
— Привет, сестричка!
Та, пригладив торчащие во все стороны космы Пашки, ответила:
— И тебе хорошего дня, сестричка!
Да, они были сестрами — сводными, по отцу. И их отец, доктор Олег Петрович Ирдышин, был убит на прошлой неделе.
Его убийца тоже была мертва — застрелена во время совершения этого кошмарного деяния. Ею оказалась секретарша хирурга Нинель Львовна Зелейко. Факт убийства был зафиксирован множеством репортерских камер, и кошмарный ролик широко гулял по необъятным просторам Интернета.
Ни Лиза, ни Злата его, конечно, не смотрели.
Когда цветы были поставлены в воду, а Егор поудобнее устроился на кровати, обе дамы напомнили:
— Ты же обещал нам все рассказать! Не тяни!
Егор важно поправил ворот пижамы и произнес:
— Ну что ж, если вы настаиваете…
— Настаиваем! — подтвердил звенящим от возбуждения голосом Пашка. — Еще как настаиваем! А это правда, что твой шеф Дмитрий Алексеевич…
Злата и Лиза зашикали на него, и Пашка пристыженно замолчал. Егор сказал:
— Ну, начать я хотел не с этого, но раз мой будущий свояк завел об этом речь…
— Свояк? — переспросила Лиза, и Злата с милой улыбкой пояснила:
— Муж сестры. То есть мой. Да, мы с Пашей решили пожениться. Взяли пример с вас с Егором…
— А давайте… — влез Пашка, но обе дамы зашипели на него:
— Давайте без давайте! Егор, продолжай!
Улыбнувшись, молодой человек продолжил:
— Что ж, начну, так и быть, с моего бывшего шефа Дмитрия Алексеевича. Да, он тоже был причастен к акции мести. Ибо ни Нинель, ни этот инвалид, который прострелил мне предплечье, не понимали ни в оружейном деле, ни во взрывчатке.
— Но как они привлекли его на свою сторону? — изумилась Злата. Егор пояснил:
— Исключительно деньгами. Ведь они к тому времени прознали о конкурирующем мстителе Баранове и его наличности. Дмитрий Алексеевич оказался крайне алчным человеком.
— И где он сейчас? — влез Пашка.
— Думаю, на дальних теплых островах. Ибо вся наличность Баранова бесследно исчезла, как, впрочем, и деньги со всех счетов «Закона и порядка». Агентство — банкрот. Дмитрий Алексеевич сам создал его и сам же пустил по ветру…
— А все же давайте… — вновь предпринял попытку Пашка, но пламенные взгляды обеих дам опять заставили его смолкнуть.
Егор откашлялся и продолжил:
— Прошу больше не перебивать, а не то залягу спать. Потому что у меня сейчас по расписанию вообще тихий час.
Лиза поцеловала его в лоб, и Егор расплылся в улыбке:
— Итак, все просто, как мир. Ваш отец, девочки, ваш покойный отец был преступником.
Лиза и Злата вздохнули и переглянулись — что правда, то правда. Его смерть была тяжелым ударом, в особенности для Лизы, но она не могла сказать, что рвала на себе волосы от горя.
— И все же он не был полным уродом, раз оставил все, чем владел, двум своим дочерям — Лизе и тоже Лизе! То есть Злате! — снова встрял Пашка с умным комментарием. — И теперь вы владеете всеми его клиниками! Богатые наследницы, однако! Вам надо опасаться альфонсов!
Он подмигнул Злате, а она с улыбкой покрутила пальцем у виска:
— С тобой мне никакие альфонсы не страшны!
— Ну дайте же Егору рассказать! — вскричала Лиза, и они наконец стихли.
— Да, он был не полным уродом, как ты выражаешься, однако многие затаили на него злобу. И хотели уничтожить. Например, Баранов. Или наш московский Дориан Грей, вернее, Леонард Грей. Он же Леонид Серов, точнее, Леонид Зуев, сын первого делового партнера доктора Ирдышина. Того самого, который был убит якобы по его приказу… Но ведь были и другие ненавистники! Например, Нинель Львовна и ее племянник Лев Голиков!
Он обвел взглядом присутствующих и продолжил:
— За что они мстили, мы теперь точно не узнаем. Вернее, не узнаем, как они видели произошедшее и в чем именно обвиняли Олега Петровича. Нам известно лишь то, что мать Голикова, родная сестра Нинель Львовны, умерла почти тридцать лет назад во время подпольной операции. И эту операцию, которая проводилась на дому у несчастной, делал молодой тогда хирург Ирдышин. Видимо, имело место стечение обстоятельств, быть может, врачебная ошибка… Но мать Голикова умерла, причем у него на глазах. Он попал в детский дом, так как тетка сидела тогда в тюрьме. И только по ее выходе из мест не столь отдаленных взяла племянника к себе. Они винили в случившемся исключительно доктора Ирдышина, возможно, не без оснований. Голиков пытался даже как-то покончить с собой, кинувшись, следуя заветам Анны Карениной, под подмосковную электричку. Он остался в живых, но повредил позвоночник и лишился стоп обеих ног, что приковало его к инвалидному креслу. Тетка и племянник задумали план мести и стали претворять в жизнь. Нинель, подделав документы и дипломы, устроилась в клинику к Олегу Петровичу и стала со временем его правой рукой. А ее племянник, сидевший в четырех стенах, превратился в компьютерного аса. Они ждали долгие годы, а потом решили действовать. Не исключено, что к этому их подтолкнула конфиденциальная информация о том, что Баранов тоже начал осуществлять план мести. Ведь Нинель вполне могла утаивать письма от Баранова, адресованные Олегу Петровичу, из которых следовало, что Баранов вот-вот пустится во все тяжкие. Поэтому они решили наконец отомстить вашему отцу, девочки. Но при этом не только убить его, но и забрать у него все то дорогое и ценное, что есть в его жизни. Так же, как он, по их мнению, забрал у Голикова и самой Нинель.
— Они однозначно сдвинулись по фазе! — охнула Злата, и Егор, сверкнув глазами, произнес:
— Можно и так выразиться. Ибо факт непреложен: они помешались на мысли о мщении. И об уничтожении всего клана Ирдышиных. Причем они стремились не просто убить, но и опозорить. И для этого им требовалась не ложь и домыслы, а правда! Горькая и страшная правда о каждом члене семьи. Все эти годы они кропотливо разыскивали ее… Об измене Жанны… О склонностях Петра… О махинациях самого Олега Петровича… О том, наконец, что он убил вашу маму…
Лиза отвернулась, сдерживая накатившиеся слезы. Похоже, отец действительно был монстром, да еще каким — первостатейным! Она хотела отказаться от наследства, но практичная Злата, новообретенная сестра, убедила ее не делать этого. Ибо только так они смогут положить конец бесконечной череде ненависти и злобы в их семье…
— Значит, это они использовали в своих целях Баранова, который думал, что творит месть в одиночку? — произнес Пашка. — Здорово! Вот ловкачи! А каким боком-припеком к этому примазан наш дорогой Кайман? И Денис Любомиров?
Лиза и Злата переглянулись: после случившегося и тот, и другой пытались с ними поговорить, но они обе отвергали все попытки сближения.
— Кайман намеревался прибрать к рукам клиники вашего отца. Может, поэтому и устроил слежку за вами обеими, прознав, что ты, Злата, тоже дочка Ирдышина. Не исключено, что он и с тобой сблизился, Лиза, в надежде что-то разнюхать…
Лиза поежилась, а Злата усмехнулась.
— Причем Кайман сошелся и с Петром, вашим братом. Который горел желанием стать единственным наследником отца, да побыстрее. И стал снабжать Каймана информацией, поэтому и рылся в почте у отца, что случайно увидела Алина…
— Но обломилось! Вы ведь не продадите ему клиники? — спросил Пашка, и сестры отрицательно завертели головами.
— Да, мечты Петра не сбылись, — вздохнул Егор. — Кстати, мне тяжело вам говорить об этом… Но хоть и известно, какая банда активистов-антипедофилов на него напала, подстрекаемая Голиковым и Нинель, все же вряд ли получится установить, кто именно его убил…
Помолчав, он добавил:
— Наверное, этот инвалид-маньяк был по-своему очень несчастен. И его по-настоящему жаль. Вся жизнь у него пошла на то, чтобы отомстить вашему отцу. Я не думал, конечно, никого убивать, но когда он прострелил мне плечо и намеревался засадить пулю в живот, пришлось обороняться…
Повисла тягостная тишина, не выдержав которую Пашка хлопнул в ладоши и сказал:
— Теперь вроде бы все ясно! Поэтому я завершу ту свою мысль, которую вы мне все время не давали доформулировать. Почему бы нам не пожениться в один день?
