Эшли Уивер - Смерть надевает маску
– Говорил ли он о причастности Фостера к убийству? – спросил инспектор.
– Не знаю, – созналась я, – я бы не хотела, чтобы это сошло ему с рук, но, скорее всего, он лишь подозревал, что это на совести мистера Баррингтона, и решил его не выдавать.
– Мы выясним, какова была его роль, – сказал инспектор Джонс.
– Боюсь, это невозможно, – спокойно вступил в разговор мистер Дуглас-Хьюз после долгого молчания. Я в удивлении подняла на него глаза.
Он продолжил таким же отстраненным и твердым голосом:
– Мистер Фостер вовлечен в одно, скажем так, крайне деликатное дело Министерства иностранных дел. Увы, мы не можем этим рисковать.
– Даже если он соучастник? – спросила я.
Он взглянул на меня с каменным лицом.
– На карту поставлено гораздо больше жизней, чем вы думаете, миссис Эймс.
Как это несправедливо! Мистер Фостер – жестокий, безжалостный лжец и мошенник, но рука закона до него не дотянется ни при каких обстоятельствах.
Словно прочитав мои мысли, мистер Дуглас-Хьюз продолжил:
– Миссис Эймс, я знаю, что он отвратительный персонаж. И поверьте мне, если я говорю, что мы примем меры, и больше из-за него никто не пострадает, так и будет.
Что ж, пожалуй, этого достаточно. Однако нужно было ответить на еще один вопрос.
– Вы утверждали, что искали сережки своей жены, и позже она подтвердила это. Но на бал миссис Дуглас-Хьюз никаких сережек не надевала.
Мистер Дуглас-Хьюз улыбнулся.
– Вы очень внимательны, миссис Эймс. В Министерстве иностранных дел нам нужны такие люди, как вы.
– Даже намеков ей не делай, – сказал Майло.
– Я думаю, – медленно заговорил мистер Дуглас-Хьюз, очень осторожно подбирая слова, – вполне возможно, что мистер Фостер имеет отношение к смерти мистера Харкера. Его очень влекла к себе мисс Фелисити Эклз, а так как мистер Харкер был с ней на короткой ноге, мистер Фостер мог устранить его как соперника. Когда прозвучал выстрел, мы с женой были в карточной, и мистер Фостер вошел к нам с балкона. Тогда я вернулся на балкон к двери в комнату, где произошло убийство, чтобы проверить, мог ли он закрыть ее на замок и выйти через балкон к нам. Засов был внутри, так что убийцей он не был, чем я на тот момент и удовлетворился.
Не убийца, но определенно человек, достойный презрения.
Внезапно я подумала о миссис Баррингтон – как мне было ее жаль! Это будет страшный удар – сразу после смерти племянника узнать, что убил его ее собственный муж… Джеймса Харкера мне тоже было очень жаль – он верил своему дяде и был ужасно обманут.
Увы, маскарад и это преступление вязались в один узел – все произошедшее представлялось в одном свете, но оказалось чем-то совсем иным. И даже смерть надела маску.
Вскоре прибыл доктор. Он сказал то же самое, что и инспектор Джонс, а после промыл и перевязал рану, которую даже не пришлось зашивать, и велел Майло показаться через день-другой у врача.
Затем он ушел, и мы с Майло оказались наедине – инспектор и мистер Дуглас-Хьюз отправились решать неприятные вопросы, связанные с окончанием расследования. Можно представить, какой хаос воцарился на первом этаже, когда гости осознали, что же только что произошло.
– Самое худшее, – заговорил Майло, проверяя рану сквозь карман пиджака, – это ярость моего портного, когда он все это увидит.
– Не будет же он винить тебя за то, что в тебя стреляли.
– Ох, дорогая, поверь – он винит меня за все. – Тут Майло встал и слегка поморщился. – Признаюсь, получить пулю не так привлекательно, как кажется.
– Зато всю жизнь будешь смаковать эту историю.
– Это точно. Не каждый же день в тебя стреляют.
Все это шутки, но я понимала: скорее всего, Майло спас мне жизнь. Не оттолкни он меня, пулю получила бы я. Я тоже поднялась, подошла к нему и взяла его за руки.
– Спасибо тебе, Майло, – поблагодарила я от чистого сердца.
Похоже, это его удивило. Он не ждал такой внезапной искренности.
– Я бы сделал это еще раз, – ответил он.
– Что ж… Надеюсь, когда мы в следующий раз столкнемся с убийцей, у него будет другое оружие.
– Господи, Эймори… В следующий раз?
Я рассмеялась.
– Никогда не говори никогда.
– Раз уж ты говоришь «никогда», – сказал он вдруг с озорным блеском в глазах, – ты понимаешь, что теперь-то подать на развод просто никак нельзя?
– Какая жалость, – ответила я, поддерживая его – Майло немного пошатывался. – А ведь я могла стать виконтессой!
– Всего-навсего? – проворчал он. – Если собираешься что-то делать, делай это хорошо. Мне казалось, ты метишь в графини, а то и в маркизы.
– Низко берешь. Как насчет герцогини? Или даже принцессы?
– Прицесса-разведенка? Сомневаюсь. Хотя если отправишься на континент…
Я снова засмеялась:
– Не нужен мне принц.
– Какое облегчение. Без тебя было бы слишком скучно, дорогая.
– Зато тебя ничего бы не сдерживало, – сказала я. – Делал бы что хотел, и спрашивать никого не нужно.
– Чепуха. Кто бы тогда втягивал меня в расследование и подставлял под дуло?
– Ну и дурак же ты, – улыбнулась я.
– Но ты любишь меня и таким.
– Да, – ответила я нежно. – Я все равно тебя люблю.
– Поехали домой. Меня уже тошнит от «Ритц».
– Майло, – сказала я, внезапно остановившись в дверном проходе. – Я ненароком подслушала твой разговор с Элен Рено…
– Ненароком? – повторил он. Уголки его губ едва заметно поднялись – Майло хотел улыбнуться, но сдержал себя. Конечно, он прекрасно понимал, что я хотела сказать.
– Я слышала, как ты… дал ей отпор, – продолжила я, и уголки моих губ тоже задрожали. – А она прилипчивая, правда же?
Теперь на его лице появилась улыбка – и от этой улыбки у меня, как и всегда, замерло сердце.
– Я не образцовый муж, моя дорогая, но, надеюсь, все же получше, чем обо мне говорят.
Вот оно, резюме наших отношений. Я не могла его переделать. Майло никогда не станет сентиментальным и послушным мужем, посвятившим себя моим причудам. Но ведь я поэтому за него и вышла. Теперь же у меня есть все, о чем я мечтала, и в первую очередь – уверенность, что я могу на него положиться, когда в этом есть реальная нужда. В конце концов, ради меня он подставился под пулю.
Майло открыл для меня дверь, и мы вышли к лестнице; по ней как раз поднимались лорд Данмор и миссис Гармонд. Я сразу заметила – что-то изменилось: лицо миссис Гармонд светилось, ее глаза блестели от счастья. После нашего последнего разговора произошло что-то очень важное.
– Инспектор рассказал мне, что случилось, – сказал лорд Данмор, когда мы наконец пересеклись. – Ты в порядке, Эймс?
– Вполне, – ответил Майло.
– Трудно поверить, что все это сделал Баррингтон. Никогда бы его не заподозрил.
– А Фостер все еще здесь? – вдруг спросил Майло. – Хочу перекинуться с ним парой фраз.
– Майло… – начала было я возражать, но тут плавно вмешался лорд Данмор:
– К несчастью, с мистером Фостером приключилась неприятная история – он себе нос сломал.
Джентльмены встретились глазами, и Майло улыбнулся.
– Значит, в другой раз.
Тут миссис Гармонд обратилась ко мне:
– Есть и другие новости. Ни за что не догадаетесь! Александр сделал мне предложение.
– Правда? – ужасно удивилась я. – Примите мои поздравления!
– Он сказал, что я должна благодарить вас, – добавила она.
Брови мои поползи вверх:
– О!
– Я осознал преимущества того, чтобы полностью посвятить себя любимой жене, – сказал виконт с улыбкой и подмигнул. – Эймс, ты настоящий счастливчик.
– Так и есть, Данмор, – кивнул Майло.
– Надеюсь, вы будете счастливы вместе, – сказала я искренне.
– Я в этом уверена.
С этими словами миссис Гармонд залилась краской, посмотрела на лорда Данмора и улыбнулась. С таким мужем, как лорд Данмор, ей придется немало потрудиться, но я догадывалась, что она готова взять на себя этот труд – по крайней мере, попробует. Уверена, ей это очень понравится.
Мы с Майло осторожно, стараясь не раздражать его рану, спустились вниз, как вдруг кто-то окрикнул нас:
– Ох, миссис Эймс! Мистер Эймс! – Это была миссис Роланд. Она подбежала к нам и затараторила: – Какой ужас, просто безумие! Вы в порядке, мистер Эймс? – спросила она, глядя на кровь на его одежде с едва скрываемым нездоровым ликованием.
– Да, в порядке, спасибо, – ответил он с улыбкой.
– Вас же ранило!
– Ранило, но я вынес из этого свой урок, – сказал он. – А Эймори пообещала, что впредь не будет так жестока.
Миссис Роланд замерла, потеряв дар речи, а я едва сдержала смех. Вряд ли она хоть раз в жизни лишалась языка, и сомневаюсь, что это произойдет снова, так что злиться на Майло за такую обидную реплику было невозможно.
Мы воспользовались ее замешательством и пошли дальше, пересекли фойе и вышли в ночь. Со всех сторон замелькали вспышки фотоаппаратов, а затем окружившие нас репортеры принялись один за другим выпаливать свои вопросы. Новости расходятся со страшной скоростью. И я подумала, что благодарить за это нужно миссис Роланд.
