Светлана Алешина - После дождичка в четверг (сборник)
– Доказательства – чего, хотел бы я знать… – глубокомысленно заметил Жильцов.
– Нестандартного технического воздействия! – отрапортовала я.
Жильцов задумчиво посмотрел на меня, аккуратно дотронулся кончиком пальца до экрана и опять поцокал языком.
– Так вы говорите, – неожиданно ухмыльнулся он, – включаешь эту штуку – и человек отключается? Как же так? Он что – Кашпировского показывает?
– Вряд ли, – сказала я. – Боюсь, я не смогу вам объяснить, что он показывает. Очередность электронных импульсов, совпадающих с биоритмами человеческого мозга. – Примерно так говорят знающие люди. Под воздействием этих импульсов у того, кто их видит на экране, развивается что-то вроде эпилептического припадка. Пока человек сидит перед экраном, у него спокойно могут вынести из квартиры все, вплоть до унитаза. А он будет в полной отключке. А потом пару часов будет приходить в себя и соображать, на каком он свете. Гораздо удобнее клофелина и алкоголя. Ничего не надо специально делать – нужно просто попросить человека взглянуть на экран.
Жильцов недоверчиво покрутил головой.
– Наука, да? – спросил он меня. – Хлебнем мы еще горя с этой наукой… А по мне, клофелин надежнее – положил его в карман, и никаких забот.
– Это если предполагается, что жертва будет принимать напиток, верно? – заметила я. – А если обстоятельства к этому не располагают? Если встреча происходит, так сказать, в официальной обстановке, между, так сказать, интеллигентными людьми? Вот, например, я к вам сейчас пришла с целью выкрасть у вас важные документы…
На чело Петра Ивановича мгновенно набежали тучи, и он невольно оглянулся на массивный железный сейф, стоявший в углу комнаты.
– Я же говорю – допустим! – поспешно уточнила я. – Вы меня сами вызвали. Но, допустим, я – злоумышленник, пробравшийся к вам в кабинет. Каким образом я могу заставить вас выпить? Или, скажем, оглушить вас ударом по голове? Да меня моментально схватят! А так я просто включаю аппарат и прошу вас взглянуть на экран. Вы тут же впадаете в беспамятство, а я принимаюсь шарить в ваших бумагах. Потом спокойно ухожу, оставляя вас – заметьте! – живым и здоровым, без следов насилия.
– Э нет, стоп! – хитро воскликнул Жильцов. – А пропуск кто вам подпишет, если я это…
– А-а, бросьте, – махнула я рукой. – Тоже мне важность, пропуск. Сама же и подпишу. Кто его будет рассматривать?
Жильцов ошеломленно молчал, потрясенный такой жалкой перспективой. Должно быть, его внутреннему взору представились все кабинеты управления, и в каждом – по злоумышленнику с чемоданчиком.
– Да, это непорядок! – с чувством сказал он наконец и решительно снял трубку с телефонного аппарата.
– Ты, Ваня? – отрывисто сказал он кому-то. – Ты вот что… Зайди-ка сейчас ко мне и это… Хлопушкина захвати, что ли… Только быстренько!
Положив трубку, он весело посмотрел на меня и пообещал:
– Разберемся сейчас, какие такие встречи происходят между интеллигентными людьми… Включить-то этот телевизор вы знаете как? Он, кстати, от сети работает или на автономном питании?
Мы с Виктором в редакции уже разбирались с трофейным аппаратом, предприняв заранее меры безопасности в виде непрозрачного защитного экрана. В принципе включить «телевизор» я могла. Но сама идея мне не очень понравилась.
– Вообще-то эта штука может работать на батареях, – объяснила я. – Но, видимо, они подсели, и в последний раз аппарат подключался к сети. У меня с собой и специальный удлинитель имеется. Только знаете, Петр Иванович…
– Что такое? – настороженно уставился он на меня.
– Я бы вам не рекомендовала включать его без специалистов, без особых мер безопасности. Мало ли что? А вам еще работать.
Жильцов нахмурился.
– Вы меня запугиваете, что ли? – недружелюбно спросил он. – Специалистов ей, видите ли, подавай… В этом деле мы и есть главные специалисты. Я хочу знать, чем мне уже полгода морочат голову. Если факт подтвердится – внесем коррективы. Я, знаете, на слово не привык верить, люблю сам все попробовать, пощупать… Врага надо знать в лицо!
Я хотела возразить, но в этот момент в кабинет ввалились трое деловитых молодых людей с квадратными челюстями. Наверное, тут были и Ваня, и Хлопушкин, да и еще кто-то, присоединившийся инкогнито. Они с ходу принялись расточать мне мужественные улыбки и сразу постарались занять позиции в непосредственной близости от моей персоны, но Жильцов тут же перешел на рык и восстановил деловую атмосферу.
– Значит, так, – принялся объяснять Петр Иванович. – Перед вами аппарат, якобы вызывающий гипнотическое состояние. Наша задача ознакомиться с действием прибора и дать заключение. В том числе, можно ли с его помощью «отключить» человека или нельзя. Сами понимаете, опасность полностью не исключена, поэтому предупреждаю – долго на экран не смотреть! Сказки сказками – а бдительность прежде всего. Располагайтесь вот здесь, рядом со мной, и по команде будете наблюдать. А вас, Ольга Юрьевна, попрошу привести аппарат в рабочее состояние.
– Нет уж, увольте! – решительно заявила я. – Потом вы предъявите мне попытку вывести из строя личный состав УВД…
– Давайте не будем играть в игрушки! – перебил меня Жильцов. – Ваши слова к делу не подошьешь. Включайте!
Молодые люди неотрывно смотрели на меня и приветливо улыбались.
Наконец они заняли по распоряжению Жильцова места перед чемоданчиком. Я щелкнула тумблером, благоразумно расположившись позади экрана.
Пульсирующие отсветы заиграли на лицах милиционеров, и я по-настоящему испугалась. Во-первых, по ним сразу же прошла судорога, превратившая их лица в застывшую маску, а во-вторых, тот опер, что стоял за спиной Жильцова, покачнулся и с шумом осел на пол. Другой, пристроившийся сбоку, застонал и неловко шагнул куда-то в сторону, наткнувшись грудью на сейф. Он удержался в вертикальном положении, но мучительным жестом обхватил руками голову и несколько раз встряхнул ею, точно пытался избавиться от чего-то постороннего. Я сорвалась с места и в панике выдернула шнур из розетки.
Экран погас. Жильцов еще с полминуты смотрел на него остекленевшими глазами, а потом вдруг сказал:
– Почему не включаем?
Потом он с трудом заворочал одеревеневшей шеей и встретился взглядом с опером, который сидел рядом. Они не сразу узнали друг друга. Возникла немая сцена.
– Что это было? – наконец спросил опер.
Жильцов спохватился и стал медленно подниматься.
– Хлопушкин! – сказал он с тревогой. – Сейф! Документы! Где Ваня?
– Я здесь! – смущенно отозвался Ваня, который как раз и стоял у сейфа.
Он уже не держался за голову, а просто ошеломленно хлопал глазами и посматривал на меня, но без былого восхищения. Жильцов обернулся к нему и недоверчиво осмотрел с головы до ног. Ваня виновато пожал плечами.
В этот момент с кряхтением поднялся с пола третий опер. Отряхивая пыль с брюк, он буркнул:
– Голова закружилась! Сколько же можно… вчера не спал, позавчера… Сегодня толком не позавтракал…
– При чем тут твой завтрак, Гуреев! – с досадой сказал Жильцов.
Воздействие было совсем недолгим, и Петр Иванович довольно быстро восстановил в памяти последовательность событий. Он уже не просил ничего включать и не беспокоился насчет сейфа. Сердито посмотрев на сотрудников, он хлопнул по плечу все еще сидящего на стуле Хлопушкина.
– Подъем! – скомандовал он. – Все работаем!
– А что это было? – жалобно произнес Хлопушкин.
– Я вам потом объясню! – зловеще пообещал Жильцов. – Все по своим местам! И привести себя в порядок! А ты, Гуреев, давай-ка свари кофейку. Да покрепче!
Притихшие, неловко двигающиеся оперы наконец покинули кабинет, а мы с Жильцовым остались вдвоем. Он устало опустился на стул и неприязненно покосился на экран аппарата.
– Закройте, пожалуйста, эту штуку! – попросил он. – Так как-то спокойнее будет…
– Ну, теперь вы убедились? – поинтересовалась я, выполняя его просьбу.
Жильцов, морщась, принялся растирать виски ладонями. Взгляд у него сделался страдальческим.
– Никогда бы не поверил, – пробурчал он. – Это черт знает что такое! – Тут он посмотрел на меня и спросил почти заискивающе: – И долго я… это… был в отключке?
– Нет, не долго, – успокоила я его. – Я почти сразу выдернула шнур. По-видимому, вас только слегка задело. У вас, видите, даже память почти не пострадала…
– А что – и память? – с ужасом спросил Жильцов.
– Отшибает немного, – подтвердила я.
– Так-так… – потрясенно сказал Жильцов. – Значит, если бы вы захотели взять из сейфа документы, могли бы это спокойно сделать, потом повернуться и уйти, а я бы ровным счетом ничего не помнил?
– Не то чтобы ничего, – уточнила я. – Судя по всему, память восстанавливается, но не сразу. Хотя без всесторонней экспертизы…
– Экспертиза будет, – заверил Жильцов. – Вы чемоданчик-то оставляйте. Сейчас все актом оформим… Пусть специалисты решают. В преступных руках это оставаться не должно. Вы представляете себе – любой эдак может прийти и забраться в сейф…
