Сидни Шелдон - Полночные восспоминания
Главный судья обратился к Наполеону Чотасу:
- Защита готова сделать вступительное заявление?
- Да, Ваша честь. - Чотас подъехал в коляске поближе к жюри. На лицах членов жюри он прочитал жалость. Они отворачивались, стараясь не смотреть на его безобразное лицо и изуродованное тело. - Константина Демириса собираются судить не за то, что он богат и могущественен. Хотя, возможно, именно поэтому он и оказался в зале суда. Слабые всегда рады унизить сильного, разве не так? Возможно, мистер Демирис и виноват в том, что богат и имеет большую власть, но есть одна вещь, которую я собираюсь доказать, так что у вас не останется и тени сомнения в том, что Демирис не виновен в убийстве своей жены.
Суд начался.
Следователь Делма допрашивал лейтенанта полиции Теофилоса в качестве свидетеля.
- Опишите, пожалуйста, лейтенант, что вы увидели, когда вошли в дом Демириса на пляже?
- Столы и стулья были перевернуты. Все было в беспорядке.
- Такое впечатление, что там произошла ужасная драка?
- Да, сэр. Как будто в дом забрались грабители.
- И вы нашли окровавленный нож на месте преступления?
- Да, сэр.
- А на ноже вы обнаружили отпечатки пальцев?
- Да, сэр.
- И кому они принадлежали?
- Константину Демирису.
Взгляды членов жюри обратились на Демириса.
- Что еще вы нашли, обыскивая дом?
- В углу стенного шкафа мы нашли купальные плавки с пятнами крови и инициалами Демириса.
- Может быть, они давно уже там валялись?
- Нет, сэр. Они еще были мокрыми.
- Спасибо.
Теперь подошла очередь Наполеона Чотаса:
- Детектив Теофилос, у вас была возможность лично поговорить с обвиняемым?
- Да, сэр.
- Как он вам показался? В смысле физически?
- Ну... - Детектив посмотрел в сторону Демириса. - Можно сказать, что он крупный мужчина.
- Он сильный человек?
- Да.
- Не такой человек, которому потребовалось бы перевернуть всю комнату вверх дном, чтобы убить свою жену?
Делма вскочил:
- Протестую.
- Протест принят. Защитник не должен подсказывать свидетелю выводы.
- Прошу прощения, Ваша честь. - Чотас снова повернулся к детективу. Какой вывод вы сделали из вашего разговора с мистером Демирисом? Он умный человек?
- Да, сэр. Вряд ли можно так разбогатеть, не будучи умным.
- Не могу с вами не согласиться, лейтенант. Тогда еще один интересный вопрос. Как может такой человек, как Константин Демирис, быть дураком настолько, чтобы, совершив убийство, оставить на месте преступления нож со своими отпечатками пальцев и окровавленные плавки? Не считаете ли вы, что это не слишком умно?
- Ну, иногда, совершая преступление, люди делают странные вещи.
- Полиция нашла золотую пуговицу с куртки, которая якобы была на Демирисе. Верно?
- Да, сэр.
- И это тоже считается важной уликой против Демириса. По предположению полиции, жена оторвала эту пуговицу в пылу драки, когда он пытался убить ее.
- Все правильно, сэр.
- Итак, перед нами человек, который привык очень аккуратно одеваться. У куртки не хватает пуговицы, но он этого не замечает. Он снимает ее и вешает в шкаф и опять-таки ничего не замечает. Для этого обвиняемому надо было быть не только дураком, но еще и слепым.
Затем в качестве свидетеля вызвали мистера Кателаноса. Владелец сыскного агентства, неожиданно оказавшись у всех на виду, старался извлечь для себя как можно больше пользы из сложившейся ситуации. Допрашивал его Делма.
- Вы владелец сыскного агентства?
- Да, сэр.
- Заходила ли к вам несколько дней назад миссис Демирис?
- Да, сэр, заходила.
- И что она хотела?
- Она просила защитить ее. Сказала, что хочет развестись с мужем, а он пригрозил убить ее.
Присутствующие в зале зашептались.
- Значит, миссис Демирис была очень расстроена?
- О да, сэр. Вне всякого сомнения.
- И она наняла ваше агентство для защиты от мужа?
- Да, сэр.
- Спасибо, вопросов больше нет. - Делма повернулся к Чотасу. Свидетель в вашем распоряжении.
Чотас подкатил ближе к свидетельскому креслу.
- Мистер Кателанос, вы давно занимаетесь сыскным делом?
- Около пятнадцати лет.
На Чотаса это произвело впечатление:
- Это внушительный срок. Вы должны быть специалистом в своем деле.
- Надеюсь, что так, - скромно согласился Кателанос.
- Значит, вы часто имеете дело с людьми, попавшими в беду?
- Потому они ко мне и обращаются, - заметил Кателанос самодовольно.
- А миссис Демирис, когда она к вам приходила, она была слегка расстроена или...
- О нет. Она была очень расстроена. Можно сказать, в панике.
- Ясно. Она боялась, что муж ее убьет.
- Правильно.
- А когда она уходила от вас, сколько детективов вы послали с ней? Одного? Двух?
- Да нет. Никого не посылал.
Чотас нахмурился:
- Не понимаю. А почему?
- Ну, она хотела, чтобы мы начали с понедельника.
Чотас смотрел на него в полном недоумении:
- Боюсь, я чего-то не понимаю, мистер Кателанос. Эта женщина пришла к вам в панике оттого, что муж собирается убить ее. А потом ушла, заявив, что никакой защиты до понедельника ей не требуется?
- Да, сэр, так и было.
Наполеон Чотас проговорил, как будто обращаясь к самому себе:
- Приходится усомниться, так ли уж сильно была напугана миссис Демирис, не так ли?
Следующей вызвали служанку Демирисов.
- Итак, вы своими ушами слышали разговор миссис Демирис с мужем по телефону?
- Да, сэр.
- О чем они говорили?
- Ну, миссис Демирис сказала, что она хочет развода, а он сказал, что развода не даст.
Делма взглянул на членов жюри.
- Понятно. - Затем снова повернулся к свидетельнице. - Что еще вы слышали?
- Он попросил ее встретиться с ним в пляжном домике и приехать одной.
- Он сказал, чтобы она приехала одна?
- Да, сэр. А она сказала, чтобы я позвонила в полицию, если она не вернется до шести.
Эти слова вызвали определенную реакцию членов жюри. Все повернулись в сторону Демириса.
- Вопросов больше нет. - Делма повернулся к Чотасу. - Свидетельница в вашем распоряжении.
Наполеон Чотас подъехал поближе:
- Вас зовут Андреа, верно?
- Да, сэр. - Девушка упорно отводила взгляд от обезображенного лица адвоката.
- Андреа, вы сказали, что слышали, как миссис Демирис заявила мужу, что хочет развода, а он ей ответил, что не согласен, и попросил ее приехать в три часа в дом на пляже, причем одной. Я верно вас понял?
- Да, сэр.
- Вы находитесь под присягой, Андреа. Всего этого вы не слышали.
- Да нет же, сэр, слышала.
- Сколько телефонных аппаратов в комнате, где происходил разговор?
- Только один, сэр, а что?
- А то, что вы могли слышать только то, что говорит миссис Демирис. Слышать то, что говорит _м_и_с_т_е_р_ Демирис, вы не могли.
- Ну, в общем-то да.
- Иными словами, вы не слышали, как мистер Демирис угрожал жене, как просил приехать в дом на пляже и все остальное. Вы _в_о_о_б_р_а_з_и_л_и себе все это, ориентируясь на слова миссис Демирис.
Андреа совсем растерялась:
- Что же, наверное, можно и так сказать.
- Т_о_л_ь_к_о _т_а_к_ и можно сказать. Вы были в комнате, когда миссис Демирис позвонили?
- Она послала меня за чаем.
- Вы его принесли.
- Да, сэр.
- Поставили на стол?
- Да, сэр.
- Почему же вы не ушли?
- Миссис Демирис сделала жест рукой, чтобы я осталась.
- То есть она хотела, чтобы вы слышали разговор, вернее, то, что вам показалось разговором?
- Я... Может, и так.
Голос Чотаса стал резким, как удар хлыста:
- Итак, вы не знали, говорит ли она по телефону с мужем и говорит ли с кем-нибудь вообще. - Чотас подъехал еще ближе. - Вас не удивило, что в середине очень личного разговора миссис Демирис просит вас остаться и слушать? У меня в доме, к примеру, мы не просим наших слуг слушать наши личные разговоры. Совсем наоборот. Я хочу, чтобы вы поняли, что этого разговора вообще не было. Миссис Демирис ни с кем не разговаривала. Просто она подстраивала все так, чтобы в один прекрасный день ее мужа судили за то, что он убил ее. Но Константин Демирис свою жену не убивал. Все улики против него тщательно сфабрикованы. Ни один здравомыслящий человек не оставит за собой столько следов. И каков бы он ни был, Константин Демирис, ума у него не отнять.
Суд продолжался еще десять дней: обвинения, контробвинения, показания экспертов и патологоанатома. Общественное мнение склонялось к тому, что Демирис, по-видимому, виновен.
Свою сенсацию Наполеон Чотас приберег под занавес. Вызвал свидетелем Спироса Ламброу. Еще до суда Демирис подписал контракт, по которому "Греческая торговая корпорация" и весь его капитал переходили к Спиросу Ламброу. Днем раньше все это было тайно передано Наполеону Чотасу с оговоркой, что договор вступает в силу только в том случае, если Демирис будет оправдан.
- Мистер Ламброу, вы и муж вашей сестры, Константин Демирис, никогда не любили друг друга, верно?
