Инна Бачинская - Японский парфюмер
— Но она ведь прятала этот негатив!
— Не уверен. Вы сказали, что он был в кармашке у куклы. Я думаю, это был не хитроумный тайник, а просто… место, куда Елена положила негатив. Если вы спросите меня, зачем она сделала эти фотографии, я отвечу вам — не знаю. Возможно, действительно собиралась отправить их, определила шесть… как бы их назвать? Подозреваемых! По числу фотографий, так? И не отправила почему-то. Не решилась? Трудно сказать. Возможно, и не собиралась. Внимание ее привлекла дата смерти сестры и… минутное настроение, порыв, импульс… не знаю! Да и кому было посылать? Мужу? Вы верите, что прагматик Ситников мог убить свою первую любовь Алину через пятнадцать лет? Зачем? Месть? Сидел и ждал, пока подвернется случай? Он занят делом, Екатерина Васильевна. Я слышал, он меняет поле деятельности, ударился в торговлю, пробивается на европейский и американский рынки. Ему не до убийств.
Возможно, она отослала фотографию Добродееву? А у него какой мотив убивать Алину? Они вместе учились, он действительно говорил о ней как о беспощадной, непрощающей… Эмоции, эмоции. Ну, знала она о его школьных шалостях — разбитом окне или «схимиченных», как говорит моя внучка, реактивах из кабинета химии, разоблачила на классном собрании, получил он втык, ну и что? Да и не общались они в последние годы. Не тянет на мотив, Екатерина Васильевна!
Возможно, убийство было выгодно ее мужу, Галкину? Алину сбила машина, а у него машины никогда не было. А потом… вы же его видели, Екатерина Васильевна, — как по-вашему, способен он на убийство? «Слабый, вялый, молчаливый»… — так его характеризуют бывшие коллеги. Он дружил с Еленой. Она помогала ему деньгами, жалела. Он был последним человеком, которого она заподозрила бы в убийстве. Я даже думаю, что, с ее точки зрения, они были родственными душами — оба потеряли Алину, и оба горевали. Она не стала бы отправлять ему фотографию.
Это те, о ком мы знаем, те, кто попал в наше поле зрения. А сколько возможных участников вам попросту неизвестны, Екатерина Васильевна?! Случайных людей — соседей, продавцов гастронома, у которых она покупала продукты и с кем могла перекинуться парой слов, и других, о которых мы даже не подозреваем. Была, наконец, близкая подруга Зинаида Метлицкая, которой Елена сказала, что Алину убили, и она знает, как найти убийцу. И отдала фотографии… зачем-то. А негатив оставила себе — положила в кармашек кукольного платья. Не спрятала, Екатерина Васильева, а просто положила, я думаю. Понимаете, наши поступки определяются нашим психотипом. Елена так и осталась маленькой девочкой, и я бы не удивился, узнав, что она все еще играла в куклы. Возможно, жесткая Алина подавляла ее? Как подавляла своего мужа Галкина? Не знаю, об этом теперь мы можем только догадываться. Елена тяжело переживала гибель сестры, ей было больно и она выкрикивала свою боль. К сожалению, подруга не обратила на ее слова никакого внимания. А вот убийца обратил. Слова ее дошли до убийцы, и ее убивают. Между прочим, это установленный факт. Таблетка стрихнина была помещена в коробочку со снотворным — выглядят они одинаково. Листок, в котором якобы хранился яд, был сфабрикованной уликой. А некоторое время спустя убивают также приятельницу Метлицкой, Ларису. Убивают случайно — метили в Зинаиду, а попали в нее. Вполне возможно, Елена упомянула кому-нибудь, что хранит документы, изобличающие убийцу, у подруги-актрисы… И Метлицкую, как свидетеля, вероятно, попытались бы убить еще раньше, да она вовремя уехала в Италию, а теперь и вовсе сбежала к маме. Чутья ей не занимать. Чутья и воображения. Разбросанные бумаги в квартире Метлицкой говорят о том, что убийца что-то искал — не иначе документы, о которых могла упомянуть Елена. Как по-вашему, это годится в качестве версии?
Я кивнула.
— Идем дальше. Как по-вашему, кому Елена могла рассказать о своей подруге актрисе Метлицкой? Да любому! А может, Зинаида Метлицкая сама сказала кому-то: «У меня есть важные документы, их принесла Елена…» — и тем самым подписала себе смертный приговор? Кому она могла это сказать, Екатерина Васильевна?
— Понятия не имею, — пробормотала я, не глядя на Кузнецова. Голова у меня шла кругом. Моя затея с письмами представала все в более дурацком виде. Еще и Галку втянула, мать семейства…
— А вместе с тем в ее письме есть весьма интересное местечко… Ну-ка, вспоминайте! — Не дождавшись ответа, он сказал: — Ладно, мы к этому еще вернемся. То есть я хочу сказать, что, кроме известных нам лиц, могли быть и другие, те, кто знал, что Елена опасна. Согласны? Согласны. Вижу по глазам.
Теперь переходим к вам, Екатерина Васильевна. Вы простодушно явились на этот… гм… карнавал смерти , как любят писать в детективных романах, и вошли в круг пляшущих масок. Без маски, без оружия, не подозревая, с кем имеете дело, и заявили во всеуслышание: «Я расследую убийство!» Очень опрометчиво, я бы сказал! Зинаида Метлицкая оказалась сообразительнее. Удрала, чем и спасла себе жизнь. Вы отправили письма и стали ждать ответного хода предполагаемого убийцы. Закинули удочку… Вы рыбу, часом, не ловите? Знаете, у компьютерщиков есть присловье: нажми клавишу и посмотри, что будет. Клавишу-то вы нажали, но беда в том, что вы даже не поняли, что на вас покушаются.
— Я же рассказала вам про газ!
— Я не про газ.
— А про что?
— Я думаю, история с газом не что иное, как несчастный случай. После визита к Метлицкой вы были в состоянии шока и вполне могли оставить газ включенным. Тем более замок на вашей двери в целости и сохранности. Как, по-вашему, убийца смог проникнуть в дом? У кого еще есть ключи? Допускаю, что у Галины Николаевны. Возможно, у друга. Бойфренда, как сейчас говорят.
— Только у Галины. Так вы считаете, что убийцы вообще не было?
— Убийца был, Екатерина Васильевна. Но к газу он отношения не имеет.
— Как это… Кто?
— Сейчас разберемся. Допустим, существует нечто, изобличающее убийцу, скажем, некая информация или некая улика. Не бывает идеальных убийств, Екатерина Васильевна. Всегда остается след. Над каждым работает армия криминалистов и оперативных работников. Они просеивают через сито всех, попавших в поле зрения, опрашивают свидетелей и знакомых. И в этом им очень помогает статус работника полиции, который дает право задавать вопросы. В отличие от вас. — Он снова остановился, давая мне возможность ответить. Я промолчала. — Ну, это так, лирическое отступление. Значит, мы установили, что было нечто, попавшее в руки Елены, и это сделало ее опасной для убийцы. Согласны?
— Ну… да. Согласна.
— И убийца решает ее устранить. А потом оказывается, что это нечто попало также в руки Метлицкой, и история повторяется. Убийце не приходит в голову, что о нем никто ничего не знает, что все это детские игры. И улики, изобличающей его, попросту не существует. О нем никто ничего не знает. Он перестраховался. Игры с убийцей, Екатерина Васильевна, очень опасны. Даже детские. Метлицкую пытаются устранить, но жертвой по ошибке становится ее приятельница Лариса. А потом доходит очередь и до вас. — Он помолчал и сказал: — Екатерина Васильевна, я даю вам последний шанс вычислить убийцу. У вас на руках все козыри. Вы его знаете. Согласны? — Он с любопытством посмотрел на меня.
— Но… я понятия о нем не имею! — воскликнула я. — Вы слишком высокого мнения о моих дедуктивных способностях!
— Имеете. Вы его знаете. Даю вам десять минут. Начните с самого начала, не упустите ни малейшей детали. Они иногда говорят больше, чем самые очевидные вещи. Идет? — Он внимательно рассматривал меня. — Соглашайтесь, Екатерина Васильевна! И побольше воображения! Я верю в ваши дедуктивные способности. И еще одно: все убийства взаимосвязаны! Подчеркиваю это еще раз.
«Воображения? Куда уж больше! Взаимосвязаны? Конечно, взаимосвязаны!»
— Я попробую, — пробормотала я, сомневаясь.
— Спросите себя, почему произошло то, что произошло, оглянитесь вокруг в поисках причины. Я чуть-чуть подтолкну вас: первое — ищите поблизости. Вспомните, как умерла Елена. Второе — вы знаете убийцу, как я уже сказал. И третье — вспомните всех, с кем общались. И не забудьте о письме Метлицкой.
Я закрыла глаза. Мысленно вернулась к началу истории. Убита молодая женщина, Алина. Сбита машиной… Почему? Кому она мешала?
Я знаю пятерых людей, у которых была причина желать ей смерти. Любовь, ненависть… Мадам Бодючка, оскорбленная жена! Могла? Запросто! Она могла убить Алину, но к убийству Елены не имеет ни малейшего отношения. Елену отравили — это сделал тот, кто бывал в доме Ситниковых. Кто-то из тех, кто мне известен… кто был достаточно хладнокровен, чтобы убить также подругу Метлицкой и организовать… зрелище. Меня передернуло.
Добродеев? Он мог сбить Алину машиной, он мог снять слепок ключа и подложить яд Елене. Но убить Ларису и потом проделать все это… Нет! Для этого нужны крепкие нервы, а Добродеев слишком эмоционален. Я вспомнила радостную физиономию журналиста, его бесконечный треп, хвастовство и вранье. Не тот характер. Не верю. Нет, нет и нет!
![Ирис Белый - Белая волчица [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
