Марина Белова - Если у вас нету тети...
— Ты что, Алина? У нас самый сезон для работы: люди через неделю толпой повалят. Алена одна не справится. Давай по очереди и поближе к сентябрю.
— Как скажешь, хозяин — барин.
В кабинет просунулась голова Алены. Она смущенно улыбнулась и доложила:
— Марина Владимировна, к вам посетители. Семейная пара. Просят, чтобы именно вы уделили им внимание.
Я удивленно вскинула брови и лениво подумала: «Что еще за VIP-персоны, которые хотят, чтобы их обслужила непременно хозяйка агентства? Должно быть, из администрации города и рассчитывают у меня получить скидку. Или из какой-нибудь инспекции, может, даже — пожарной».
— Ну, если они настаивают, пригласи, — разрешила я и приняла рабочую позу. Алина, приподнявшись на диване, опустила ноги на пол.
Сначала зашла женщина, хрупкая и элегантно одетая. Ее рыжеватые волосы были спрятаны под кокетливой шляпкой, глаза закрывали солнцезащитные очки в модной оправе. На ногах легкие туфли на низком каблучке, сшитые из кожи змеи, по всему, жутко дорогие. Через локоток — такая же дорогущая сумочка.
Следом за женщиной в кабинет протиснулся ее спутник, мужчина солидной комплекции в мятом льняном костюме, который тоже стоит бешеных денег. Для тех, кто знает цены в дорогих бутиках, парочка выглядела весьма респектабельно.
Единственно, что шло вразрез с их дорогостоящими нарядами, была кошка, которую дама держала на руках. Животное было самое обыкновенное, беспородное, дворовое, каких на наших улицах тысячи. Хотя нет, кошка была трехцветная. По белому фону ее спины были наляпаны пятна, ярко-рыжие и черные. В народе такой окрас считают счастливым. Но пятна кошку не красили. И морда у нее была несимпатичная. Однако хозяйка с такой трепетной любовью прижимала ее к себе, что можно было подумать — животного прекраснее не сыщешь на всем белом свете.
Узрев кошку на руках у дамы, Алина нахмурилась. Она вспомнила недавний случай из нашей практики, когда мы пошли на поводу у клиентки и оформили в туристическую поездку пса, за полную стоимость, с авиаперелетом в бизнес-классе. Мы думали, что нагреем на богатейке руки. Зря. Ничего хорошего из этой затеи не вышло. После этого мы зареклись оформлять с хозяевами животных, даже если это были хомяки или безмолвные рыбки.
— Женщина, если вы хотите купить у нас тур для вашей киски, вынуждена вас огорчить: ни собакам, ни кошкам мы путевки категорически не продаем.
— Как же так?! Вы ведь вывозили за рубеж собаку? Чем моя Клепа хуже? — возмутилась дама.
«Как же я раньше не сообразила? Ну, конечно, это подружка той сумасшедшей клиентки, — подумала я, разглядывая трехцветное «сокровище». — С кем поведешься, от того и наберешься. Тот же ветер в голове».
— Поверьте, ваша Клепа совсем не хуже. А может быть, даже лучше, — заверила даму Алина, услужливо улыбаясь и монотонно кивая головой, чтобы та, не дай боже, не обиделась. — Но повторяю, животных в поездки мы не оформляем. Правила ужесточились. Ветнадзор не дремлет. Таможня «добро» не дает. Граница для песиков и кисок на замке. Извините, не можем. А вас отправим куда душе угодно. К примеру, хотите в Монако?
— Нет, я только что из Монте-Карло.
— С кошечкой ездили? — тяжело вздохнула Алина.
— А как же! — дама посмотрела на своего кавалера и рассмеялась тихим и добрым смехом, таким до боли знакомым, что у меня навернулись на глаза слезы.
Потом она сдернула с головы шляпку и сняла очки.
— Девочки, вы меня не узнаете?
— Степа?!
— Степа! Степочка!
Мы чуть не задушили ее в объятиях. Хорошо, что она успела передать кошку своему спутнику, а то бы животному не миновать обширного травматизма с переломами ребер.
— Степа, где ты была?
— Где скрывалась? — тарахтели мы наперебой, обцеловывая Степу.
— В Монте-Карло. Кстати, познакомьтесь. Это Петр Васильевич Куликов. Он меня приютил. — Степа покраснела и смущенно потупила глаза.
Куликов, глядя на нашу Степу, расплылся в широкой улыбке.
— Куликов Петр Васильевич, — представился он, кланяясь. — Вот, Бог послал мне подарок в лице Стеши.
— О!!! — вырвалось из моей груди.
— Вы что, и жениться на ней хотите? — Алина цепким взглядом разглядела на безымянном пальце моей родственницы отнюдь не скромный бриллиант в платиновой оправе.
— Если Стеша даст на то согласие, — твердо ответил Куликов.
— Ну, об этом еще рано говорить, — пролепетала Степа, с каждой секундой краснея все больше и больше.
— Господи, что же мы стоим? — наконец очнулась я. — Садитесь, гости дорогие.
— Шампанского бы надо за встречу. — Алина вылетела из кабинета, но вскоре вернулась с бутылкой и коробкой конфет.
Мы еще долго пребывали в эйфории. Все было как в сказке: мертвая царевна ожила и вернулась домой, да не одна, а с женихом-царевичем. Куликов, конечно, на принца с обложки похож не был — толстоват и волос маловато, но он такими влюбленными глазами смотрел на нашу Степу, что и лысина, и круглый животик — все становилось незаметным на фоне его счастливого лица.
— Ну, расскажи нам быстрее, что с тобой приключилось, — спросила я, наконец-то осознав, что передо мной не призрак, а живая и, главное, невредимая Степа.
— Можно? — она посмотрела на Петра Васильевича. Он, не переставая блаженно улыбаться, кивнул. — Тогда слушайте.
На Настю Степа обратила внимание на следующий день после приезда в дом отдыха сотрудников фирмы «Гарант». Сначала она подумала, что Настя безответно влюблена. Со всеми веселая и на первый взгляд ветреная девушка будто каменела в присутствии молодого мужчины, который поселился в соседнем с ней коттедже. Потом Степа заметила, что Настя ведет себя слишком странно, даже для влюбленной девчонки. Настя явно следила за мужчиной, как будто пыталась перехватить его в безлюдном месте. Степу такая ситуация насторожила. Ей почему-то показалось, что от девицы исходит опасность для этого мужчины. Степа даже хотела его предостеречь, но, чтобы не попасть впросак, решила немного последить за девушкой. Так в пятницу она неслучайно стала тайным свидетелем разговора между Настей и Пановым. Тут-то она и поняла, насколько ошибалась относительно девушки. Настя утверждала, что знает Панова с детства, что выросла с ним в одном городе Белозерске, на одной улице, в одном дворе, бегала с ним в одну школу, а потом к нему на свидания. Настя и улицу, и дом назвала, и даже номер школы. Панов засмеялся и сказал, что девушка ошиблась, просто она знала другого Панова. Мало ли Пановых Игорей Владимировичей на белом свете? «Может, и немало, — ответила Настя. — Только Панов, который родился в Белозерске шестого июня семьдесят третьего года, наверняка один. Городок небольшой, и Пановых там не так много, а уж в этот день точно только один такой родился. Давайте поговорим с вами, Игорь Владимирович, обо всем этом. Жду вас в половине одиннадцатого у себя».
Вечером Степа уложила детей и пошла к коттеджу, чтобы подслушать развязку истории. Пришла она раньше времени, назначенного Настей. Свет в коттедже горел, и две тени маячили через стекло. Степа подумала, что опоздала, Панов уже здесь. Она приблизилась к раскрытому окну, из которого доносился лишь один голос: «Настя, Настя…» Это был голос не Панова, и принадлежал он женщине, какой, Степа не знала, потому что к другим отдыхающим особенно не присматривалась и не прислушивалась. Женщина звала Настю тихо и тревожно. «Как будто беда случилась», — разволновалась Степа и постучала в дверь. Дверь оказалась незапертой. Степа вошла и увидела Настю, лежащую на полу. Больше никого в комнате не было — ни Панова, ни женщины, которая минуту назад звала Настю. Степа бросилась к девушке, хотела помочь. Голова той была в крови, дыхание отсутствовало. Степа наклонилась к ней, ей показалось, что Настино сердце все еще бьется, потом поправила голову пострадавшей и бросилась из домика, чтобы позвать на помощь. В дверях она столкнулась с Песковой, соседкой Насти по коттеджу. Дальше приехала милиция, которая не стала долго разбираться, а увезла Степу с собой.
— Как же ты из камеры удрала? Мы ведь там с Алиной были. Дверь металлическая, закрывается снаружи. На окнах решетки.
— Ой, и смех и грех. Утром в пять часов слышу за дверью шум. Вроде как кто-то пустым ведром позвякивает. А мне в туалет хочется, не передать словами. Я легонько в дверь постучала. Слышу голос: «Ты кто? Что там делаешь?» — «Сплю, — отвечаю. — А теперь в туалет хочу». — «А закрыли чего?» — «Случайно». Я хотела сказать, по недоразумению, но так хотелось выйти, что на объяснения времени не было. И хорошо, что ничего не стала объяснять. Оказывается, дежурный иногда пускал переночевать в камеру бездомных. Дверь отворилась. На пороге стояла уборщица, поселковая тетка в черном сатиновом халате.
— Я Клава, — представилась она. — А ты что, от автобуса отстала?
