Наталья Солнцева - Этрусское зеркало
Данилин показал на снимки, которые видел впервые.
- Вы смотрите, смотрите… - сказала Ева.
Он придвинул фотографии поближе. Его лицо приняло напряженное выражение, на скулах появились красные пятна.
- Боже мой… Господи! Не может быть…
Глава 25
Господин Фарбин понял, что сыщик пришел с определенной целью. Вряд ли его всерьез интересует причина смерти художника Рогожина. Это, скорее всего, начало, за которым последует продолжение.
Альберт Демидович забавлялся. Он давно не играл в психологические игры и от души наслаждался происходящим.
Дождь усиливался, стучал по стеклу в потолке, шумел за окнами. Со двора пахло мокрой сосной. Дрова в камине потрескивали от жара. Над камином висела искусно вылепленная маска женщины в огромном кокошнике - черты ее лица оттеняли мягкие сиренево-вишневые краски деталей головного убора, на шее мерцало ожерелье. Ее глаза были кокетливо подведены, а губы улыбались.
Смирнов, наверное, слегка опьянел, потому что лицо женщины показалось ему знакомым.
- Я ее уже где-то видел, - сказал он.
- Вот как? - полуудивленно-полунасмешливо воскликнул Фарбин. - Это голова менады. В Древней Греции так называли жрицу Вакха, вакханку. Прекрасная работа! Савва выполнил ее для меня из терракоты.
- Мне нравится.
Всеслав не мог отделаться от ощущения, что глаза менады пристально наблюдают за ним. Отблески пламени и бегущие по ее лицу тени создавали иллюзию жизни.
- Возлюбленная из далекого прошлого… - загадочно произнес Альберт Демидович. - Вы верите в переселение душ?
- Отчасти, - выскользнул из расставленного капкана сыщик. - У меня тоже есть что вам показать!
Нельзя было разрешить этому хищному господину перехватить инициативу. Смирнов вытащил из пакета «этрусское зеркало», положил его на стол.
- Позвольте? - Альберт Демидович взял зеркало и принялся рассматривать. - Занятно, занятно… Могу я спросить, как оно к вам попало, или здесь вопросы задаете только вы?
- Разумеется, только я.
- Вы неподражаемы! - усмехнулся Фарбин. - Ну, что ж… раз я согласился играть по вашим правилам, так тому и быть.
- Вы узнаете эту вещь? - спросил Всеслав.
- Конечно. Зеркало принадлежало Савве Рогожину. Думаю, вы уже знаете его историю. Я угадал?
- Почти. Как оно могло попасть к другому человеку?
Альберт Демидович рассмеялся:
- Тысячей способов, мистер Шерлок Холмс! Но я вам назову только три. Например, его могли украсть. Или Савва сам подарил его кому-то. Или… зеркало попало в чужие руки после смерти хозяина. К какому из вариантов у вас душа лежит?
- Я, право, в растерянности… - изобразил замешательство Смирнов.
- Лукавите! Хотите, чтобы я сам сказал? Ладно. Я бы остановился на двух последних версиях. Объясню почему. Если бы зеркало украли, Савва непременно сказал бы мне об этом. Он очень дорожил этой вещью. Я просил его продать мне это зеркало, но он решительно отказался. Видите ли, у меня уже есть несколько отличных подделок… С вашего разрешения?
Фарбин тяжело поднялся, вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с большим бархатным футляром. Он достал оттуда два бронзовых зеркала и положил перед гостем.
- Посмотрите, какая изумительная гравировка! Это «Туалет Афродиты». А это… «Играющие Эроты». Чудо, правда? Я хотел, чтобы «Прорицатель Калхант» занял место рядом с ними. Рогожин ни за какие деньги не согласился расстаться с зеркалом. Значит… он мог подарить его только очень близкому, бесконечно дорогому человеку. Или кто-то завладел зеркалом после смерти художника.
- Это дорогая вещь? - спросил Всеслав.
- Для настоящего ценителя - да, а что касается денежной стоимости… не особенно. Это же подделка. Хотя и мастерски выполненная. Думаете, Савву убили из-за зеркала? Чушь!
Сыщик проигнорировал выпад Фарбина.
- Когда вы видели Рогожина в последний раз? - спросил он.
- Дайте вспомнить… Выставка открывалась двадцать третьего августа, и Савва выразил желание поприсутствовать. Тогда… двадцать второго днем мы виделись в последний раз. Точно. Рогожин доделывал росписи в гробнице… больше он в доме не появлялся, и я решил, что он уехал. Он действительно уехал!
- Кто-нибудь видел, как он уходил или уезжал?
- Я специально не расспрашивал… Зачем? Он мог уйти… здесь через лес до электрички сорок минут ходу.
- А охранник у ворот? Он видел, как Рогожин уходил?
- В тот день охранника не было, - подумав, сказал Альберт Демидович. - Он отпросился. Ворота закрываются автоматически, так что иногда мы обходимся без охраны. Здесь и так спокойно. К тому же со мной оставался мой помощник, Геннадий. Двое неробких мужчин при оружии - вполне достаточно.
- А ночью вы ничего подозрительного не заметили?
- У меня летом обострилась болезнь, и я начал принимать снотворное, - ответил Фарбин. - Сплю крепко. Геннадий с трудом разбудил меня около десяти часов утра.
- Вашей памяти можно позавидовать, - восхитился Смирнов.
- Не жалуюсь.
- Вас тогда ничего не удивило, не насторожило?
- Пожалуй, лишь одно. Почему Рогожин не попросил подвезти его хотя бы до станции? Обычно Геннадий возил его и в Лозу, и в Ключи.
- Значит, художник собирался на открытие своей персональной выставки, а вместо этого повесился. Вам это не показалось странным?
- Творческие натуры непредсказуемы, - вздохнул Фарбин. - Насколько мне стало известно, Савва совершил обряд… возможно, он прочитал на жертвенной печени предначертание судьбы. Так я и подумал. Не понимаю, кому понадобилось его убивать.
Он повернулся к камину и поправил кочергой горящие поленья.
- Сколько у вас машин? - спросил Всеслав.
- Здесь - две: «Рено» - для хозяйственных поездок, и «Мерседес» Геннадия. Сам я за руль не сажусь, здоровье не позволяет. «Рено» три дня в неделю водит наемный водитель. Он привозит продукты, готовую еду и приходящую домработницу. В тот день его, кажется, не было, - предупредил Фарбин вопрос сыщика.
Смирнов не анализировал полученную информацию - просто слушал и запоминал. Обдумывать нюансы он будет потом.
- Вы знаете об ограблении выставки «Этрусские тайны»?
- Разве это не был рекламный трюк? - удивился Альберт Демидович.
- Допустим… А что вы скажете о модельном агентстве «Авгур»?
Господин Фарбин надолго замолчал. Он смотрел на огонь, ни одна жилка на его лице не дрогнула.
- Я должен был догадаться, зачем вы пришли, - наконец вымолвил он. - Ведь вы назвались Данилиным, братом Алисы. Признаться, я не просчитал заранее вашу комбинацию. Разговорами о Рогожине вы увели меня в сторону.
- Предлагаю играть в открытую, Альберт Демидович.
Фарбин расхохотался. Его смех был холодным, отрывистым, как будто по комнате раскатились стальные шарики.
- Извольте, - отсмеявшись, сказал он. - Вы невероятно хитры, господин сыщик. Но мне нравится беседовать с вами. Это развлекает! Да, я открыл агентство «Авгур». И что?
- Вы отошли от дел, уединились… у вас даже нет постоянной прислуги, садовника, кухарки и надлежащей охраны. Вы живете в глуши, под чужим именем, почти никуда не выезжаете. Зачем вам модельное агентство?
Фарбин поднял глаза на улыбающуюся менаду, и его лицо преобразилось. Оно обрело чувственность, ожило, покрылось легким румянцем. Или это была лишь игра огня?
- Вы мне не поверите, - со странной полуулыбкой произнес он. - Хотя… какая разница? Начнем. Итак, господин Смирнов, вы когда-нибудь слышали о небесных пряхах, которые держат в своих руках нити судьбы?
- Весьма отдаленно, - признался Всеслав. - Освежите мою память.
- Древние представляли их в виде трех обаятельных дам - Клото, Лахесис и Атропос. Разумеется, это всего лишь образ, символизирующий некий безликий Фатум, роковое стечение обстоятельств. Поглядите на меня: я давно и неизлечимо болен; по всем медицинским показаниям я должен был уже лет тридцать как покоиться на кладбище - но я все живу и живу! Тогда как Савва Рогожин, вполне здоровый человек, - умер. Не важно, как! Вот и этруски верили в неотвратимую силу судьбы. У меня с ними много общего… Иногда мне кажется, что я - один из них.
Фарбин говорил тоном, не позволяющим определить, шутит он, иронизирует или излагает свои мысли всерьез. Складывалось впечатление, что он издевается над собеседником.
- Некоторые люди верят, что они могут продлить свою нить, если будут вести праведную и осмотрительную жизнь, - продолжал Альберт Демидович. - Например, откажутся от курения или будут есть овощи вместо мяса. Но пряхи неумолимы! Они не подчиняются даже богам. Однажды Аполлон допьяна напоил этих суровых девиц, надеясь спасти своего обреченного на смерть друга Адмета. Дамы поставили условие: Адмет должен был найти кого-то, готового умереть вместо него.
- И ему это удалось? - поднял брови Всеслав.
- Его молодая жена Алкестида согласилась… Но я, к сожалению, не женат.
- На что вы намекаете?
