Мишель Бюсси - Самолет без нее
Тень подошла совсем близко. Заметила лежащую на стуле подушку. Улыбнулась. «Идеальное решение. Быстро. Тихо». Тень потянулась к стулу. Паралитик не последовал за ней взглядом. Он по-прежнему смотрел прямо перед собой, на оставшуюся открытой дверь. Теперь тень двигалась увереннее. Ее мимолетный страх прошел. Паралитик ее не узнал. Впрочем, он уже давно никого не узнает. Под ногами тени негромко скрипнул паркет.
Линда замерла с ножом в руке. Из комнаты Леонса явственно послышался какой-то звук. Вроде как пол скрипнул. Линда, не выпуская из рук ножа, вышла в коридор и направилась к комнате Леонса. Не мог же паралитик скрипеть полом!
Она непроизвольно крепче сжала в руке нож. Странные вещи творятся сегодня в доме! Сначала — это убийство в лесу, в результате чего весь квартал наводнили полицейские. Потом курьер с каким-то срочным пакетом. И еще дверь хлопала! И вот теперь — этот подозрительный скрип в спальне пациента.
Линда протянула вперед дрожащую руку, словно ощупывая пространство перед собой. Этот дом всегда внушал ей страх. Он чем-то напоминал ей дома с привидениями из фильмов вроде «Психоза». Обычно Линда гнала от себя подобные мысли, но совсем избавиться от них так и не могла. Она чувствовала, что у нее подкашиваются коленки. Ее трясло.
Еще раз поводив перед собой ножом, Линда вошла в спальню. И наткнулась на взгляд Леонса де Карвиля. Пустой, как, впрочем, и комната. Никого! У Линды вырвался нервный смешок. Нет, решительно, этот дом сведет ее с ума! Она уже докатилась до того, что из-за скрипнувшего паркета разгуливает по коридору с ножом в руке! Надо срочно подыскивать себе другую работу. Слава богу, богатых семей на берегу Марны хватает. Жалко, конечно, старичка Карвиля. Она всегда относилась к нему с нежностью… Но ничего, у нее теперь есть Гуго.
Она бессильно опустила руку с ножом. «Соберись, — приказала себе Линда. — Ступай и довари суп для старика и своего ребенка. А потом беги отсюда». И она твердым шагом пошла по коридору.
Тень с облегчением услышала, как на кухне зашумел блендер. Она допустила неосторожность. «Это все из-за нетерпения. Ладно, теперь сиделка ничего не услышит». Тень тихонько открыла дверь гостиной, за которой успела спрятаться. Вошла в спальню. Схватила со стула подушку. Еще два шага. Масса пуха в шелковой наволочке опустилась на лицо Леонса де Карвиля. Он не дернулся. Вообще никак не реагировал. «Надо же, до чего легко! Даже слишком легко… А как долго надо держать подушку, чтобы он перестал дышать? Не будь он парализован, начал бы сопротивляться, извиваться, и, когда затих бы, ей бы стало ясно, что дело сделано. А так? Сколько ждать? Минуту? Две? Три? Время остановилось».
Тень не отсчитывала секунды. Она просто ждала. Долго.
И тут вдруг произошло невероятное. Любой врач сказал бы, что такое невозможно. Рука Леонса де Карвиля внезапно напряглась. Что это было — непроизвольное движение умирающего? Отчаянная попытка защититься? Тень не ослабила напора. Левая рука Леонса судорожно выгнулась и задела тумбочку. В следующую секунду раздался грохот — с тумбочки упали стакан и графин с водой, стоявшие на вышитой салфетке.
Линда вскрикнула.
На этот раз у нее не возникло никаких сомнений. Она точно слышала звон разбитого стекла. «Да что же это такое, с ума она сходит, что ли?» Линда снова вооружилась кухонным ножом и не раздумывая бросилась в спальню старика, влетев в него как молния.
Пол был усеян осколками.
Вокруг растекалась лужица воды.
В комнате никого не было.
Никого, кроме Леонса де Карвиля, все так же лежавшего с открытыми глазами, в которых теперь застыл ужас. Рот перекосился. Лицо светилось восковой белизной. Не лицо, а маска из фильма «Крик».
Он не дышал. Он был мертв.
Линда умела отличить живое от мертвого. Недаром она почти десять лет работала сиделкой у стариков.
Он не просто умер.
Его убили. Задушили.
Подушка валялась на кровати, в ногах Леонса.
В первую минуту Линда не испытала никакой жалости к тому, кто еще недавно был ее подопечным, и никакой печали. Единственным ее чувством, заглушившим все остальные, был страх.
Всепоглощающий страх, от которого стало холодно затылку. «Бежать! Бежать отсюда со всех ног!
Немедленно покинуть этот сумасшедший дом!»
36
2 октября 1998, 15.22.
Мальвина, устроившая скандал в очереди перед кассой, успокоилась так же быстро, как завелась. Отходя от выстроившихся цепочкой пассажиров, она только тихо ругалась сквозь зубы. Высоченный мужчина, с которым она повздорила, недоуменно пожал плечами и отвернулся в сторону. Больше никто не обращал внимания на истеричную девицу-недомерка.
Никто, кроме Марка.
Итак, Мальвина де Карвиль выследила его. Марк чувствовал, как в нем вскипает гнев. Значит, эта пигалица решила помешать ему сесть на поезд до Дьеппа. Впрочем, пока что преимущество было на его стороне. На вокзале полно народу. Она не рискнет напасть на него в толпе. Этим обстоятельством надо воспользоваться…
Марк вскочил на ноги. Убрал в рюкзак тетрадь Кредюля Гран-Дюка. Не слушая возражений, сунул рюкзак в руки официанта.
— Подержите его у себя несколько минут. Я сейчас. Только поаккуратнее с ним, у меня там ценные вещи. В смысле, э-э… конспекты лекций за целый год.
Озадаченный официант прижал рюкзак к груди. Марк уже быстрыми шагами удалялся от бара. От Мальвины его отделяло метров двадцать-тридцать. Она остановилась в задумчивости, явно во власти сомнений: то ли встать в очередь к одному из окошек, то ли вернуться к автоматическим кассам, то ли вообще ехать без билета. Сейчас она стояла спиной к нему. Грех — упустить такую возможность.
Марк пробрался сквозь толпу пассажиров с чемоданами в руках и ястребом налетел на Мальвину. Он положил руку ей на плечо, с силой вцепившись в ее свитер, и развернул коротышку к себе, чуть не оторвав от пола. Ростом Марк был сантиметров на тридцать выше Мальвины и весил, как минимум, вдвое больше. Он бесцеремонно протащил ее за собой, к автомату, торговавшему напитками и сэндвичами в целлофановой упаковке, где было не так много народу.
Мальвина одарила его почти не удивленной улыбкой.
— Что, Витраль, жить без меня не можешь?
Марк плотнее зажал в кулаке ткань ее свитера.
— Что ты тут вынюхиваешь?
— Угадай с трех раз.
Рука Марка приблизилась к худенькой шее Мальвины. Наверное, он легко смог бы охватить ее пальцами. Марк придвинулся к Мальвине вплотную. На них никто не обращал внимания. Наверное, пассажиры принимали их за обычную парочку, устроившую ссору накануне расставания.
— Ты за мной следила? Откуда ты узнала, что я поеду на Сен-Лазар?
— Тоже мне, великая тайна! Куда еще Витраль мог ломануться сломя голову? К своей обожаемой бабушке, рыдать в жилетку, естественно.
— Ладно. Думаешь, ты самая умная? Учти, если я увижу тебя в своем поезде, вышвырну вон на полном ходу.
Марк сильнее сжал кулак. Воротник врезался в шею Мальвины, оставляя на коже красную полосу.
— Усекла?
Мальвине становилось трудно дышать. Несмотря на это она продолжала криво улыбаться. Марк, не ослабляя хватки, повторил вопрос:
— Усекла?
Мальвина начала задыхаться. «Может быть, он слишком далеко зашел», — подумал Марк. Мальвина будила в нем те же чувства, какие будит у боксера груша. Несмотря на толпу народу вокруг, никаких симптомов агорафобии он не ощущал, — им владели ненависть и сознание собственного всесилия. «Неужели он готов ее задушить?»
Долго мучиться этим вопросом ему не пришлось. Уже в следующую секунду ему в промежность уперся холодный металлический ствол, и он инстинктивно разжал руку.
— Не дергайся, Витраль, — прошипела ему на ухо Мальвина. — Пусть все думают, что мы с тобой обнимаемся. Только не забывай про маузер. И убери свои лапы с моей шеи.
Марк обежал взглядом огромное пространство вокзала. На них никто не смотрел. Брат и сестра. Семейная встреча. В сущности, почти так оно и было. Мальвина свистящим шепотом спросила:
— А рюкзак где?
— Где надо. Что, обыскивать меня будешь? При всех?
Марк старался выиграть время, хотя понимал, что пока это плохо у него получается. Мысленно он обругал себя идиотом. Ведь он же знал, что эта ненормальная носит с собой пистолет.
— А что? Захочу — и раздену догола! Ты вообще ничего, Витраль. На любителя, конечно. А главное, ты будешь делать то, что я прикажу.
По шее у Марка катились капли пота. Не выпуская из правой руки пистолета, левой Мальвина принялась обшаривать его брючину. Марк вздрогнул. Ствол пистолета сдвинулся на пару сантиметров. Пальцы Мальвины добрались до ширинки его джинсов. Мальвина теснее прижалась к нему.
