Нора Робертс - Искушение злом
— Она говорила с тобой?
Клер только кивнула головой и продолжала раскачиваться.
— Окей. Подожди минуту. — Он обнял ее за плечо, прижался губами к ее виску. Но мысли его работали быстро.
— Хочешь пить?
Она покачала головой. — Со мной все в порядке. Только я все время вижу ее перед собой, в тот самый момент, когда фары высветили ее.
Он хотел бы расспрашивать и дальше, но решил дать ей передохнуть. — Послушай. Практикант в отделении скорой помощи сказал, что у нее была порвана одежда. В одежде и волосах было полно листьев и прутьев. Синяки на шее говорят о попытке удушения.
— Но…
— Ты сказала, что она выбежала из леса. Ты сможешь показать мне это место?
— Я не скоро смогу забыть его.
— Окей. — Он улыбнулся, заметив, что ее щеки слегка порозовели. — Я бы хотел взглянуть на твой машину, прежде чем отвезу тебя домой.
— Я не могу уехать. Пока не узнаю, в каком она состоянии.
— Ты вся выжата, Худышка.
— Не уеду, пока не узнаю. — Она сделала глубокий вздох прежде, чем повернуться и посмотреть на него. — Она убегала от кого-то. Я не сообразила этого раньше. Я была напугана. Она была полна ужаса, Кэм. Наверняка она испытывала жуткую боль, но она пыталась буквально заползти в машину. Сказала, что нам необходимо уехать до того, как они найдут нас.
Он легко поцеловал ее в лоб. — Я поищу место, где ты сможешь прилечь.
— Нет, я не хочу.
— Это мое условие, или я сажаю тебя в машину и отвожу домой. Тебе надо отдохнуть. — Он вздохнул. — Клер, придется взять анализ крови. На алкоголь.
— Алкоголь? — Краска опять отхлынула от ее лица. — Боже мой, Кэм. Я не пила. Ты же знаешь. Я ведь только что уехала.
— Худышка, это для протокола. Он снова взял ее застывшую руку в свою. — Ради твоей же пользы.
— Хорошо. — Она посмотрела на экран телевизора, где Лено отпускал одну из своих замысловатых шуток.
— Делайте то, что обязаны делать, шериф.
— Ну тебя к черту. — Ему хотелось встряхнуть ее, но у нее был такой вид, как будто от прикосновения она сразу же рассыпется. «Наберись терпения», — сказал он себе. Он бы предпочел, чтобы это не давалось ему с таким трудом. — Клер, я здесь, чтобы помочь тебе. Существует процедура. Она обязательна. Я постараюсь облегчить это для тебя, насколько смогу.
— Я знаю. Прости. — Но она не смотрела на него. — Я не буду упираться. Просто скажи, что ты хочешь, чтобы я делала.
«Я хочу, чтобы ты снова положилась на меня», — подумал он. — Я хочу, чтобы ты сделала этот анализ. Попытайся расслабиться. Попытайся довериться мне. — Она не ответила, но теперь уже глядела на него.
— И я хочу, чтобы ты сделала мне официальное заявление.
— О, — она снова отвернулась. — Как другу или как шерифу?
— Я могу быть и тем и другим. — Он взял ее лицо в свои руки и приблизил его к себе. — Не отдаляйся от меня, Худышка. Я начинаю привыкать к тебе.
Она сжала губы, боясь, что разревется, и станет еще хуже…
— А после того, как ты получишь заявление, ты уйдешь?
Он внимательно посмотрел на нее, нежно поглаживая указательными пальцами ее скулы. — Я понимаю, что у тебя была трудная ночь, и поэтому ты имеешь право на один глупый вопрос. Но это будет последний такой вопрос.
Постепенно ощущая облегчение, она даже попробовала улыбнуться.
— Я пожалуй, не задам тебе больше ни одного такого вопроса, если ты просто подержишь меня за руку. Он накрыл ее руку своей. — Вот так?
— Да, так лучше. — Она склонила голову ему на плечо и закрыла глаза. — Гораздо лучше.
ГЛАВА 16
Должно быть она вздремнула. Когда Клер заставила себя проснуться, ее сердце учащенно билось. Пытаясь встать, она ощутила во рту сухой, едкий привкус страха. В какое-то мгновение сон боролся с реальностью, и в ее воспаленном мозгу жесткий стол, занавешенный марлей, представился вдруг гробом.
Потом она вспомнила, как Кэм привел ее назад через палату скорой помощи в маленькую кабинку, задернув занавеску так, что свет слегка пробивался. Она видела тени, двигающиеся за занавеской.
Он включил магнитофон, и с помощью его вопросов она коротко описала суть событий, произошедших после того, как она покинула его дом.
Отвечая на вопросы, она чувствовала одновременно грусть и неловкость. В тот момент на нем не было его звезды шерифа, но она знала, что этот знак разделял их.
Поле того, как он убрал магнитофон, пометив ленту и положив ее в карман, он принес ей чашку чая и оставался рядом, пока она не погрузилась в забытье.
Она почувствовала облегчение оттого, что его не было сейчас рядом и что она могла, пользуясь моментом, успокоиться. Сон, от которого она пробудилась, все еще крутился в ее мозгу, как кинопленка в нескончаемой петле.
Ее старый ночной кошмар слился с новым, в котором она сама мчалась сквозь лес, пробивалась через кустарник и выскакивала на дорогу. А позади нее все громче и громче звучало монотонное песнопение. Доносились запахи крови и дыма. Это ее лицо, бескровное и смертельно испуганное, было выхвачено светом автомобильных фар. За рулем, склонясь к ней, сидел мужчина с козлиной головой.
Она проснулась, как от удара, с чувством боли, отдававшей в висок.
Клер потерла руками лицо и ощутила, как сильно пульсирует кровь в кончиках пальцев.
«Я проснулась, — напомнила она себе, — целая и невредимая». Когда сердцебиение слегка успокоилось, она услышала шелест страниц, рядом раздался сухой кашель и чей-то стон.
«Кошмары исчезают», — подумала она. — Реальность остается». Где-то там наверху лежала еще одна женщина. Женщина, за которую она была в ответе.
В тот момент, когда она начала спускать ноги со стола, обитого войлоком, занавеска отдернулась.
— Ты проснулась. — Кэм подошел и взял ее руку, внимательно изучая ее лицо.
— Долго я спала? Она еще в хирургии? Я хочу… — Она остановилась, увидя, что Кэм был не один. — Доктор Крэмптон.
Он ободряюще улыбнулся ей и похлопал по свободной руке. — Ну, юная леди, так что тут у нас? — щупая ее пульс, сказал он.
Точно с такими же словами он обращался к ней и пятнадцать лет назад, когда лечил от воспаления уха. Это вызвало тот же самый отклик. — Со мной все в порядке. Мне не нужен укол или что-либо подобное.
Он фыркнул, отчего его очки в металлической оправе сместились вверх на его выступающем носу.
— Очень неприятно, когда люди постоянно смотрят на тебя так, будто у тебя в кармане шприц для уколов. Чувствуете головокружение?
— Нет. Кэм, тебе вовсе незачем было приводить сюда доктора Крэмптона.
— Я решил, что тебе будет удобнее с доком Крэмптоном. Кроме того, — он ухмыльнулся ей, — дежурный практикант слишком молод и смазлив. — Он повернулся к доктору. — Я не хотел вас обидеть.
— Мне не нужен доктор. — «Как он мог шутить? Как он мог? — Скажи мне в каком состоянии она?
— Ее забрали из хирургии. — Кэм держал руку Клер в своей, пока Крэмптон светил ей в глаза. — Она еще не пришла в себя, но с ней все будет в порядке. — Он не мог заставить себя сообщить ей, что той женщине понадобится по крайней мере еще одна операция, чтобы восстановить колено.
— Слава Богу. — Она почувствовала такое облегчение, что не противилась, когда Крэмптон наложил ей на руку жгут для измерения давления.
— Могу я ее увидеть?
— Не раньше, чем завтра. — Он сжал ее руку прежде, чем она успела возразить. — Это распоряжение врача, не мое, Худышка.
— Вы находитесь в сильном стрессовом состоянии молодая леди, — сказал ей доктор Крэмптон. — Слишком сильном. Позвоните ко мне в приемную и запишитесь на прием на следующей неделе. И никаких возражений.
— Никаких, сэр.
Он улыбнулся ей. — Вам придется попытаться найти выход из всего этого.
Она улыбнулась ему в ответ. — Вы правы.
— Вы всегда были одной из моих худших пациенток. — Он похлопал пальцем по кончику ее носа. — Я хочу, чтобы вы отдохнули. Я сейчас дам вам кое-что, чтобы помочь уснуть. — Он уловил ее упрямый взгляд и ответил ей таким же. — Я сделал бы то же самое для собственной дочери.
Она вздохнула. Перед ней был человек, лечивший ее в детстве от ветрянки, человек, к которому она, ужасно стесняясь, пришла на первый в своей жизни гинекологический осмотр. Его голос по-прежнему был терпелив, а руки по-прежнему мягки. Только вокруг глаз появились новые, более глубокие морщины с тех пор, как Клер в последний раз лечилась у него. Волосы его поредели, талия расширилась. Но она очень хорошо помнила, как он вытаскивал воздушные шарики из фарфорового клоуна на своем столе и давал их послушным девочкам и мальчикам.
— А я получу приз?
Он снова усмехнулся и раскрыл саквояж. Вытащил из него длинный красный воздушный шар и набор таблеток. У тебя хорошая память.
Она взяла это, символ надежды и детства, и зажала в руке. — С вашей стороны было очень любезно придти сюда, доктор. Простите, что Кэм вытащил вас из постели.
