Джон Гришэм - Серая гора
— Мы докажем все это, подтвердим документально. Он возглавлял группу юристов, которая представляла интересы свыше сорока семей, проживающих в долине Хаммер. Как и большинство адвокатов, часто выступающих в суде, Донован обожал внимание публики. Саманта подозревала, что он так спешит подать иск по долине Хаммер, пока находится на волне успеха после вердикта по делу Тейтов. Она пыталась уйти в тень, не общалась с братьями Грей несколько дней, но они проявили настойчивость. Джефф приглашал ее пообедать вместе. Доновану срочно понадобился ее совет, поскольку, по его словам, оба они представляют интересы Бадди Райзера. Она чувствовала, как растет его разочарование в друзьях-адвокатах — ни один из них не проявил энтузиазма и не захотел тягаться с «Каспер, Слейт». Донован несколько раз говорил, что, если понадобится, он может выступить и соло.
— Тем больше денег достанется, — добавлял он. С головой уйдя в подготовку к процессу, он каждый день говорил по телефону с Маршалом Кофером. К всеобщему удивлению, Маршалу удалось быстро раздобыть обещанные деньги. Фонд предложил выдать наличными до двух миллионов при условии возврата 30 процентов от этой суммы. И снова Донован принялся уговаривать Саманту поработать у него в конторе. Подготовка к делу по долине Хаммер и делу Райзера скоро будет отнимать уйму времени, и ему нужна помощь. Саманта понимала: ему нужен целый штат помощников, а не какой-то там интерн с неполной занятостью. Оговорившись закрыть дело Тейтов за 1,7 миллиона долларов, он предложил ей постоянную работу и очень высокую зарплату. И она снова отказалась. Пришлось напомнить Доновану, что, во-первых, она до сих пор испытывает отвращение к судебным тяжбам и не ищет другую работу, а, во-вторых, все же планирует подождать, пока в Нью-Йорке не осядет все эта пыль, и уж потом спокойно подумать о том, чем заняться дальше, и этот этап ее жизни совсем не обязательно будет связан с Брэйди. И, наконец, в-третьих, она всей душой прикипела к центру и знала, что там есть клиенты, крайне нуждающиеся в ее помощи. Она не стала объяснять, что просто побаивается его самого и его ковбойского стиля ведения дел. Она не сомневалась, что либо сам Донован, либо кто-то работающий на него похитил ценные документы у «Крулл майнинг» и что рано или поздно это выплывет наружу. Он не боялся нарушать правила и законы, мог, глазом не моргнув, начать нечестную игру. Им двигали ненависть и неутолимая жажда мести, и он, по крайней мере по ее мнению, напрашивался на серьезные неприятности. Саманта нехотя призналась самой себе, что в его обществе чувствует себя уязвимой. Они в любой момент могли перейти к более близким отношениям, и это стало бы роковой ошибкой. Чем меньше времени она будет проводить в обществе Донована Грея, тем лучше для нее. Она пока не знала, как относиться к Джеффу. Он был молод, одинок, сексуален, умен — настоящая редкость в этих краях. Он с большим интересом расспрашивал ее о работе, и она понимала, что обед в его компании может привести к более серьезным отношениям. После трех недель, проведенных в Брэйди, ей все больше нравилась эта идея. Двенадцатого ноября Донован без всяких помощников и советчиков вошел в здание федерального суда в Лексингтоне, штат Кентукки. Это был, можно сказать, родной дом для фирмы «Каспер, Слейт энд Хьюз», насчитывающей примерно восемьсот сотрудников, и он собирался засудить всех этих ублюдков. Он также подал иск против корпорации «Лоунрок коул», штаб-квартира которой находилась в Неваде. С ним были Бадди и Мейвис, и он не изменил своей привычки пообщаться с прессой. Они поговорили с несколькими репортерами. Один спросил, почему иск подан именно в Лексингтоне, на что Донован ответил, что хочет раскрыть истинное лицо «Каспер, Слейт энд Хьюз» людям из их родного города. Он намерен во всех красках описать место преступления, ну и так далее и тому подобное. Пресса осталась чрезвычайно довольна, и Донован рассчитывал на уйму самых лестных отзывов. Двумя неделями раньше он подал иск против «Крулл майнинг» в Чарлстоне, и об этом тоже много писали. А еще за две недели до этого он блестяще выиграл дело Тейтов, и его имя попало сразу в несколько газет. А 24 ноября, за три дня до Дня благодарения, его нашли мертвым.
Глава 23
Весь этот кошмар начался в понедельник утром, когда сотрудники центра тихонько сидели за своими рабочими столами и ни один клиент еще не появился. Мэтти вдруг издала болезный пронзительный крик. Саманта была уверена, что не забудет его никогда. Все бросились к ней в кабинет. — Он умер! — провыла она. — Он умер! Донован умер! — Мэтги стояла, прижав одну руку ко лбу, а в другой держала телефонную трубку. Рот ее был открыт, в глазах ужас.
— Что? — вскрикнула Аннет.
— Его только что нашли. Самолет разбился. Донован погиб. Аннет упала в кресло и зарыдала. Саманта смотрела прямо в глаза Мэтти, на секунду-другую обе лишились дара речи. Барб застыла в дверях, прижав ладони ко рту. И вот наконец Саманта подошла к Мэтти и забрала у нее телефонную трубку.
— Кто звонил? — спросила она.
— Джефф, — пробормотала Мэтти, медленно опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Саманта заговорила в трубку, но связь уже прервалась. Колени у нее подогнулись, она тоже опустилась в кресло. Барб рухнула в другое. Настала минута молчания, полная ужаса, страха и неуверенности. Может, это какая-то ошибка? Нет, не похоже, раз единственный брат Донована позвонил своей любимой тете и сообщил эту страшную новость. Нет, не ошибка, не чья-то злая шутка, — это была правда, в которую верилось с трудом. Телефон снова ожил, звонили по всем трем линиям — новость быстро распространялась по городу. Мэтги сглотнула вставший в горле ком и выдавила:
— Джефф сказал, что вчера Донован улетел в Чарлстон, на встречу с какими-то юристами. Сам Джефф уехал на уик-энд из города, а потому Донован полетел один. Наземные диспетчерские службы потеряли с ним связь где-то около одиннадцати вечера. Люди на земле слышали грохот, а утром его самолет нашли в лесу, в нескольких милях от Пайквилля, штат Кентукки, — тут ее дрожащий голос оборвался, и она опустила голову.
— Просто не верится, — пробормотала Аннет. — Не могу поверить! Саманта потеряла дар речи. Барб рыдала и что-то бормотала сквозь слезы. Они плакали и пытались как-то осознать случившееся. Через некоторое время Саманта вышла из комнаты и заперла входную дверь. Потом обошла все помещения, задергивая занавески и опуская жалюзи. И центр погрузился во тьму. Они сидели с Мэтти, а телефоны все трезвонили в отдалении, и время, казалось, остановилось. Через заднюю дверь вошел, пользуясь своим ключом, Честер и присоединился к скорбящим. Присел на краешек стола, обнял одной рукой жену за плечи, стал поглаживать ее по голове и утешать, а она рыдала и бормотала что-то себе под нос. Потом он тихо спросил:
— Ты говорила с Джуди? Мэтги отрицательно помотала головой и выдавила:
— Нет. Джефф обещал ей позвонить.
— Бедный Джефф! А кстати, где он?
— Он в Пайквилле, улаживает там какие-то вопросы, не знаю, какие именно. Похоже, не слишком справляется. Через несколько минут Честер сказал:
— Знаешь, пойдем-ка домой, Мэтги. Тебе надо прилечь. И потом, все равно работать здесь сегодня никто не будет. Саманта закрыла за собой дверь в офис и опустилась в кресло. Она была слишком потрясена, чтобы чем-то заняться, а потому долго смотрела в окно и пыталась собраться с мыслями. Это ей не очень-то удалось, и ее вдруг охватило неукротимое желание бежать прочь из Брэйди, из округа Ноланд, подальше от этих Аппалачей. Бежать и никогда сюда больше не возвращаться. Впереди праздничная неделя, День благодарения, и она собиралась съездить в Вашингтон и провести время с родителями, а может — и с друзьями. Мэтги приглашала ее на праздничный обед, но теперь об этом не могло быть и речи. Вместо Дня благодарения им всем предстоит идти на похороны. Завибрировал мобильник — звонил Джефф. В тот же день в половине пятого он сидел за столиком для пикника в уединенном месте на лужайке, неподалеку от городка Нокс в округе Карри. Рядом был припаркован его внедорожник, и он был совершенно один, как и обещал. Заслышав ее шаги, даже не обернулся, не сдвинулся с места, и она подошла к нему по гравиевой дорожке. Он смотрел куда-то вдаль, погрузившись в размышления. Она поцеловала его в щеку и сказала:
— Мне очень жаль.
— Мне тоже, — сказал Джефф и выдавил слабую улыбку, которая тут же исчезла. Она взяла его за руку и уселась рядом. И они молча смотрели на раскинувшиеся перед ними древние холмы и горы. Поначалу не было слез, не было слов. Джефф был крепким парнем, настоящим мужчиной, и горе переносил стоически. Она подозревала, что, оставшись наедине с собой, он все-таки плакал. Брошенный отцом, осиротевший после смерти матери, теперь он потерял единственного близкого человека, которого любил по-настоящему. Саманта даже представить не могла всю глубину охватившего его горя. Она и сама чувствовала, что в ее душе и сердце образовалась огромная зияющая пустота, хотя знала Донована меньше двух месяцев.
