Джон Гришэм - Серая гора
— Это я понимаю, — протянул Маршал.
— Однако вы не ответили на вопрос, — резко, почти грубо заметил Джефф. — Сколько мы должны отдать в обмен на получение средств из фонда? Маршал окинул его недружелюбным взглядом, затем привычно улыбнулся и сказал:
— Все решаемо. Торг вполне уместен. Это моя работа — организовать сделку, но должен предупредить: по моим прикидкам, фонд, который я имею в виду, запросит четвертую часть от доходов адвокатов. Сами понимаете, невозможно предсказать, как поведет себя жюри присяжных, а потому невозможно предсказать, сколько получат адвокаты. Если присяжные определят сумму возмещения, скажем, в десять миллионов, а расходы составят два, тогда вы поровну поделите восемь со своим клиентом. Он получает четыре миллиона, вы тоже четыре. Фонд забирает четвертую часть этой суммы, вам достается все остальное. Не слишком выгодная сделка для фонда, но лучше хоть что-то, чем ничего. И вы при своих пятидесяти процентах. Так что, думаю, нет нужды, ребята, объяснять вам, что, чем выше будет сумма возмещения, тем лучше. Лично я считаю, что десять лимонов — это маловато. Прямо так и вижу, как возмущены деятельностью «Каспер, Слейт» и «Лоунрок коул» присяжные, как они жаждут крови этих мерзавцев. То, что он говорил, звучало вполне убедительно, и Саманта напомнила себе, что однажды отец получил от присяжных просто огромную сумму.
— И кто же эти люди? — спросил Донован.
— Инвесторы, разные другие фонды, в том числе хеджевые, владельцы частного капитала, да кто угодно. Среди них поразительно много выходцев из Азии — поняли, насколько выгодная это игра. Они просто обалдевают при виде нашей системы гражданских правонарушений и одновременно очарованы ею. И еще им все время кажется, что они что-то упускают из виду. Есть у меня несколько знакомых адвокатов, удалившихся на покой и сколотивших в свое время немалые состояния. Они чувствуют себя в тяжбах, как рыба в воде, не боятся рисков. Так что вполне пригодны для этого дела. Донован смотрел неуверенно.
— Извините, — сказал он. — Но все это для меня внове. Я, конечно, слышал о таких фондах, но никогда не имел с ними дел.
— Обычный старомодный капитализм, — пояснил Маршал, — но для нас в самый раз. Теперь адвокат, защищающий интересы истца и не имеющий своих денег, вполне может выступить против корпоративных мошенников и выйти из этого боя победителем.
— Но они предварительно знакомятся с делом и прикидывают, каков может быть исход?
— Вообще-то это моя работа. Я консультируюсь с обеими сторонами — и с фондом, и с главным юристом процесса. И, опираясь на то, что говорила мне Саманта, а также просмотрев соответствующие материалы, и особенно учитывая вашу возросшую репутацию, не сомневаюсь, что смогу рекомендовать заняться этим делом одному из своих фондов. Получить одобрение на выдачу одного-двух миллионов можно в короткий срок, и вы, как говорится, в деле. Донован взглянул на Джеффа, тот, в свою очередь, покосился на Маршала и спросил:
— А вы, будучи в лучшей своей форме, взялись бы за это дело, мистер Кофер?
— Даже и глазом бы не моргнул. У крупных юридических фирм обычно самые паршивые защитники, особенно если поймать их с поличным. Донован спросил Саманту:
— Как думаете, сам Бадди Райзер готов к такому процессу?
— Понятия не имею, — ответила она. — Все, что он хочет, это получить положенные ему выплаты за прошлое и настоящее. Мы еще не обсуждали с ним такой иск. Вообще-то он даже не знает о том, что я накопала в его медицинских отчетах. Хотела встретиться и поговорить с ним об этом на следующей неделе.
— Ну а что подсказывает ваш внутренний голос?
— Как он может подсказывать что-то, о чем я не знаю?
— Так да или нет?
— Да. Он боец. Они прошли по улице до спортивного паба с пятью телевизионными экранами — на всех демонстрировался бейсбольный матч с участием команды местного колледжа. Донован когда-то играл за Виргинский технологический, а потому был самым рьяным фанатом из всех и с интересом следил за счетом. Они заказали пиво и подошли к столику. Официант принес и поставил перед каждым по высокой кружке. Маршал сказал Доновану:
— Вчера поздно вечером в Интернете вдруг всплыло ваше имя. Я просматривал случаи загрязнения окружающей среды в угольных районах — прискорбно признаться, но именно так я провожу свободное время. Нет чтоб почитать хорошую книжку. Ну и наткнулся на сообщение о сбросе шлама в пруд в районе горы Пек, а потом о раковом кластере в долине Хаммер. Если верить статье в местной чарлстонской газете, вроде бы вы какоето время расследовали это дело. Удалось хоть что-то нарыть? Донован взглянул на Саманту, та отрицательно помотала головой. Нет, не говори ему ни слова. И Донован ответил:
— Мы все еще занимаемся расследованием, говорим с людьми. Собираем подписи потенциальных клиентов.
— Но клиент — это означает исковое заявление, разве не так? Нет, я вовсе не собираюсь лезть в это дело, просто любопытствую. Много пострадавших, весьма перспективно с финансовой точки зрения. Да и эта фирма, «Крулл майнинг», похоже, настоящий монстр.
— Очень хорошо знакомая мне фирма, — не удержался Донован. Ляпнул, что называется, не подумав. Он не имел никакого намерения делиться с Маршалом Кофером информацией по делу, которое приберегал для себя. Когда стало очевидно, что говорить он больше на эту тему не будет, Маршал заметил:
— Просто знаю два фонда, которые как раз специализируются на делах, связанных с токсичными отходами. Весьма перспективная область, скажу я вам. Саманту так и подмывало спросить: «О, папа, неужели во всем надо искать перспективу?» А потом она вдруг подумала: да ведь это просто идеальное сочетание! Донован Грей и его шайка, имеющая доступ к настоящему сокровищу — раздобытым нечестным путем документам, некогда принадлежавшим «Крулл майнинг», и «Кофер групп» — банда лишенных лицензий адвокатов, которые, стоит им вступить в игру, будут трактовать закон в нужном им направлении. Это с одной стороны. А с другой — «Крулл майнинг», угольная компания с худшими показателями норм безопасности в истории США, владелец которой — самый опасный из русских гангстеров, входящих в ближний круг Путина. А посередине уворачиваются от пуль несчастные люди из долины Хаммер, которых выманили из трейлеров, вынудили пуститься в эту авантюру под названием «борьба за возмещение ущерба». Их назовут пострадавшей стороной, начнут выбивать для них миллиарды долларов. А на деле несчастные получат по тысяче баксов, которые потратят на сигареты и лотерейные билеты. Вот это да! Саманта сжимала в руке кружку пива и снова взмолилась об одном: чтобы судьба избавила ее от серьезных судебных тяжб. Она следила за бейсбольным матчем сразу на двух экранах и никак не могла понять, кто же выигрывает. Кофер меж тем рассказывал историю о двух реактивных самолетах — один из Кореи, другой из Индии, — которые в 1992 году столкнулись над аэропортом Ханоя. Ни одного выжившего, граждан Америки на борту не было; что не помешало Маршалу выдвинуть иск в Хьюстоне, где члены жюри присяжных были привычны к громким делам и гигантским суммам возмещения ущерба. Рассказ этот совершенно заворожил Донована, Джефф тоже слушал, но с меньшим интересом. Маршалу было достаточно этих слушателей. Саманта наблюдала за происходящим со стороны. Выпив еще по одной кружке пива — на этот раз угощал Донован, — они вернулись в офис ее отца, где и распрощались. Саманта заметила, что облака рассеялись, выглянуло солнце. Оставалось надеяться, что обратный полет пройдет гладко и видимость будет нормальная. Она чмокнула отца в щеку и обещала вскоре позвонить.
Глава 22
Вердикт по делу Тейтов привнес немало оживления в общественную жизнь округа, стал источником бесконечных слухов и домыслов. Если верить статье в газете Роаноке, «Стрейхорн коул» собиралась подать апелляцию и биться при этом не на жизнь, а на смерть. Юристы угольной компании были немногословны, но остальные разошлись вовсю. Вице-президент компании назвал вердикт «шокирующим». Выразитель интересов какой-то группы экономического развития высказал беспокойство, что подобный вердикт может подорвать репутацию штата как места, благоприятного для успешного ведения бизнеса. Цитировался один из членов жюри (его имя не называлось), рассказавший о том, что в комнате для совещаний было пролито немало слез. Лайза Тейт комментариев не давала, чего нельзя было сказать о ее адвокате. Саманта наблюдала и слушала, засиживаясь допоздна с Донованом и Джеффом. Она пила диетическую содовую, мужчины — виски «Дикель». Вопреки своим угрозам, компания «Стрейхорн» не слишком торопилась подавать апелляцию, и Донован считал, что на самом деле они хотят мирового соглашения. Когда в деле фигурируют двое убитых детей, рассчитывать на победу трудно, и компания это понимала. Штрафные убытки автоматически сократятся с миллиона до 350 тысяч долларов. Так что будет потеряна примерно четверть общего выигрыша. Во вторник, сразу после вынесения вердикта, компания предложила выплатить пострадавшей 1,5 миллиона, и Лайза Тейт склонялась к тому, чтобы взять деньги. Донован проговорился, что получит 40 процентов, так что ему светило более чем приличное вознаграждение. В среду он, Джефф и Саманта встретились с Бадди и Мейвис Райзер, чтобы обсудить будущий иск против «Лоунрок коул» и «Каспер, Слейт». Супругов ошеломила новость о том, что юридическая фирма на протяжении многих лет знала о болезни Бадди и сумела скрыть от суда улики. Бадди сердито заметил: — Надо засудить этих выродков, — и ни разу за всю двухчасовую встречу не выказал никаких колебаний. Райзеры покинули контору Донована в самом боевом настроении, намереваясь биться до победного конца. Тем же вечером за выпивкой Донован признался Саманте и Джеффу, что проговорился об этом иске двум своим ближайшим приятелям, тоже юристам, работавшим в разных фирмах в Западной Виргинии. И ни одного из них не привлекла перспектива провести ближайшие пять лет в судебных тяжбах с «Каспер, Слейт», несмотря на вопиющее поведение этих мошенников. Через неделю Донован вылетел в Чарлстон в Западной Виргинии, чтобы подать иск по делу о загрязнении окружающей среды в долине Хаммер. Стоя с четырьмя юристами из своей команды у входа в здание федерального суда, где собралась целая толпа репортеров, он озвучил свое намерение судиться с компанией «Крулл майнинг». И, разумеется, сообщил, что у нее «русский след». Он утверждал, что компания загрязняет подземные воды на протяжении вот уже пятнадцати лет; что она прекрасно осведомлена о том, что происходит, и все скрывает; что «Крулл майнинг» уже лет десять известно, что из-за ее ядовитых отходов в этой местности наблюдается самый высокий уровень заболеваемости раком. Донован со всей уверенностью произнес:
