Мэри Кларк - Розы для возлюбленной
— Я так вас люблю обоих, — сказала она просто. — Джонатан, прошу тебя, не сердись на меня за то, что я считаю нужным сделать.
— Я горжусь тобой, Керри. Пожалуй, это так, — ответил Джонатан. — Я сделаю все, что от меня зависит, чтобы твое имя осталось в списке кандидатур на судейские должности, но…
— Но ты особо не веришь в реальность моего назначения. Я знаю, — закончила за него фразу Керри. — Бог мой, иногда действительно бывает очень трудно сделать свой выбор, правда?
— Думаю, что нам лучше сменить тему разговора, — вдруг предложил Джонатан. — В любом случае, я хочу, чтобы ты держала меня в курсе дел, Керри.
— Обязательно.
— Поговорим о чем-нибудь более веселом. Вот, например, Грейс несколько дней назад почувствовала себя настолько хорошо, что мы с ней вместе сходили в ресторан поужинать, — сообщил Джонатан.
— О, Грейс, я так рада за тебя. — Керри была совершенно искренна.
— Мы, кстати, кое-кого повстречали там. И этот человек никак не идет у меня из головы. Собственно, это все из-за того, что я никак не могу припомнить, где именно видела его раньше, — сказала Грейс. — Зовут его Джесон Эрнотт.
Керри не сочла необходимым рассказывать Гуверам о своем визите к Эрнотту. И сейчас она решила не говорить ничего, кроме обычного в таком случае:
— Почему же ты думаешь, что видела его где-то раньше?
— Не знаю, — призналась Грейс. — Но я просто убеждена, что либо я с ним уже где-то встречалась, либо видела его фотографию в какой-нибудь газете. — Грейс пожала плечами. — Когда-нибудь я все же вспомню. Такие вещи я всегда рано или поздно вспоминаю.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 6 НОЯБРЯ
76
Изолированные от внешнего мира присяжные суда по делу против Джимми Уикса так пока и не знали об убийстве Барни Хаскелла и Марка Янга. Напротив, пресса делала все, чтобы остальная публика, каждый человек узнал об этом громком деле все подробности. В выходные большинство редакторских колонок в газетах были посвящены именно этому убийству и его расследованию, в каждой передаче новостей практически без конца показывалось место совершенного преступления.
В полицию позвонил-таки насмерть перепуганный свидетель драмы, имя которого власти так и не решились открыть публике. В то утро он направлялся к одному из банковских автоматов получить наличные со своего счета и заметил, как темно-синяя «тойота» въехала в гараж здания, в котором располагалась юридическая контора Марка Янга. В этот момент на часах было семь минут восьмого. Переднее правое колесо машины свидетеля показалось ему приспущенным, и он притормозил, чтобы проверить, так ли это. Свидетель как раз присел у своей машины, когда дверь здания напротив распахнулась и оттуда выбежал мужчина лет тридцати. Он бегом направился к «тойоте». Лицо человека почти невозможно было разглядеть. В руке он держал нечто, похожее на больших размеров пистолет.
Свидетель различил часть регистрационного номера «тойоты». Номер этот принадлежал явно другому штату. Полиция провела быстрые розыски автомобиля, которые завершились успехом. «Тойота» оказалась той, что была украдена вечером в четверг в Филадельфии. Поздно вечером в пятницу сожженный каркас этого автомобиля был обнаружен в Ньюарке.
В свете показаний вдруг появившегося свидетеля исчезли всякие основания предполагать, что Хаскелл и Янг могли стать жертвами простых грабителей. Стало ясно, что речь действительно идет о деле рук мафии, о заказном убийстве. Никто не сомневался и в том, что заказал это убийство именно Джимми Уикс. Меньше ясности у полиции было насчет того, как все это можно будет доказать. Свидетель вряд ли смог бы опознать убийцу. Он его просто не разглядел. Машина тоже практически уничтожена. Что же касается убивших двух людей пуль, то, вне всяких сомнений, они были выпущены из незарегистрированного оружия, которое к тому же теперь покоилось где-то на дне реки или же в рождество по традиции будет сдано властям какого-нибудь штата в обмен на детские игрушки. В последнем случае принесшего оружие даже не будут спрашивать, где он его взял.
В понедельник Джоф Дорсо вновь несколько часов просидел на процессе Джимми Уикса. Представители правительственных служб, министерства юстиции продолжали строить свое обвинение, кирпичик за кирпичиком добавляя к одному серьезному доказательству другое, казавшееся столь же неопровержимым. Ройс — государственный обвинитель, который, как считали, имеет намерение выставить свою кандидатуру в губернаторы штата и побороться за этот пост с Френком Грином, пока вел себя достаточно сдержанно и на первый план выходить не спешил. Он походил на школьного учителя: характерные для представителей данной профессии очки в стальной оправе и реденькая шевелюра. На суде он пока придерживался тактической линии, заключавшейся в том, чтобы держаться скромно и лишь отбивать неприемлемые для обвинения объяснения чрезвычайно запутанных деловых операций и финансовых сделок компаний «Уикс энтерпрайзиз».
В распоряжении Ройса было множество карт и схем, которые он представлял и объяснял аудитории при помощи длиннющей указки. Такими указками пользовались монашки-воспитательницы, объяснявшие когда-то Джофу правила грамматики в начальной школе. Джоф признал то мастерство, с которым Ройс комментировал сложнейшие махинации Уикса простыми фразами, которые могли без труда понимать несведущие в финансовых делах присяжные. Усвоить объяснения Ройса мог любой человек, для этого не надо было быть ни математическим гением, ни даже профессиональным бухгалтером.
Ройс также вызвал в суд пилота личного самолета Джимми Уикса и буквально закидал его жесткими, точными вопросами:
— Насколько регулярно готовили вы отчетность об использовании самолета корпорации?.. Как часто самолет использовался господином Уиксом сугубо для целей его собственных развлечений?.. Как часто предоставлял он этот самолет своим друзьям для их личных увеселительных поездок?.. Ведь именно компания оплачивала все счета по обеспечению функционирования самолета, независимо от того, кто и для каких целей его использовал?.. Все эти деловые расходы, которые господин Уикс якобы производил, на самом деле были расходами на организацию его веселого времяпровождения, не правда ли!?..
Когда наступил черед Боба Кинеллена опрашивать свидетеля, он попытался использовать все свое обаяние, чтобы заставить пилота запутаться в собственных словах, обмануться в датах, в целях тех или иных перелетов. И вновь Джоф вынужден был констатировать, что Кинеллен был хорошим специалистом своего дела. Хотя все же недостаточно хорошим, если учитывать сложность той ситуации, в которой оказались он и его клиент. К тому же Джоф понимал, что сейчас было просто невозможно представить, что именно творилось в головах присяжных. Как бы то ни было, считал Дорсо, члены жюри просто не могли верить в то, что говорила сторона Уикса.
Джоф внимательно всмотрелся в каменное лицо Джимми Уикса. В суд он всегда являлся одетым в строгий деловой костюм, белую рубашку с галстуком. Он действительно был похож на того, чью роль пытался здесь играть — пятидесятилетнего бизнесмена-предпринимателя, владеющего множеством самых различных предприятий и якобы подвергающегося в этом суде неоправданному и несправедливому преследованию, напоминающему очередную «охоту на ведьм».
Сегодня Джоф, вглядываясь в Уикса, пытался понять и другое — какова могла быть его связь со Сьюзен Реардон. Насколько серьезна она была? Был ли Уикс тем мужчиной, что подарил Сьюзен драгоценности? Джоф знал о клочке бумаги, найденном в пиджаке убитого адвоката Хаскелла со словами, которые, как предполагают, могла содержать записка, сопровождавшая розы, кем-то подаренные перед смертью Сьюзен Реардон. Однако Хаскелл был теперь мертв, а оригинал записки так никто и не нашел, поэтому доказать как-либо причастность Уикса к убийству по-прежнему представлялось невозможным.
Тем не менее, понимал Джоф, драгоценности могли послужить отправной точкой для еще одного взгляда на все дело Реардона. И, следовательно, во всем, что с этими драгоценностями могло быть связано, стоило попробовать разобраться подробнее. А что, если Уикс для всех своих подружек покупает побрякушки в каком-нибудь одном месте, предположил Джоф. — «Я ведь и сам встречался одно время с дамочкой, которая мне рассказывала, что ее приглашал на свидания Уикс». Имя дамочки он никак не мог вспомнить. Это, однако, не было проблемой. Надо только пробежаться по своим дневниковым записям за последние года два-три. Джоф был уверен, что пометил где-нибудь нужное имя.
Судья объявил очередной перерыв в заседании суда, и Джоф воспользовался этим, чтобы поскорее выскользнуть в дверь. Он уже преодолел половину длинного коридора, ведшего к выходу, когда вдруг услышал, как кто-то окликает его. Это был Боб Кинеллен. Джоф подождал, пока Боб догонит его.
