Евгения Грановская - Мраморный король
– Выходит, так, – ответил Ласкер.
Пильсбери остановился и уставился на немца широко раскрытыми глазами.
– Но ведь это был риск. Огромный риск!
– Угроза сильнее ее исполнения, – ответил на это Ласкер. – Вы вон тоже грозились задушить этого купца. И он вам поверил.
– Это другое, – возразил Пильсбери.
– Это одно и то же, – твердо сказал Ласкер. – Кстати, я тоже хотел вас спросить. Что за странный табак вы курите? Я люблю покурить трубку, но никогда не встречал такого запаха.
– Это… специальная трава, – дрогнувшим голосом ответил Пильсбери. – Мне порекомендовали ее в лечебных целях.
– От чего же вы лечитесь?
– От… зубной боли, – с трудом выдавил из себя Пильсбери. Он повернулся к Чигорину и поинтересовался: – Господин Чигорин, а как мы будем добираться домой?
Шахматисты переглянулись.
– Об этом я не подумал, – ответил Михаил Иванович, хмурясь.
Ласкер обвел приятелей насмешливым взглядом и хмыкнул:
– Эх, вы, горе-вояки. Куда бы вы без меня делись?
Не дав шахматистам опомниться, немец сунул в рот два пальца и оглушительно свистнул. Из-за дерева вышла маленькая фигурка. Это был тот самый мальчишка, который проследил шахматистов до самого особняка.
– Ты сделал, что я тебя просил? – спросил его Ласкер.
– Я, герр Ласкер! Сани ждут вон за той рощицей! – показал пальцем мальчишка.
– Молодец, Прошка! Поди скажи кучеру, чтобы подогнал их поближе. С нами женщина, и нам тяжело идти.
– Яволь! – ответил мальчишка, повернулся и помчался, поскрипывая валенками, к березовой рощице.
Пильсбери посмотрел ему вслед и улыбнулся.
– Вы его и по-немецки говорить обучили? – сказал он.
– Я же говорил – это очень способный мальчишка. Ну, а пока кучер подгоняет сани… Господин Чигорин, может, расскажете нам?
– О чем?
– На каких условиях Бостанжогло отпустил Анну?
– Эти условия касаются только меня, – ответил Михаил Иванович.
Шахматисты угрюмо переглянулись. Тон Чигорина недвусмысленно давал понять, что он не желает отвечать на вопросы.
– Ясно, – ответил Пильсбери. – Что ж, тогда мы, пожалуй, оставим расспросы.
Из-за рощицы показались сани.
– Вот и сани, – задумчиво проговорил Стейниц. – Слава богу. Признаюсь, мне не терпится поскорее убраться от этого особняка.
– У меня от него мурашки по коже, – подтвердил Пильсбери.
– Словарь русских поговорок? – насмешливо уточнил Ласкер.
Пильсбери покраснел и кивнул.
Молчали до самого дома Чигорина. Здесь шахматист и Анна сошли с саней и распрощались с друзьями.
– Не нравится мне все это, – хмуро произнес Ласкер, когда сани тронулись.
– Главное, что он вернул свою возлюбленную, – со вздохом ответил ему Пильсбери.
– И сохранил свою жизнь, – добавил Стейниц.
– Что ж, – усмехнулся Ласкер, – в таком случае наше приключение можно считать законченным! Я прав, господа?
Пильсбери вяло улыбнулся, а мудрый Стейниц задумчиво пробормотал:
– Дай бог, чтобы это было правдой. Я почему-то думаю, что наши неприятности еще не закончились.
Глава 9
Тайна старинной рукописи
1
– Скорее, скорее! – поторапливал отец Андрей.
– Да куда мы так спешим, объясните толком?
– Я же говорю: вашему начальнику угрожает опасность!
Майор Левкус и отец Андрей неслись по освещенной улице к переливающейся впереди желтыми огнями громаде дома.
– Помедленнее, черт! – крикнул майор, едва поспевая за быстроногим дьяконом.
Дьякон встретил Левкуса на улице несколько минут назад, когда тот выходил из бара, в котором частенько проводил время, спасаясь от гнева вечно недовольной жены. Левкус к этому моменту успел выпить три кружки пива и съесть большой кусок окорока, который, судя по кислой физиономии майора, не пошел ему на пользу.
Дьякон остановился перед Левкусом лишь на несколько секунд, чтобы крикнуть:
– Хорошо, что я вас встретил! Прокурор в опасности! Скорее!
И побежал дальше. Левкус секунду стоял, в изумлении глядя на удаляющегося дьякона, потом чертыхнулся и побежал следом, нелепо семеня кривыми ногами.
– Я вызову наряд! – крикнул он.
– Мы прибежим быстрее! – отозвался дьякон. – Вон его дом!
– Да знаю! И все-таки…
Но дьякон уже не слушал, и Левкусу пришлось замолчать, чтобы не сбиться с дыхания. Бежать с окороком в желудке – дело нелегкое, и Левкус совсем запыхался, к тому же у него закололо в боку.
– А позвонить! – крикнул он в отчаянии. – Позвонить ему!
– Звонил! – бросил через плечо отец Андрей. – Не берет трубку!
– Чтоб тебя… – пробормотал Левкус и побежал дальше, хрипло дыша и морщась от боли в боку.
К подъезду дьякон подбежал первым. В подъезд как раз входила какая-то старушка, и запыхавшиеся мужчины, воспользовавшись тем, что дверь была открыта, влетели в подъезд, едва не сбив старушку с ног.
Консьержка вскинула голову и что-то гневно крикнула, но ее никто не слушал.
– Какой этаж? – спросил дьякон, подбегая к лифту.
– Второй! – ответил Левкус. – По лестнице быстрее!
И оба побежали к лестнице. Три пролета преодолели за несколько секунд. И если длинноногому дьякону это далось легко, то для низкорослого и неуклюжего Левкуса столь стремительный подъем стал тяжелым испытанием.
К двери прокурорской квартиры майор подбежал с колотящимся сердцем и одной неотвязной мыслью: «Надо бросать курить!»
Оказавшись у квартиры, дьякон принялся неистово колотить кулаками в дверь.
– Звонок же есть… – простонал Левкус и, морщась от боли, нажал на кнопку звонка.
– Кто там? – раздался из-за двери встревоженный и недовольный мужской голос.
– Андрей Кириллович! – крикнул майор, радуясь тому, что шеф его, по крайней мере, жив. – Это Левкус! Мы к вам!
Щелкнул замок, и дверь открылась. Прокурор Самойленко застыл на пороге квартиры, удивленно глядя на незваных гостей, Он был одет в просторный восточный халат яркой окраски и, судя по влажным волосам, только что вышел из душа.
– Господи, майор! – воскликнул прокурор изумленно. Перевел взгляд на отца Андрея, и его черные брови взлетели еще выше: – И дьякон! Чему обязан, господа?
Дьякон улыбнулся.
– Я рад, что мы не опоздали. Можно мы пройдем в квартиру?
– Да, Андрей… Кириллович… – хрипло дыша, подтвердил Левкус. – Нам бы… водички…
– Гм. – Самойленко нахмурился. – Что ж, проходите. Надеюсь, у вас есть веская причина врываться ко мне в дом на ночь глядя.
Голос прокурора прозвучал чрезвычайно грозно, и майор Левкус, по собственному опыту знавший, что прокурор всегда выполняет обещания – особенно когда те касаются расправы, – почувствовал себя еще хуже.
Между тем Самойленко посторонился, впуская запыхавшихся мужчин в квартиру.
В гостиной дьякон и майор обессиленно рухнули на диван. Перед диваном стоял журнальный столик, на нем – большая чашка с кофе. Прокурор сел в кресло. Он смотрел на незваных гостей со смесью любопытства и раздражения.
Поскольку дьякон и майор Левкус все еще переводили дыхание и не спешили приступить к объяснениям, прокурор заговорил первым.
– Итак, что случилось? – спросил он.
– Вам угрожает опасность! – выпалил дьякон.
Черные брови прокурора сошлись на толстой, изрезанной поперечными морщинами переносице.
– С какой стати? – резко спросил он. – От кого?
– Вы – черный король! – сказал отец Андрей.
– Что-о? – протянул Самойленко.
На этот раз на дьякона смотрели четыре изумленных глаза: черные, как уголь, прокурора и зеленовато-серые майора Левкуса.
«Пропал, – думал Левкус в отчаянии. – Мне конец. И какого черта я связался с этим дьяконом?»
Самойленко холодно усмехнулся.
– Вы что, дьякон, перегрелись на солнце? Или попали под кислотный дождь и он выел вам все мозги?
Несмотря на грозный тон, в словах этих послышалось и облегчение. «Слава богу, ничего серьезного».
– Я не шучу, – сказал отец Андрей. – Вас собираются убить. Как убили Бородина и судью Трофимова. Они были – конь и офицер. Вы, судя по всему, король.
Прокурор взял со столика чашку с кофе и шумно отхлебнул кофе.
– Так-так, – сказал он таким ледяным голосом, что майор Левкус вжался в диван и пригнул голову, инстинктивно стараясь стать как можно меньше и незаметнее. – Значит, я – черный король?
Прокурор посмотрел на Левкуса, и тот поспешно растянул губы в улыбку, как бы говоря – «этот дьякон просто сумасшедший!»
Самойленко снова перевел взгляд на отца Андрея.
– А теперь послушайте меня, дьякон. Сначала вы морочите мне голову с какими-то дискетами. Потом устраиваете пьяный дебош и драку в ресторане «Белый попугай». А теперь являетесь сюда и утверждаете, что я – «черный король». – Прокурор сдвинул брови, отчего стал очень похож на огромного бульдога, и подался вперед. – Угомонитесь, дьякон! – рявкнул он. – Отправляйтесь в свою Москву, здесь вы уже всем намозолили глаза. В противном случае я вынужден буду позвонить в Московский патриархат и сообщить о вашем поведении!
