Дик Фрэнсис - Лучше не возвращаться
Кен сглотнул:
— Я не верил тебе, когда ты предупреждал об опасности. Мне кажется, убивать лошадей — это одно, а убивать людей — совсем другое.
— Если ты имеешь в виду убийство без следов, то это очень опасно.
— Да, конечно.
— Скотт был вторым, кто погиб здесь.
— Вторым? А, еще этот поджигатель?
— Все о нем забыли, — сказал я. — Или, может, о ней.
— О ней?
— А медсестра, которая ушла в гневе?
— Полиция, конечно же, ее проверила.
— Надеюсь, — ответил я. — Как насчет того, чтобы навестить Нэгребба?
Эта идея пришлась Кену явно не по душе:
— Нэгребб — мерзавец, но его сын еще хуже.
— Мне казалось, ты говорил, что у него дочь.
— Правильно. Два сына и дочь. Один из сыновей тоже выступает на лошадях в конкуре, и он самый отпетый ублюдок из всех, кто когда-либо сидел в седле.
— Это уже кое-что, прибавь еще Винна Лиза.
— Так вот кого ты захочешь увидеть в следующий раз!
— Вовсе нет.
— Рад слышать, что ты не потерял остатков разума.
— Ладно, — сказал я, — кто тренировал лошадь Фитцуолтера?
— Он сам. У него есть разрешение.
— Правда? — Я знал, что здесь нет ничего удивительного. Многие владельцы стиплеров тренируют собственных лошадей. — По-моему, ты говорил, что это был жеребчик.
— Да, трехлетний жеребчик. Он выиграл соревнования на слабопересеченной местности еще двухлеткой, и Фитцуолтер купил его, потому что он любит их тренировать на бег с барьерами в три-четыре года, а позже — выставлять в этих состязаниях.
— Что он из себя представляет?
— Фитцуолтер? Самоуверенный, но не так уж и плох как тренер. Если ты подумываешь навестить его, я мог бы поехать с тобой. Он достойно перенес смерть своей лошади.
— Где он живет?
— Милях в пяти отсюда. Давай позвоним и узнаем, дома ли он.
— Пожалуй.
— Он не перестал обращаться ко мне. То есть его не нужно уговаривать, как остальных. А как тебе удалось так быстро приручить Зои? Она была мягкой, как воск. Смирной, как никогда.
— Сам не знаю. Мне она показалась привлекательной. Вероятно, она это почувствовала.
— Привлекательной!
— В некотором роде.
— Поразительно. Кстати, Фитцуолтер нанял нас по контракту, который все еще действует.
— Прекрасно, значит, ты можешь заглянуть к нему без специального вызова?
Он утвердительно кивнул:
— Я часто заскакиваю к нему, когда проезжаю мимо.
— Тогда давай заскочим вместе.
Кен пролистал маленькую записную книжку, позвонил, получил утвердительный ответ, пересел из моей машины в свою, и мы направились по сельским долинам, а затем вверх по дороге, вьющейся вокруг холма, к серому каменному дому на голой возвышенности. Дом, с виду ничем не примечательный, располагался возле кладбища сломанных автомобилей, где на трех акрах земли в унынии ржавели чьи-то старые мечты.
Мы свернули с дороги на прямую аллею, которая проходила возле дома и упиралась в маленький открытый двор конюшни, образованный старыми сараями, амбаром, парой гаражей и курятником.
— Фитцуолтер торгует металлоломом, — вскользь заметил Кен, когда мы вышли из машин. — В выходные по этой куче старья ползают толпы народа в поисках запчастей, колес, клапанов, сидений, поршней и так далее. Он продает все. Затем он спрессовывает каркасы и отправляет их на переплавку. Зашибает неплохие деньги.
— Странное сочетание — металлолом и лошади, — заметил я.
Кена это позабавило.
— А что бы ты сказал, если бы узнал, что половина парней, которых ты видел в охоте за призами на лошадиных шоу и спортивных играх, получают деньги из подобных источников? Ну, ладно, не половина, но некоторые из них — определенно.
Двери боксов были открыты, и конюхи носились с ведрами — вечерняя уборка шла полным ходом. Фитцуолтер, которого Кен окликнул и представил просто как Фитца, вышел из гаражеподобного стойла и приветствовал нас взмахом руки. Он был одет в латаные вельветовые брюки, засаленные до черноты, большую клетчатую рубашку из грубой шерсти и без куртки, хотя было довольно прохладно. У него были прямые черные волосы и темные глаза. Это был загорелый, худощавый, энергичный мужчина лет под шестьдесят.
— Ты, вероятно, видел его на скачках, — шепотом сказал Кен, когда мы шли по двору к Фитцуолтеру. — Он шьет костюмы на заказ. Выглядит как городской франт.
Сейчас он выглядел скорее как цыган, однако его английский был безукоризненным, а манеры — превосходными. Он извинился за то, что не подал руки, поскольку его руки были измазаны сульфаниламидным порошком, и он небрежно вытер их о брюки. Казалось, он даже рад видеть Кена, а вместе с ним и меня. Он попросил посмотреть сыпь на коленном суставе у кобылы.
Мы вошли в стойло, из которого он только что вышел, где расположились пара огромных гнедых ног и машущий хвост. Вероятно, у нее была голова и передняя половина туловища, но они оказались недоступны глазу. Кен и Фитц беззаботно пробрались боком к таящим в себе угрозу копытам, но я благоразумно остался вне поля их досягаемости. Так как я не мог слышать, о чем совещались профессионалы внутри, я стал наблюдать за тем, что происходит во дворе, слушая позвякивание ведер. Мне все здесь было незнакомо. Память не подавала никаких сигналов.
— Лучше попробуйте вазелин, — говорил Кен, выходя. — Увлажняйте сыпь, а не старайтесь слишком быстро ее высушить. Она, в общем, выглядит неплохо.
По плотно утрамбованной земле двора с пожухлой коричневой травой Кен с Фитцуолтером двинулись к амбару. Там, как я обнаружил, следуя за ними, было два просторных стойла, вполне пригодных для ломовых лошадей, и в каждом — по красивому гнедому жеребцу, стреноженному и привязанному к стене за хомут.
Кен и Фитцуолтер осмотрели каждого по очереди. Кен ощупал им ноги. Снова понимающие кивки головой.
— Скольких лошадей вы тренируете? — заинтересованно спросил я у Фитцуолтера.
— В настоящее время — шестерых, — ответил он. — Как видите, сейчас самое напряженное время в году. У меня хватает места для семерых, но одного мы недавно потеряли.
— Да, Кен мне говорил об этом несчастье. Он кивнул и обратился к Кену:
— Ты выяснил, из-за чего он умер?
— Боюсь, что нет. Фитцуолтер почесал шею.
— Отличный маленький жеребчик, — сказал он, — жаль, что у него треснула кость.
— Вы его застраховали? — сочувственно спросил я.
— Да, но недостаточно. — Он слегка пожал плечами. — Некоторых я страхую, некоторых нет. Зачастую страховые взносы слишком высоки, и я не плачу их. Иду на риск. Но этот стоил дорого, поэтому я оформил страховку и получил компенсацию. Недостаточно, конечно, но что поделать. Где-то найдешь, где-то потеряешь.
Я скептически улыбнулся. Похоже, он лгал.
— А страховая компания надежная? — спросил я.
— Главное, что они заплатили. — Он коротко рассмеялся, показав зубы, и вышел из амбара. — Завтра в Вустере я выпускаю пятилетнюю кобылку, — сказал он Кену. — Как насчет анализа крови, чтобы убедиться, что она в форме?
— Хорошо, — ответил Кен и пошел к своей машине за инструментами, сказав, что воспользуется лабораторией соседского ветеринара. — Наша, как вы помните, сгорела дотла, — добавил он.
Фитцуолтер кивнул и предложил выпить, но мы опять отказались. Он внимательно посмотрел на Кена, будто сомневался, говорить или нет, и наконец решился.
— Здесь один из моих конюхов рассказывал сплетни, в которые я никак не могу поверить, — сказал он.
— Какие сплетни? — спросил Кен.
— Говорят, одного из ваших людей убили сегодня утром. — Он изучающе посмотрел Кену в лицо и высказал свое предположение: — Кто это? Не Кэри?
— Скотт Сильвестр, наш анестезиолог, — нехотя ответил Кен.
— Что с ним случилось?
— Мы не знаем, — сказал Кен, избегая описывать положение Скотта. — Наверное, это будет в теленовостях и в газетах.
— Ты, кажется, не очень-то взволнован, — критически заметил Фитцуолтер. — А я думал, что ты мне расскажешь. А раз не рассказал, я и решил, что все это сплетни. Как его убили?
— Мы не знаем, — неловко сказал Кен. — Полиция как раз пытается выяснить.
— Мне не нравится, как это звучит.
— Звучит ужасно, — согласился Кен. — Мы пытаемся делать вид, что все нормально, но, откровенно говоря, не знаю, как долго нам это удастся.
Темные глаза Фитцуолтера рассеянно смотрели вдаль. Он что-то соображал.
— Мне необходимо поговорить с Кэри, — проронил он.
— Кэри очень расстроен. Мы знали Скотта много лет, — сказал Кен.
— Да, но почему его убили? Ты должен знать больше, чем говоришь.
— Он умер в клинике. Сегодня утром мы нашли его в операционной, — ответил Кен. — Полицейские приехали забрать тело и задали нам кучу вопросов, но до сих пор у нас нет ответов. И полицейские не сказали, что они думают по этому поводу. Все произошло слишком быстро. Завтра мы будем знать больше.
