Лариса Соболева - Ради большой любви
– И что это за схема? – ловил момент истины Князев.
– Сначала в двух-трех городах сажают агентов, те выясняют, кто и чем владеет. Во внимание берут объекты, где среди крупных акционеров нет никого из властных структур – мэров, губернаторов и прочих шишек. С ними всегда проблемы, эти клыками вцепятся, а своего не отдадут. Дальше. Агенты выясняют сущность руководителей, насколько те амбициозны, какие имеют связи, их слабые стороны и сильные. Казалось бы такая мелочь – корпоративная вечеринка, да? А их интересует, что вы пили и сколько, с кем общались и как, что говорили, с кем танцевали, в котором часу ушли, остался ли кто-то после вас и до которого часа.
– Зачем? – изумился Князев.
– По этим данным составляется ваш психологический портрет. Например: вы пили дорогой коньяк и много. Уже можно сделать вывод: вы привыкли к роскоши, потворствуете своим слабостям и не умеете вовремя остановиться. Это значит, что с вами можно работать через алкоголь. Или: вы танцевали только с одной женщиной, значит, это ваш типаж, можно использовать в работе над вами эту особу, сделав ее своим агентом, или подобрать вам подобную, то есть подсунуть.
– Ничего себе, – ужаснулся Князев, об этом в статье не было ни слова.
– А вы как думали! – прорычал Лобода. – Для них нет мелочей. Будьте саркофагом, пейте дома, и желательно под одеялом. Далее. Заодно они изучают окружение руководителя, но тут их интересуют слабые личности.
– Слабые? – переспросил Князев. – Зачем им такие личности?
– Слабого легко сделать своим агентом. Сначала они узнают его тайные грешки, потом применяют шантаж, подкуп, лесть, сулят золотые горы. Сотрудник становится карманным, продает работодателя, делает все, что ему скажут. Таким образом, они всегда в курсе, чем дышит руководитель, какие у него планы, они знают каждый его шаг. Подписи-то ставит он, следовательно, он же является главной мишенью, и для него затеяна вся эта возня. Чем больше достоинств у предпринимателя, тем быстрее он попадется, главное – превратить его достоинства в недостатки.
– Странный подход, – вымолвила Маля.
– Умный и подлый, – дал свою оценку Лобода. – Что я имею в виду, говоря о достоинствах? Это прежде всего человек дела, которое он любит больше жизни. А раз любит, то вокруг создает рабочую атмосферу, заботится о производстве. Мошенников привлекают люди порядочные, потому что от негодяя они ждут ответного хода, тот сам не упустит момента нечестно обогатиться.
– А как превращают достоинства в недостатки? – спросила Маля.
– По-разному. В ход идут так называемые грязные технологии: оболгать, унизить, создать шумиху вокруг имени, распустить сплетни, поймать на связях с любовницами, натравить правоохранительные органы с налоговой полицией и тому подобное. И все, клиент размазан, повержен, сломлен.
– Понятно, – сказал Князев. – А дальше? Вы остановились на выяснениях слабых и сильных сторон окружения.
– Начинают активную работу с клиентом. В намеченный город едут уже несколько человек, обрабатывают информацию и всех, кто им пригодится для воплощения плана. То есть они находят посредников, которые часто являются пешками, иногда и сами выступают в роли посредников. Между тем они работают над созданием собственного имиджа. Заподозрите вы человека, который явился к вам упакованным, как подарок ко дню рождения? Конечно, нет. Все продумывается – от авторучек и мобильников до костюмов с галстуками и автомобилей, денег не жалеют. Вот вы на чем погорели?
– Принял решение выпускать мини-сельхозтехнику для фермерских хозяйств, произвел эмиссию акций…
– О! – не дождался полного ответа Лобода, так как все понял. – Вы влезли в долги. Это один из их методов. Да, они выходят к руководителю предприятия с интересными предложениями, ведь среди них есть образованные люди, которые знают современные технологии, рынок, спрос, то есть бьют точно в десятку.
– А цель? – спросил Князев.
– Присвоить предприятие в результате мошеннических операций.
– Не понимаю. Мошеннику нужны деньги, а не предприятие, на котором надо упорно и много пахать.
– Верно. Предприятие им не нужно, а, не затрачиваясь, хапнуть сразу много – их задача и, если угодно, азартная игра. Сколько стоит ваш завод?
– Никто не подсчитывал, – затруднился ответить Князев.
– А они подсчитали. На миллиард долларов потянет?
– Ну, что вы, не на один миллиард.
– Вот эти миллиарды они и получат, продав завод с молотка. Замечу: забирают предприятие на законных основаниях и продают, соответственно, по закону. Думаю, они уже нашли покупателей на ваш завод. Пара миллионов, и любые затраты оправданны, а тут миллиарды! Между прочим, на них тьма народу пашет, не зная, в какую сточную канаву собирают капитал.
– Не сказал бы, что схема примитивная.
– Полный примитив! – категорично возразил Лобода. – Позже и до вас дойдет.
– Вы хорошо осведомлены, – заметил Князев.
– Я как раз был тем ослом в «Форсинге», который понятия не имел, на каких подонков работает. Когда узнал их систему, а заподозрил сам, я же и провел тайное расследование, слинял от них, потом помог разобраться Подлесных.
– Его убили.
– Знаю. Мне звонила Соня. Жаль, парень был талантлив и честен, журналист с большой буквы, каких сейчас по пальцам перечтешь. Очень жаль.
– Вы откажетесь пойти в свидетели? – наконец спросил Князев.
– А зачем? У вас же полно доказательств… – Лобода вдруг замолчал, запыхтел, будто что-то преодолевая, потом решительно заявил: – Но если понадобится, пойду. Строили-строили и выстроили: гадюшник, в котором невозможно жить. А кто виноват? Мы. Все до единого. Психология у нас паразитическая и ответ всегда готов: а что я могу, от меня ничего не зависит. Зависит. Приеду, слово даю.
– Я оплачу ваши расходы, – пообещал Князев.
От дома Лободы они шли пешком.
– Какой у этого мужика паршивый характер, – покачал головой Князев. – Честно признаюсь, я струхнул, думал: зря приехали.
– А мне он напомнил нашего общего знакомого, – улыбнулась она.
– И кого же?
– Князева Пал Палыча.
– Неужели? – насупился он, изумившись столь нелестному мнению о себе. Князев остановился, взял Малику за плечи. – Меняться мне поздно, таким уж и останусь.
– Оставайся, – разрешила она, посмеиваясь. – Я переделывать тебя не собираюсь, потому что… мен сене севаман.[6]
– Обругала?
– Нет. Это непереводимая игра слов, означает… у каждого свой норов. Когда домой, сегодня попробуем улететь?
– Мы заслужили небольшую передышку. Полетим завтра, самолет прямой, а один день ничего не решит. Возьмем номер и займемся любовью, чтобы из всех подушек перья летели.
– В современных подушках нет перьев. Признайся, тебе не хочется возвращаться?
– Не хочется.
– Паша, любовью можно заняться и дома. Все ждут от нас результатов, может, твоим адвокатам понадобится время, а его не хватит. Поедем, а?
– Уф, уговорила.
Князев обнял ее и долго целовал, пока проходившая мимо старушка не сделала замечание, буркнув под нос:
– Солидные люди – и посреди улицы… прости, господи, грешников.
Маля спрятала лицо на груди Князева и тряслась от смеха.
Глава 28
До начала судебного разбирательства судья задал стандартный вопрос:
– Имеются ли у сторон какие-либо ходатайства?
– Да, уважаемый суд, – поднялась Наташа. – Мы ходатайствуем о переносе судебного разбирательства ввиду того, что директор акционерного общества «Сельхозмашиностроение» Князев тяжело ранен, а управляющий заводом Рыжаков в данный момент находится в служебной командировке за пределами города.
– Есть ли у стороны ответчиков возражения по существу ходатайства? – обратился судья к представителям компании «Форсинг».
– Да, есть, – поднялся адвокат. – Что касается Князева, он вообще пропал из больницы, и неизвестно, появится ли когда-нибудь.
– Тем более, – возразила Наташа. – К тому же у меня в доверенности нет некоторых полномочий, соответственно, без директора или управляющего я не могу, например, подписать мировое соглашение.
Для суда это была отличная «замануха», выражаясь адвокатским языком: зачем рассматривать дело, если ни к каким результатам нельзя прийти?
– Суд удовлетворяет ходатайство истца, – сообщил судья после некоторых раздумий. – Время у нас еще есть, поэтому рассмотрение дела переносится на пятнадцатое октября.
Внутренне торжествуя, Наташа выпорхнула из здания суда, как вдруг ее догнал представитель «Форсинга»:
– Извините, девушка, вы специально оттягиваете суд?
– Кажется, я объяснила…
– Слышал, – не совсем учтиво перебил он, окинув Наташу с ног до головы сочувствующим взглядом, видимо, не воспринимал всерьез молоденькую адвокатессу. – Вы-то грамотный человек…
– Надеюсь, – вставила Наташа.
– Ну и какой смысл затягивать? Разве вы не изучили дело?
