Ольга Тарасевич - Роковой роман Достоевского
Но дело даже не только в страхе, не только в понимании ценности жизни, которого у многих нет. Да, не осознают – а потом уже ничего не исправить. Но все-таки дело не только в этом.
Смерть многолика, смерть непонятна. Иногда она приходит внезапно, но порой… Чего только не увидишь на вскрытии. Опухоли, камни, полуразложившиеся органы. С частью такого «набора» человек должен был умереть много лет назад. Но он жил. Жил, потому что… Потому что, наверное, ему было еще что сделать на этой земле. И Господь не призывал его… Увидев смерть близко-близко, ближе не бывает, невольно понимаешь: жизнь человеку дается с определенной целью, миссией. Это можно называть как угодно. А суть одна – человек должен оставить след.
Поэтому нужно кровь из носу попытаться объяснить все это упрямым глупым девчонкам.
«Может, уберечь их – это тот след, который суждено оставить мне», – подумал Андрей, задумчиво глядя на хмурое личико Марины.
– Смотри, смотри, – Марина кивнула на окно, – да она же только что мимо прошла, бормочет что-то себе под нос. На вывеску кафе даже не среагировала! Все-таки все писатели – немножко «ку-ку»!
Она вскочила со стула и, даже не накинув пальтишко, помчалась на улицу.
Лика действительно выглядела странно: бледное лицо, отрешенный взгляд. Присев, она обхватила голову руками и забормотала:
– Андрей, Марина! Ребята, в это невозможно поверить, но я все поняла. Я знаю, кто убийца.
– Ничего ты не знаешь, – твердо сказал Андрей, оглядываясь по сторонам. Соседние столики довольно далеко, можно говорить, не опасаясь, что разговор подслушают. – Мы ничего не знаем. И, поверь, лучше нам просто обо всем забыть. Может, тогда все еще обойдется… Вчера я позвонил нашим химикам. По трупу мальчика картина та же – препарат, в состав которого входят блокиранты. И вот мы это обсудили, а потом Серега говорит: «Кстати, Андрей, а ты что, все свои сообщения про блокиранты с форумов убрал? Зачем? Может, еще бы народ какую-нибудь информацию подкинул». Я же ничего с форумов не удалял. Решил – глюки, мало ли что, может, вирус, может, сайты переделывают. А Серега дотошный. Спрашивает: «Что, на всех сайтах сразу глюки?» Я в этот момент у нарколога был знакомого, договаривался насчет Гаврилова. Хорошо, следователь за голову взялся, понял, что болен, лечиться хочет. Но это так, к слову. В общем, вошел в Интернет с машины своего знакомого, вижу – точно, все темы есть, а мои удалены. Делаю новую тему, говорю, вот, в Питере еще один случай с блокирантами. Минуты не повисела, удаляют. Захожу на другой профессиональный форум – та же картина. А форум питерский, я модера лично знаю, он в нашем бюро работал, но что-то у него не сложилось. И вот он мне звонит и рассказывает, что ему сегодня утром позвонили. Из компетентных органов. И настоятельно попросили все разговоры на эту тему свернуть.
– Бред! – резко перебила Лика. – Наверное, это Савельев модеров пугал, понял, что его вот-вот задержат, и запаниковал.
Марина ее подержала:
– Да мало ли кто мог позвонить и представиться, что из ФСБ.
– Дослушайте, – попросил Андрей, с досадой понимая, что нервы на пределе и он вот-вот сорвется на крик. – Девчонки, дослушайте меня до конца. Как человеку, не обладающему доступом к базе правоохранительных органов, так быстро разыскать модераторов сайтов, зарегистрированных в разных городах? Но мой приятель, модератор Володя, он тоже насторожился при том телефонном разговоре. И тогда его пригласили на беседу, в УФСБ, к какому-то там майору. Он записал телефон, пробил по базе. Первые цифры – как в приемной «конторы», все совпадает. На встречу не пошел, конечно, чего встречаться. Ясно, что не разводка, а в чем суть – там ведь не объясняют…
Марина, охнув, полезла в сумочку, достала распечатку.
– Статья Артура… О господи! Ну точно, он ведь пишет, что в романе может быть какая-то информация, нежелательная для властей. А ведь скоро парламентские выборы, а потом президентские. Я думала, это журналист так, для красного словца приплел.
– А меня этот препарат сразу насторожил, – перебил Андрей. – Мы ведь совершенно случайно установили блокиранты, а другие компоненты так и не вычислили. Сколько таких трупов может быть, где криминал судебные медики не выявили, никто не знает. Но произведена эта адская смесь явно в лаборатории, это не дилетант баловался. В общем, похоже, снова 37-й год начинается…
Лика выхватила сигарету из пачки, щелкнула зажигалкой. Закашлялась и, вытаращившись на сизый дым, воскликнула:
– Вот это сила рефлексов! Я уже сто лет не курю, а как задумаюсь, руки сами к сигаретам тянутся. Теперь невкусно, просто невкусно. А думала я вот о чем… Хорошо, допустим. Препарат в кустарных условиях не изготовить. Была, видимо, партия. То есть для производства ядовитого вещества специфического воздействия, конечно, требовалось соответствующее указание. Такое распоряжение могло последовать от ФСБ. Дальше. Операции по ликвидации. Их проводят все спецслужбы мира. Но такие мероприятия никогда не афишируются! А вы проанализируйте, какая информационная волна пошла после питерских преступлений.
Андрей пожал плечами:
– Даже профессионалы ошибаются.
– Даже если бы они ошиблись, – живо возразила Лика, – уж поверь мне, у властей всегда есть возможность повлиять на СМИ. Все упоминания любой темы, не устраивающей власть, прекращаются. А накануне выборов – тем более. Так что это тот аспект, который заставляет меня сомневаться в причастности ФСБ. И еще. Люди! Подумайте вы головой! Достоевский, конечно, гениальный писатель, но какая информация, представляющая угрозу для власти, может находиться в рукописи романа?! Да даже если какой-нибудь условный герой с известной фамилией приходит в книге к власти и в России наступает полный кирдык – политтехнологи только рады будут. Современные медиа могут все. Не важно, что происходит, важно, как это все подается! Андрей, ты ошибаешься! Дело не в выборах, а в рукописи. И такой вот Савельев, интеллектуальный книжный червь, намного убедительнее выглядит в роли преступника, чем ФСБ. Могущество и беспощадность, чистые руки, холодное сердце – это все мифы, сегодня уже спецслужба не та, возможности не те, задачи иные! Это Савельев, говорю вам!
– Извините. – Андрей взял зазвонившую «Нокию», ответил на вызов.
А потом, отложив телефон, устало сказал:
– Савельева убили. Сейчас на место происшествия выезжает следственная группа. Еще вопросы будут?..
* * *В телефонной трубке зазвучала мелодичная иностранная речь, и следователь Гаврилов закрыл глаза. От женского голоса, произносившего непонятные слова, стало немного легче.
Вторую бессонную ночь, проведенную в прокуратуре, еще можно было бы пережить. Но больше пятидесяти часов без алкоголя, без глоточка, без граммулечки… Невозможно сосредоточиться, все раздражает, пришлось даже отложить повторные допросы Майкла Ньюмана и Виктора Шевелева, потому что в таком состоянии это бесполезная трата времени. Валентин Николаевич поглядывал на часы, считая минуты до поездки к наркологу. Пусть вколет хоть что-нибудь, облегчающее страдания, терпеть такие муки невозможно, невозможно, еще немного – и сорвется, побежит за водкой, наплевав на свою установку не пить на работе.
А потом зазвонил телефон, и непонятная речь, как прохладный ручей, приглушила боль.
Но ненадолго. Голос и язык поменялись.
– Я переводчик посольства США, – бодро зарапортовал мужчина. – Только что с вами говорила помощник второго секретаря госпожа Лец. Она не настолько хорошо владеет русским языком, чтобы понять особенности юридической лексики. К нам дозвонилась жена мистера Ньюмана и сообщила, что ее мужа забрали из гостиницы какие-то люди. Мы получили информацию, что мистер Ньюман арестован. Вы ее подтверждаете?
– Он задержан, а не арестован, – морщась от головной боли, пробормотал Гаврилов. – Официальное обвинение ему еще не предъявлено. Повод для задержания был веский.
На том конце провода образовалась пауза, которой Валентин Николаевич воспользовался, чтобы осушить стакан теплой горьковатой минералки.
После журчания ручейка, уже едва различимого, трубка затрещала требованиями и угрозами. Допустить адвоката, предоставить возможность позвонить домой и в посольство, нарушение прав человека, жалобы на ваши действия последуют незамедлительно.
– Да жалуйтесь сколько угодно, – устало сказал следователь, поглядывая на часы. – Странные вы люди, американцы. К тем, кто содержался в тюрьмах ЦРУ, допускали адвоката? Я в репортажах видел только издевающихся над людьми охранников!
Видимо, эта тема показалась сотрудникам посольства не стоящей обсуждения. Быстро попрощавшись, переводчик повесил трубку.
А в двери показалась голова дежурного.
