Виктор Пронин - Высшая мера
- Обязательно.
- В том же исполнении?
- И с тем же заказчиком, - бросил Юферев слова несколько странные, провокационные, но, как он успел сообразить, уместные.
- Кто же заказчик? - спросил Цыкин.
- Заказчик обычно появляется на сцене перед самым занавесом. Когда его никто не ждет, никто не подозревает, когда он, в общем-то, уже никому не нужен.
- Есть мысли по этому поводу? - поинтересовался Басаргин. - Подозрения? Наработки?
- Все есть, - кивнул Юферев и не стал продолжать. Что-то подсказало ему - нужно остановиться. Так будет лучше, сильнее.
- Простите, - заговорил Цыкин. - Если есть заказчик, то нетрудно установить и исполнителя, я правильно понимаю?
- Мысль, конечно, смелая, - кивнул Юферев. - Но возникает вопрос - как?
- Пальцы в дверь и дави, пока не скажет! - захохотал Осецкий.
- Думаю, мы так и поступим, - согласился Юферев. - Вы говорили, - он повернулся к Цыкину, - что вам угрожали по телефону, чего-то требовали, к чему-то склоняли… Это все продолжается?
- Изредка, - смешался Цыкин, явно не готовый к этому вопросу.
- Да? - удивился Юферев. - Изредка - это как? Раз в день? Каждые полчаса? По средам?
- С тех пор, как уехал в отпуск Апыхтин… Раз или два… Примерно так.
- Что же ты молчал?! - вскричал Осецкий.
- Так уж получилось.
- В штаны наделал?!
- Это самое… Понимай как знаешь, - ответил Цыкин и встал, намереваясь выйти из кабинета.
- Постойте, - остановил его Юферев. - Одну минутку! Задержитесь, пожалуйста!
Цыкину ничего не оставалось, как остановиться. Но он уже был у двери, готовый выйти в любую секунду при первом же оскорбительном слове.
- Ведь мы договаривались о том, что вы будете сообщать о звонках с угрозами? - сказал Юферев. - А если они продолжались… Почему же не сказать об этом?
- Миша, я тебя не понимаю! - поддержал следователя Басаргин. - Объясни, будь добр, что происходит?
- Хорошо, - Цыкин вернулся и сел в кресло. - Давайте назовем вещи своими именами… Мы уже имеем гору трупов. Вам что, сверху не хватает еще одного?
- Одну минутку. - Юферев почувствовал, что сейчас может прозвучать нечто такое, после чего Цыкин выскочит из кабинета. И потому решил вмешаться. - Давайте разберемся… Скажите, пожалуйста, чем вам угрожали?
- Это были неопределенные угрозы.
- Вас грозили убить? Украсть машину? Поджечь дом? Изнасиловать жену? Похитить ребенка? Или просто пальцем погрозили? Не шали, дескать, не нарушай правил уличного движения, пользуйся подземным переходом?
- Они сказали в том духе, что все мы под колпаком.
- Все? Под колпаком? И вы не поделились этим со своими друзьями? Не предупредили их об опасности?
- Я предостерегал. Еше в самом начале, полтора месяца назад. Ничего нового с тех пор в телефонных звонках не прозвучало. Чего зря людей дергать?
- Тоже верно, - согласился Юферев, но, взглянув на Басаргина и Осецкого, понял, что главный разговор между учредителями начнется после его ухода. - Ладно, замнем для ясности. Вот еще что… Я уже говорил в прошлую нашу встречу… Убийцы расплачиваются деньгами, полученными в вашем банке.
- Полгорода расплачивается деньгами, полученными в нашем банке! - весело заметил Осецкий.
- Я вам дал номера купюр, серии… Что-нибудь узнали? Кто получил эти деньги?
- Наверное, в нашей работе есть недостатки, - медленно проговорил Басаргин. - Далеко не все налажено и отлажено.
- Вы не знаете, кто получил эти деньги? - напрямую спросил Юферев.
- Не удалось установить. Но, с другой стороны, могу сказать… - Басаргин помялся. - Совершенно точно выяснить это и невозможно. Например, кассирша оказала добрую услугу соседке и поменяла ей старые деньги на новые. Естественно, все наши работники, от водителей до учредителей, получают зарплату и прочие выплаты новыми купюрами. И дальнейший путь этих денег проследить… не представляется возможным.
- Я не считаю себя большим знатоком в следственных делах, - сказал Осецкий, кажется, впервые сделавшись серьезным, - но, на мой невежественный взгляд… Я, конечно, извиняюсь… Вы находитесь на ложном пути.
- Интересно, а о каком, собственно, пути вы говорите? - усмехнулся Юферев.
- Да все эти серии, номера… Несерьезно. Ну установите, что деньги выплачены мясомолочному комбинату. И что? Или же, к примеру, их получил завод железобетонных конструкций. И что? На следующий же день деньги распыляются среди тысяч людей.
Юферев выслушал Осецкого с уважительным выражением лица, а когда тот замолчал, согласно кивнул головой. Он понял, что его деликатно поставили на место и посоветовали задавать свои вопросы в другом месте. В банке, дескать, ему делать нечего. Некоторое время Юферев внимательно рассматривал свои ладони, будто по линиям на них пытался определить нечто важное - собственную судьбу или же судьбу сидящих перед ним банкиров.
- Вы сказали, что не считаете себя большим знатоком в следственных делах? - уточнил он у Осецкого.
- Да, и готов снова это повторить.
- Вынужден с вами согласиться. - Юферев поднялся, поняв, что ему больше нечего сказать этим людям. - Не буду путаться под ногами, у вас важные дела, от вас зависит благосостояние страны… Мне тоже пора.
- До скорой встречи! - сказал Басаргин.
- До скорой встречи, - проговорил Юферев, чуть изменив интонацию так, что все трое поняли - он и в самом деле собирается встретиться с ними довольно скоро.
- Когда вас ждать? - спросил Осецкий.
- В самое ближайшее время.
- С победой? - уточнил Цыкин.
- Разумеется. Победа не за горами.
- Да, но, как говорят армяне, мы за горами! - рассмеялся Осецкий. - Значит, горы и горы отделяют вас от победы?
- Этот анекдот я слышал еще в школе, - сказал Юферев уже у дверей. - В седьмом классе, помню, мы очень весело над ним смеялись.
- Удачи вам, капитан, - сказал Басаргин. - Ждем вас с нетерпением.
Юферев вышел из банка с облегчением - тягостно ему там было, он все время ощущал не слишком скрываемое превосходство этих людей. Все эти переглядки, недомолвки, почтительные выражения - все это выдавало их истинное к нему отношение. Они, может быть, ему и сочувствовали, но в то же время посмеивались за его спиной.
- Смейся, смейся громче всех, милое создание! Для тебя веселый смех, для меня - страдание, - пропел он вполголоса песенку, докатившуюся с довоенных времен.
Как ни странно, настроение у Юферева было хорошее. В банк он сходил не зря, не попусту. Что-то замельтешили начальники, что-то задергались. Цыкин, которому не то грозит кто-то, не то собирается пригрозить, Осецкий, весельчак и хохотун, вдруг взялся доказывать, что путь его - тупиковый, да и Басаргину так не терпелось побыстрее выпроводить его из кабинета…
Не стал Юферев говорить им всего, выкладывать все свои доводы и сомнения. Он-то знал, что не получают граждане сотенные купюры пачками, а убийцы расплачивались сотенными одной серии, с номерами, которые различались лишь в двух последних цифрах. Значит, у них в карманах были пачки, по сто купюр в каждой. В одной упаковке десять тысяч рублей, совсем недавно это было десять миллионов.
Нет таких зарплат.
Ни у кого нет таких зарплат.
А если учесть, что купюры у преступников разных серий, следовательно, у них не одна пачка, вполне возможно, у каждого из них по нескольку таких пачек.
Все это значит, миленькие вы мои, что задействованы очень крутые деньги. Не за каждую работу можно столько получить, далеко не за каждую.
А если учесть, что никто в городе не заявил об ограблении кассы, банка, учреждения… Значит, эти деньги выплачены. Вот так-то, господа банкиры, вот так-то, закончил свои размышления Юферев и свернул к скверу, чтобы в тени выпить пива с орешками. И не бутылочного, не баночного, упаси боже, а разливного, настоящего пива.
Когда бокал был наполовину пуст, ему вдруг почему-то подумалось - сегодня, вполне возможно, позвонит Апыхтин, скажет, что до сих пор находится в Москве. «Но мы-то грамотные люди, - думал Юферев, чуть захмелев, - мы знаем истинную цену подобным заверениям, уже много чего знаем и завтра будем знать еще больше».
Шумел город за широкой юферевской спиной, по пластмассовому столику скользили солнечные зайчики, большой золотистый блик светился в глубине бокала, покрытого мелкими капельками влаги, - пиво было холодным.
Юферев поднял глаза и вдруг увидел - через несколько столиков от него тоже с бокалом пива и с пакетиком орешков сидит Серкова, которая так целеустремленно избегала всяких встреч с ним. В синих джинсах и белой рубашке мужского покроя, освещенная закатными лучами уже незнойного солнца, она выглядела… Неплохо она выглядела в эти минуты, совсем неплохо. Серкова не спешила - на ее бокале не было влаги, значит, сидит здесь уже долго, не торопится.
