Татьяна Устинова - Отель последней надежды
Придется все переделывать! И кто это смонтировал видеонаблюдение таким идиотским образом?!
— Черт бы вас всех побрал!..
— Сэр?
— Готовность номер один.
— Есть, сэр!
Человек двигался в сторону лестницы, и Дэн знал, что камера сейчас его потеряет, но там, у лестницы, его должна подхватить следующая.
— Давай! — поторопил он человека на мониторе. — Мы так долго тебя ждали!
Он выпрямился в кресле, дождался, когда человек пропадет с экрана, и переключил каналы.
Есть!.. Идет к лестнице!
Уолш нажал кнопку на рации.
— У нас движение на четвертом. Направление — лестница. Второго пока нет.
— Ясно,сэр.
Человек сбежал на один пролет и немного постоял возле лифта. Майора от него закрывал лифт.
— Что он там делает? — раздраженно спросил Уолш у пехотинца.
— Не пойму, сэр.
— Не пойму! — передразнил Уолш.
Не отрываясь от монитора, он поправил пистолет в кобуре и быстро засучил рукава — была у него такая привычка. Во время работы рукава ему мешали.
Майор Флеминг беззвучно поднялся и сделал шаг назад, в полумрак, где заранее погасили свет, как будто растворился.
— Второй, сэр!
— Вижу.
Второй человек спускался по лестнице. Он двигался следом за первым, но не приближался к нему. Теперь их вела камера, только сегодня установленная в коридоре третьего этажа лично майором Флемингом. Об этой камере не знал никто, кроме самого майора и Уолша.
— И куда вы идете? — спросил у изображения Уолш. — В президентские апартаменты?..
Первый дошел до люкса, оглянулся по сторонам, постоял, сунул карточку в прорезь электронного замка и потянул на себя дверь. Второй приближался, и вошли они одновременно. Дверь закрылась.
— Пора? — сам у себя спросил Уолш.
Интуиция, а может, восьмое чувство заставило его еще раз прокрутить все каналы.
— Сэр!!
— Я вижу.
И они увидели третьего!.. Третьего, которого не было вчера! Он поднимался по лестнице, почти бежал и по сторонам не оглядывался!
Майор Флеминг уже вышел из своего укрытия, и Уолш быстро проговорил в рацию:
— У нас третий. Поднимается к вам.
Майор прижал наушник, кивнул, сделал гигантский шаг назад и снова растворился в полумраке за лифтом.
Третий пробежал в трех дюймах от майора и ринулся в коридор. Там он повел себя странно — почему-то принялся открывать все двери подряд. Карточка в прорезь, дверь нараспашку, и дальше! Карточка, дверь, и дальше по коридору.
— Майор, он в коридоре!
— Понял.
Уолш выскочил из комнаты, за ним рысью двинулся пехотинец, пронесся по спящему холлу, петляя между мраморными колоннами, вскочил в лифт. Пехотинец за ним.
С третьего этажа доносились какие-то звуки, а полковник Уолш никак не мог найти свою универсальную карточку, которая подходила ко всем дверям и без которой лифт не ехал!..
Как последний болван он выворачивал карманы, пехотинец смотрел, вытаращив глаза, а карточка провалилась как сквозь землю!..
— Что вы стоите?! — заорал Уолш в конце концов. — По лестнице, быстро!!
Они выскочили из лифта и помчались по лестнице, Уолш зацепился за ковер и чуть не упал, на ходу он все шарил по карманам, хотя знал совершенно точно, что карточки нет, пропала, украли!..
На третьем этаже творилось нечто невообразимое!
Все двери были распахнуты настежь, и возле каждой стояли люди в формах, горели все лампы, красная плюшевая банкетка, на которой Дэн пил кофе с Надеждой, почему-то стояла поперек коридора.
В два прыжка Уолш долетел до двери, в которую вошли те двое.
Флеминг, стоявший в проеме, посторонился и дал ему пройти. У него было странное лицо.
У пехотинцев в комнате лица тоже были странные.
— Что здесь происходит?!
Двое мужчин лицом вниз лежали на кровати.
Третий на полу, и тоже лицом вниз.
Уолш подошел и рывком поднял его с пола.
— Вы кто?! — рявкнул он. — Майор, кто это?!
— Компьютерная служба, сэр! — пролаял Флеминг, глядя прямо перед собой. Все до одного пехотинцы тоже смотрели прямо перед собой.
Уолш ничего не понимал.
— Я.., меня зовут Ганс, сэр, — прерывающимся голосом простонал тот, которого он держал за шиворот.
— Какого черта вам здесь понадобилось, Ганс?!
— Сэр, он выследил своего любовника, который назначил здесь свидание другому, — пролаял Флеминг. — Его любовник вот тот, слева, сэр! Застал его на месте преступления, сэр!
— Что-о-о?!
У Уолша потемнело в глазах.
— Его зовут Франц, сэр! Отвечай, когда тебя спрашивает господин полковник!
Один из лежащих на кровати поднял голову.
— Я буду жаловаться своему адвокату, — сказал он. — Вы не имеете права! Это вмешательство в частную жизнь!
Пехотинцы стояли с каменными лицами.
Уолш сунул пистолет в кобуру, подошел, присел на край стола и вытер лоб.
— Поднимите их. Кто из вас Франц?
— Вот этот, сэр.
— Объясните мне, что произошло. Как вы оказались ночью в охраняемом коридоре?!
Все молчали, и поэтому Уолш, который чувствовал себя последним идиотом, заорал так, что с телевизора мягко спланировал какой-то листок бумаги:
— Отвечайте, черт возьми! Вляпались в дерьмо, так хоть имейте мужество признаться! Ну, быстро!
— Мы поссорились, — плачущим голосом заговорил тот, первый, которого подняли с ковра. — Мы живем вместе уже три года, и он.., он решил меня бросить! И именно сейчас, когда мне особенно тяжело, когда мы в чужой стране! Он нашел другого и тайно ходил к нему на свидания! Как ты мог?! — всхлипнул он, бросился вперед и вцепился в розовую рубаху того, которого звали Францем. — Как ты мог так поступить со мной после всего, что у нас было?!
Майор Флеминг одним пальцем оттащил страдальца от вероломного любовника.
Уолш застонал сквозь зубы.
— Он изменял мне, понимаете, изменял! Он взял на работу нового мальчика, для того чтобы с ним изменять мне! А я догадался, сердце подсказало мне!
— О'кей, — сказал Уолш, потому что говорить больше было нечего, — о'кей. Франц изменял Гансу, а Ганс выследил его с любовником. О'кей. Но почему в президентских апартаментах, черт возьми?!
— Здесь никто не живет, — объяснил вероломный Франц совершенно спокойно. — Здесь нас никто не нашел бы! Я же не знал, что он такой ревнивый, — добавил он почти хвастливо и сложил губы дудочкой и вытянул их, словно собираясь поцеловать безутешного Ганса.
В рядах морских пехотинцев произошло движение и послышался смешок.
— А ключи?! Почему ключи подходят?!
— Мы их перекодировали, — сказал Франц и почесал нос. — Это элементарно. Все равно двери открывает компьютер! Наши ключи теперь открывают все двери в отеле.
— Как ты мог так поступить со мной?! Я любил тебя, я тебе доверял, в прошлом году в Майями я даже не взглянул на того длинноного адвоката, который клеился ко мне! А ты?! Ты растоптал мою любовь! Ты меня предал!
— Флеминг, скажите ему, чтобы он заткнулся.
— Есть, сэр. Заткнись немедленно!
Ганс перестал причитать, но зато начал всхлипывать и вдруг опять кинулся вперед и пнул ногой третьего, который все время хранил молчание.
— Вот тебе, вот тебе, вот тебе! Будешь знать, как уводить чужих любовников!
— Сэр?
— Всех троих под арест.
— В разные помещения, сэр? Во избежание.., оргии?
— Идите к черту, Флеминг!
— Слушаюсь, сэр!
— Грубейшее нарушение инструкций и правил поведения. Кроме того, все служащие, если мне не изменяет память, предупреждены об ответственности в случае нарушений! Завтра ко мне начальника компьютерной службы. Этих первым же рейсом в Вашингтон.
— Вы не имеете права нас уволить! Мы ничего такого не сделали! Эти мужланы военные всегда позволяют себе притеснять нормальных людей!
— Молчать!!! — заорал Уолш. — Флеминг, уберите их! Все комнаты обыскать. Предупредить отдел электронной безопасности о том, что ключи можно легко подделать.
— Мы просто их перекодировали, а не подделали!
— Флеминг!!! — взревел Уолш, и тут кто-то из пехотинцев вдруг захохотал.
Какое-то время он хохотал один, в полной тишине, а потом следом за ним захохотали остальные. И в коридоре захохотали тоже, и майор Флеминг, который долго крепился, не выдержал, загрохотал басом, как из бочки, и незадачливая троица любовников начала подхихикивать, и Дэн Уолш в конце концов засмеялся тоже.
Боевая операция закончилась полным провалом.
Оставив троицу на попечение Флеминга, чтобы хоть немного сохранить лицо перед пехотинцами, и понимая, что на многое годы вперед он станет теперь предметом всевозможных насмешек и шуточек, Дэн убрался с места поимки предполагаемых террористов первым.
Он спускался по лестнице, думал о превратностях судьбы, еще о том, что любвеобильному Францу и ревнивому Гансу предстоит не только потеря работы с «волчьим билетом», но еще и многомесячные объяснения с начальством, и вдруг вспомнил.
