Елена Арсеньева - Помоги другим умереть
– Так, кто-то здесь был, – сказал через несколько шагов Олег, и Женя разглядела меж деревьев затейливый корнюшинский теремок. Днем он смотрелся еще краше, но по спине все равно побежали мурашки. – Когда я в очередной раз тут метался, уже где-то около десяти утра, свет горел и на веранде, и в окошке, дверь стояла нараспашку. А теперь либо лампочки перегорели и ветер постарался, либо кто-то позаботился запереть и свет погасить. Не думаю, что плата за электричество волновала бы дядьку, которого избил Корнюшин, или того, другого, под кодовым наименованием Урод. Скорее всего хозяин возвращался. Но что же он всю ночь в лесу делал, интересно? Неужели тоже заблудился или катер и впрямь за ним приходил?
Постояли, пригнувшись, за кустами пышно разросшейся облепихи, вглядываясь в теремок, но не уловили ни малейшего движения ни снаружи, ни внутри. А приблизившись, увидели, что дверь заперта на засов и висячий замок.
– Сейчас сколько? – спросил Олег, заботливо притворяя за собой калитку. – Седьмой час? Ну и работнички мы с тобой! Еще слава богу, что не дышит в спину разъяренный заказчик или начальство. Грушин, конечно, оборвал провода, ну да ладно, с ним-то мы как-нибудь сговоримся. Придется наверстывать упущенное, гнать в город на всех парусах или, вернее, на всех колесах, искать Кирилла Петровича.
Он осекся. Женя из-за его плеча заглянула в проулочек, где вчера была оставлена «Тойота», и в первую минуту ничего не поняла. Машина на месте, все вроде в порядке. И только спустя минуту сообразила, что «Тойота» как-то нелепо перекосилась на правый бок.
– Талантливо, – пробормотал Олег, опускаясь на корточки и тыча пальцем в спущенные колеса. – Я предполагал какую-нибудь мелкую пакость, но чтоб такое…
Да, над покрышками постарались отменно. Это с какой же силой и яростью надо было их кромсать, чтобы резина клочьями повисла?!
– Топором рубили, не иначе, – покачал головой Олег. – Притом востреньким! А ведь можно было просто проколоть – эффект тот же, мы обездвижены. Нет, видимо, кого-то мы вчера крепко достали! Корнюшин нас не видел, разве что слышал мою пальбу, а вот те двое… Ладно, поговорим потом. Не грусти, дорогая! – погладил он «Тойоту» по пыльно-голубой крыше. – Я к тебе вернусь и обновочки принесу, но пока, извини, вынужден тебя покинуть.
Достал из бардачка какие-то бумаги, сунул в карман, захлопнул дверцу. Постоял минуту, задумчиво оглядываясь, бросил Жене:
– Подожди! – и побежал к даче Корнюшина.
Женя бессильно привалилась к боку автомобиля, только теперь ощутив, как устала. Нет, измучилась! А впереди… У них практически никаких шансов попасть сегодня в город. До шоссе, где можно поймать попутку, километров пятнадцать. Или все-таки двадцать? Ну что же, часа за три-четыре пройдут. Но это уже будет ночь, тьма, и разве можно вообразить придурка, который в двухстах километрах от города, на пустынном шоссе, пустит к себе в машину оборванную парочку самого подозрительного вида? Даже и не тормознет! А с рассветом что изменится?
Появился Олег с двумя огромными бутербродами в руках, и еще пакет под мышкой зажат. От одного бутерброда он откусывал на бегу, другой сунул Жене.
– Откуда? – только и выдохнула она, впиваясь в наслоения сыра, масла, хлеба и колбасы.
– От верблюда, конечно, – пожал плечами Олег. – Кирилл Петрович, на наше счастье, оказался запаслив, как бурундук!
– А замок? – еле выговорила Женя с набитым ртом.
– На месте, на месте, – успокоил Олег. – Он забыл форточку на втором этаже закрыть, а зря: там до шпингалета достать – делать нечего. Да ты ешь, не болтай, а то подавишься.
Бутерброда хватило надолго. Олег вынул из пакета еще и баночку спрайта. Женя взглянула на него с обожанием:
– У тебя там средство передвижения случайно не спрятано?
– Только мелочь, – Олег побренчал в кармане. – В пиджаке была какая-то бумажка, если ты ее, конечно, не потратила в лесу. Но той сотни все равно мало.
– Мало на что?
– Чтобы уговорить сторожа дать нам свой «уазик», вот на что.
Женя чуть не хлопнула себя по лбу. Правда! Вчера в темноте у забора мелькнул «уазик»! Нет, вряд ли за сотню сторож согласится. И она с дураков забыла вчера кошелек в квартире Олега!
– А может, он захочет прийти на помощь правосудию?
– Во-первых, не правосудию, а расследованию, – уточнил Олег, обшаривая карманы. – А во-вторых, ты ночью где-то посеяла мои корочки – с той самой сотней, кстати говоря. Так что мы теперь ничем не сможем доказать свое высокое предназначение. Можно, конечно, подавить на психику, рассказать про нашу бедную «Тойоту», потребовать возмещения ущерба: мол, на вверенной ему территории… Слушай! А это мысль!
– Думаешь, у него найдутся четыре запаски? – недоверчиво глянула Женя.
– А то! – хлопнул в ладоши Олег. – Значит, дело такое: сейчас идем к этому дядьке и устраиваем скандал. Ты проводишь его сюда, а я тем временем выгоню за ворота «уазик» и спрячу где-нибудь неподалеку. Потом буду вас ждать как ни в чем не бывало. Пока он спохватится, что чего-то не хватает…
– Ты что, хочешь угнать машину? – ужаснулась Женя.
– А ты что, хочешь пройтись пешком до Хабаровска?! – вскричал Олег с таким выражением, что Женя невольно рассмеялась.
Да… кажется, это и называется: сделаться рабом обстоятельств?
Наскоро распределили реплики, обсудили план действий.
Ну, хоть здесь они не опоздали! Сторож запирал дом, «уазик» стоял перед распахнутыми воротами. Похоже, еще минута – и угонять было бы просто нечего.
Женя напялила на лицо самое растерянное, огорченное выражение, но Олег выступил вперед, оттесняя ее:
– Не подвезете нас? Машину какие-то гады раскурочили, а тут такие дела…
Женя облегченно вздохнула: кажется, удастся договориться по-хорошему, обойдется без уголовщины.
– Машину раскурочили? – Сторож подозрительно оглядел измятую парочку. – А вы где в это время были?
– Да вот… – промямлил Олег. – Подвезите хоть до шоссе.
– Сколько? – спросил сторож, оценивающе глядя сверху вниз.
– Увы! – со вздохом развел руками Олег. – А в долг не получится?
– Сдурел?! – изумился сторож. – И вообще я в другую сторону.
– Слушай, – настаивал Олег, – подвези до города, очень прошу. Отдам, сколько попросишь. Ну, пятьсот устроит? Очень важно, ей-богу!
– Отдашь! – хмыкнул сторож. – Ты меня где-нибудь на подъезде бац по башке – и в кювет. Нет, ребята, в город я всяко не поеду, хоть озолотите, так что топайте отсюда, не договоримся.
Олег обреченно вздохнул:
– Ну хоть телефон у тебя есть?
– Откуда? – буркнул сторож, спускаясь с крыльца. – В деревне телефон, десять кэмэ.
– Кошмар! – так и взвился Олег. – А если человеку станет плохо?
– Это кому же? – полюбопытствовал сторож, подходя к «уазику». – Тебе, что ли?
– Да мало ли! – сияя улыбкой, Олег подошел поближе.
– Сказал же: валите отсюда, сейчас собаку спущу.
Сторож не договорил, а как-то странно икнул и вдруг сунулся вперед; стукнувшись лбом в боковое стекло, начал сползать.
Олег ловко перехватил его и уложил на обочину.
– Ну, вот беда! – покачал головой. – Телефона нет, и «Скорую» вызвать невозможно!
Из будки донесся лай, грохот цепи, но Олег, присвистнув, метнул туда пакет, который до этого держал под мышкой. Лай перешел в радостное ворчание.
Женя с ужасом уставилась на лежащего:
– Что ты… Что ты ему сделал?!
– Ничего страшного – легкая отключка, – блеснул улыбкой Олег, доставая из кармана сторожа связку ключей и отцепляя от нее один. – Очнется через три, максимум четыре минуты, поэтому не будем их транжирить. Ну что ты так смотришь? Я же просил его по-хорошему, разве нет? Он сам не захотел – так получи, фашист, гранату. Да не смотри ты так! Ладно, дадим ему еще шанс.
Опять сунулся в карманы пиджака, вытащил ручку и свой знаменитый органайзер, выдрал страничку и написал, прислонившись к капоту, повторяя для Жени вслух:
«Извини, друг, но ты все же позаботься о телефоне! Тебе стало плохо, мы уехали вызывать «Скорую». Не волнуйся, машину верну».
– Могу, если хочешь, и телефон оставить, и адрес, – предложил, глядя на Женю ясными глазами. – Но ему все равно неоткуда позвонить и не на чем приехать.
С обочины послышался легкий стон: да, сторож приходит в себя.
– Ну что, едем? – нетерпеливо спросил Олег. – Время не ждет!
Не ждет, видите ли! Там, на берегу, они даже не думали о времени! Наверное, бывают мгновения, когда человек не властен над собой, над своей сутью. Вот и они оказались бессильны. А теперь в ход пошли крайние меры!
– О господи! – вздохнула обреченно. – Ну поехали, поехали!
И, чтобы не видеть этих насмешливых глаз, первая взобралась в «уазик».
Первую часть пути молчали. Олег гнал на полной скорости, швыряло так, что без риска для языка и зубов слова нельзя было сказать. У Жени от этой тряски даже сонливость прошла.
