Джеймс Чейз - Том 14. Опасные игры. Ева
Голд обратился ко мне:
— Что вы на это скажете?
Я во все глаза смотрел на Кэрол. Она подала прекрасную идею. Более того, она оживила мое воображение, которое иссякло после того, как я написал последнюю книгу. Теперь я знал, что мне надо делать. Это было как озарение. Надо создать историю Евы. Я напишу сценарий об этой противоречивой, странной женщине.
— Прекрасная мысль! — возбужденно ответил я. — Я готов приняться за сценарий.
Кэрол отчужденно посмотрела на меня и закусила губу. Когда же наши глаза встретились, я понял, что мои намерения разгаданы этой проницательной женщиной. Я отвернулся от нее и продолжал:
— Кэрол правильно сказала: это великолепная идея и интересная тема.
— Вы не будете сердиться, если я уйду? У меня ужасно разболелась голова, — с этими словами Кэрол неожиданно поднялась и оттолкнула от себя стул.
Прежде чем я успел сообразить, Питер подошел к мисс Рай.
— Ты слишком много работала, Кэрол, — сказал он. — Мистер Голд, вы извините ее, правда?
В карих глазах Голда появилось сонное выражение.
— Идите и ложитесь спать, — сказал он, адресуя слова мисс Рай. — А вы, Питер, проводите ее домой. Мы же с мистером Фарстоном посидим здесь еще немного.
Я проигнорировал относящееся ко мне предложение и встал.
— Я провожу ее, — вызвался я, чувствуя одновременно злобу и тревогу за нее. — Пойдем, Кэрол…
Она покачала головой.
— Останься с мистером Голдом, — распорядилась она, не глядя на меня. — Питер, я хочу домой.
Когда она повернулась, чтобы уйти, я взял ее за руку.
— Что случилось? — спросил я, стараясь говорить спокойно. — Я чем-нибудь обидел тебя?
Кэрол Рай посмотрела на меня долгим взглядом, обиженным и сердитым.
— Я ухожу, Клив, спокойной ночи. Неужели ты не понимаешь?
«Она все знает, — подумал я. — Ей все известно. Я ничего не могу скрыть от нее. Она видит то, что творится у меня внутри, словно я стеклянный».
Наступило неловкое молчание. Голд, не отрываясь, смотрел на свои толстые руки, нахмурив сонное лицо. Питер поднял горностаевую накидку и стоял, ожидая Кэрол.
— Мы встретимся в клубе, — сказал Теннет на прощанье.
И они ушли. Я снова сел за стол. Голд задумчиво смотрел на белый пепел своей сигары.
— Женщины — странные существа, не правда ли? — спросил он. — Между вами что-то есть?
Я не хотел обсуждать свои с Кэрол взаимоотношения с человеком, которого я едва знал.
— Мы просто давние друзья.
— Она подала хорошую мысль. Сатира о мужчинах. И название удачное «Ангелы в трауре». Что вы об этом думаете?
— Я хочу написать сценарий о проститутке, — ответил я Голду, и мысли мои при этом были заняты Кэрол и Евой. — Описать мужчин, которые прошли через ее руки, ее влияние на них, ее отношения с ними и то, как она становится другим человеком.
— Кто же делает ее другим человеком?
— Мужчина… Кто-то, кто сильнее ее.
Голд покачал головой.
— Психологически это неверно. Кэрол согласилась бы со мной. Другим человеком ее могла бы сделать толью женщина.
— Я с вами не согласен, — упрямо настаивал я. — Если бы проститутка полюбила какого-нибудь мужчину, она переродилась бы и жила бы только для него одного.
Голд стряхнул пепел с сигары в тарелку.
— У нас с вами разные мнения на этот счет. Как вы представляете себе эту женщину?
— Я знаю одну такую женщину. Она абсолютно реальна, и я хочу изучить ее.
— Продолжайте. — Дым кольцами поднимался от сигары Голда, частично скрывая от меня его лицо.
— Женщина, которую я хочу описать в сценарии, зарабатывает себе на жизнь проституцией. Распутница безжалостна, эгоистична и очень опытна. Она отброс общества, аморальна и интересуется только своей собственной персоной. Мужчины не имеют для нее никакого значения. Единственное, что интересует ее в них — это их деньги. — Я стряхнул пепел сигареты в пепельницу. — Такова моя героиня.
— Интересно, — согласился Голд, — но слишком сложно. Вы сами не знаете, о чем вы говорите. Такая женщина никогда никого не полюбит. Для нее чувство любви потеряно. — Он поднял голову и в упор посмотрел на меня. — Вы сказали, что знаете такую женщину?
— Я встретил такую женщину. Я еще не могу утверждать, что знаю ее, но сделаю все возможное, чтобы изучить глубже.
— Вы решили провести с ней эксперимент?
Я не хотел раскрывать свои карты. Толстяк мог обо всем рассказать Кэрол.
— Только для того, чтобы написать о ней, — беспечно ответил я. — Чтобы создавать живые образы, писатель ведь должен встречаться с разными людьми.
— Понятно. — Мокрые губы Голда Рекса сжали сигару. — Вы хотите заставить эту женщину полюбить вас?
Я посмотрел на своего собеседника более пристально, чем делал это раньше.
— Нет, у меня есть дела поинтересней, — резко ответил я.
— Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли, — сказал он. — Вы сообщили, что выбрали эту женщину в качестве героини вашего сценария. Вы также предположили, что, если бы она полюбила, она переродилась бы и жила бы только своей любовью. Так? — Я кивнул. — Тогда как же вы можете быть уверены в том, что психологически правы, если не проведете с ней эксперимента? Я, например, считаю, что, с психологической точки зрения, это совершенно невозможно: такая женщина вообще не способна любить. Это подсказывает мне мой жизненный опыт, а вы разводите какие-то странные теории.
Я выпрямился, внезапно почувствовав в этих словах ловушку. Мне оставалось или признаться в том, что хочу провести эксперимент, или отказаться от своих слов.
— Хорошо, не отвечайте мне, — сказал Голд. — Сейчас я выскажу вам свое мнение на этот счет. Прежде чем приниматься за какие-то дела, всегда полезно уточнить детали. — Он сделал знак официанту. — Давайте выпьем немного бренди. Бренди как раз то, что нужно для подобного разговора. Вы заинтересовали меня, мне нравится название «Ангелы в трауре», импонирует, что фильм будет сатирой. Я уже давно не ставил психологических фильмов, а они всегда приносят хорошие доходы. Женщины просто обожают такие ленты. Тут Кэрол абсолютно права: основная часть посетителей кино — женщины. — Он сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил портсигар. — Не хотите ли закурить, мистер Фарстон?
Я взял длинную сигару, несмотря на то, что мне не хотелось курить. По-видимому, Голд предлагает свои сигары как знак особой милости только тем людям, которые пришлись ему по душе.
— Такая сигара обходится мне в пять долларов, — сказал он. — Их специально изготавливают для меня. Надеюсь, она доставит вам удовольствие.
Официант принес бренди. Голд поднес к носу бокал в форме шара и вдохнул аромат.
— Великолепно! — пробормотал он и обхватил бокал обеими руками.
Торопиться мне было некуда. Я аккуратно отрезал кончик сигары и прикурил. Сигара действительно была прекрасной.
— Меня интересует сценарий, основанный на фактическом материале, — продолжал Голд, — и занимает ваша мысль создать героиню, взяв ее с живого прототипа. В таком случае сценарий должен быть правдоподобным. Вам остается только одно: приглядеться к вашей знакомой и как можно точнее описать ее на бумаге. Изучайте ее! Поставьте себя на место героя вашего сценария. Но прежде чем начать воплощение замысла пером, пройдите через все это сами.
— Послушайте, мистер Голд… — начал я, но он сделал мне знак молчать.
— Вначале выслушайте меня. Возможно, ваши надежды не оправдаются и все произойдет совсем не так, как вы предполагаете. Но это несущественно. Важно только одно: все должно быть оправдано с психологической точки зрения. Вы — человек светский. Вы, вероятно, пользовались в прошлом большим успехом у прекрасного пола. Женщина, которую вы выбрали в качестве героини своего сценария, будет вам достойным противником. Почему бы вам не попробовать влюбить ее в себя? Это будет необычайно интересный эксперимент.
Я промолчал. Он предложил мне как раз то, что я и сам задумал. И все же на душе у меня было неспокойно: я слишком часто возвращался в мыслях к Кэрол.
— Я куплю у вас такой сценарий, мистер Фарстон, — продолжал Голд. — Как бы все это ни обернулось, он обещает быть весьма интересным. Разумеется, тайна этого эксперимента останется между нами. Кроме нас двоих, другим знать об этом незачем.
Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что он почувствовал, что я колеблюсь только из-за Кэрол.
— Такая мысль приходила мне в голову, — сказал я, — но иметь интимные отношения с женщиной, у которой подобная репутация, дело рискованное.
В глазах Голда промелькнула улыбка. У меня появилось такое ощущение, что он видит меня насквозь, и мне стало не по себе.
— Значит, вы все-таки пойдете на это? — спросил толстяк.
— Если этого требует дело, то да, — ответил я. — Но я не хочу тратить напрасно время, не получив соответствующей компенсации.
