Нина Васина - Приданое для Царевны-лягушки
- Вениамин, ты поспешил, - укоризненно произнес Платон.
- А чего ждать? Я скоро умру, - серьезно сообщил Веня.
- Это я умру от ваших выходок! - рассердился Платон. - Ложись спать! Когда все уберешь тут, - добавил он, зло топая босыми ногами к дверям.
Завтрак. Интересней всех было Лужане. Платон заметил, что ее щеки горят. "Наверняка съела чего-то неудобоваримое и запила бутылочкой вина", - вздохнул он.
Когда он пришел в кухню, Лужана уже сидела за накрытым столом. Одна. Он кивнул, присел и потрогал тосты. Теплые.
- Это я приготовила, - сообщила монашка почему-то шепотом.
Вошла Илиса, зевая. Платон вздохнул с облегчением и жадно обшарил глазами ее полную фигуру. Дойдя до лица, он натолкнулся на насмешливый взгляд и поспешно отвел глаза. Минуты через три произошла немая сцена - появился Вениамин, постоял в дверях, застыв глазами на Илисе.
- Что ж ты так, Венечка. - укоризненно заметила та. - Уговор не соблюдаешь. Не видеть тебе больше Василисы Прекрасной. А видеть только Василису-ужа-а-асную! - Она потрясла расслабленными кистями рук над головой.
Потускнев глазами, Веня ушел.
- Ой, люди! - восторженно прошептала Лужана. - Какая у вас тут жизнь интересная!
Конечно, Лужана не ушла через три дня.
Платон объяснил Вениамину, что Аврора не хочет встречаться с ним в изоляторе. Только на свободе - нужно потерпеть еще пару дней и потом задушить ее принародно в том самом дворе, где она стреляла в Федора.
- Что, оправдают, что ли? - равнодушно спросил Веня.
Платон заметил, что после сжигания лягушачьей шкурки со всеми вытекающими из этого события волнующими ожиданиями Вениамин утратил интерес к встрече с матерью.
- Есть свидетели, которые утверждают, что Федор требовал выстрела и кричал, что ему ничего не будет, что он в бронежилете.
- Лажа это полная, - уныло заметил Веня. - Не мог Федька такого говорить. Он наверняка кричал, что мазь его сохранит. Да что толку... Можно говорить что угодно, он действительно сам напросился. - Он подумал и хмыкнул: - Смешно получается. Наш с Федькой адвокат будет защищать Аврору.
- Дорогой адвокат? - осторожно поинтересовался Платон.
- Да уж не дешевый. Откуда у нее деньги, кстати?
- Ты дорого стоил, - ответил Платон. Дождался, когда удивленное непонимание сменится в глазах племянника озарением, и обнял его за плечи. Это тот самый адвокат, который приехал за вами в Турцию?
- Ну да.
- А почему за вами не приехал адвокат Богуслава?
- Там такая фишка получилась, - задумался Веня. - Отец предупредил - еще одна буза, и он нас рассортирует.
- Что? - не понял Платон.
- Разведет, короче. Чтобы мы жили раздельно. А мы бучу в одном борделе дешевом затеяли, так, ничего серьезного, но в свалке турок девчонке руку ножом поранил. Полиция нагрянула. Мы сбежали тогда, но сам понимаешь - найти таких двоих в городе - плевое дело. И Федька говорит... Сказал, пошли оттянемся уж как следует, все равно нас завтра загребут за хулиганство, и отец потом, когда выкупит, спуску уже не даст. Ну, мы сперли обезьяна в зоопарке и поехали кататься. Кто его знает, может, и обошлось бы, но Федька с обезьяном облили мочой полицейского, который нас остановил за то, что этот обезьян сидел за рулем. Тони, ты когда-нибудь видел, как мочится шимпанзе? Я думал, они ссут, как собаки, а этот встал на сиденье на задние ноги и давай поливать!.. А Федька его руку направлял.
- Подожди, хватит про шимпанзе, - взмолился Платон. - О чем мы говорили?
- Ты спросил, почему мы не вызвали адвоката отца. Теперь понял почему?
- Да-да, я все понял. Но как вы нашли другого адвоката?
- Там с правами людей все в порядке. Звони, пока не дозвонишься. Короче, я позвонил Гимнасту, а Федька - Кваке. По одному звонку на каждого, там это свято.
- И что? - от волнения Платон сильно тряхнул Веню. Тот повел плечами, освобождаясь. Получилось мощно, Платон уважительно кивнул.
- Приехал адвокат. Странный какой-то, но дело свое знает. Все подписал, деньги заплатил, по-английски шпарит, как настоящий деловой.
- ...и его зовут?.. - не выдержал Платон.
- Кива.
- То есть... - опешил Платон, - ты не знаешь его имени?
- Кива - достаточно.
- И ты нигде не видел его имени? В каких-нибудь документах?
- У меня есть номер его телефона, чего еще надо? Я могу позвонить в любую минуту и сказать: "Кива, подваливай в нужное место, есть работа".
- А как он выглядит? - не мог успокоиться Платон.
- Я же говорю - странный! Поняв, что больше он ничего не добьется, Платон решил сменить тему.
- Кто вам с Федором сказал, что Богуслав умер?
- Мужик деловой сказал, когда вышли из самолета в Москве. Отвел нас в кабинет в аэропорту и сказал, что нам придется пожить некоторое время у тебя. Потом попросил Киву выйти и сказал, кто ты на самом деле и почему мы должны тебя уважать. Мы с Федькой, когда от него отделались, тут же потребовали отвезти нас посмотреть на отца. А Кива сказал, что отец не в Москве. Что он умер в Питере, и скорей всего нам его не покажут, потому что тело запрятали как неопознанное. Чтобы шума пока не было среди братвы. Теперь я понял...
- Что ты понял? - напрягся Платон.
- Почему Аврора так рвалась посмотреть на отца в морге. Она его конкретно смотрела, в определенном месте. Тони.
- Что, родной?
- Она бы его убила, если бы он оказался живым.
- Мы ей не судьи. Я не знаю, что может чувствовать женщина, которую вынудили за деньги отдать ребенка отцу при условии никогда с ним не видеться.
- Тони... А на кого я похож? На отца или на нее?
- Веня, ты похож на меня. Ей-богу, на меня. Я был рыжий в детстве, а потом посерел.
- Тони, я плохо плаваю, - вдруг сказал Веня.
- И я, - засмеялся Платон.
- А Федька отлично плавает.
Слушание дела отложили. Платон узнал об этом в здании суда, куда он приехал в надежде увидеть адвоката Авроры. "Адвокат Авроры Дропси? Илья Василич? Только что был тут, посмотрите в канцелярии". Услыхав имя, Платон закрыл глаза и постоял так несколько минут у большого неопрятного окна.
В канцелярии сказали, что Илья Васильевич получил звонок по телефону и уехал, ужасно торопясь.
Ну как же. Звонок... "Кива, подваливай в нужное место..."
Побродив по зданию суда, Платон нашел укромное место и сел подумать. Он вспомнил, что после слов Коки об озере в Африке посмотрел это озеро на карте. Озеро Киву. Из первых букв фамилии, имени и отчества Коки получается Кива. Предположим, что Кока - адвокат Авроры. Вероятно, он настоящий адвокат, иначе его бы не знали в канцелярии суда. Мир, как говорится, тесен. Ох, тесен, не протолкнуться. Стоит собрать имена людей, узнавших одними из первых о смерти Богуслава. Пока что получается, что об этом знали Коля Птах и адвокат Кива. Причем адвокат знал еще и о месте, где умер Богуслав - он сказал об этом братьям. Маловато. Должна быть женщина, из-за которой Богуслав разделся и дошел до состояния эрекции... До смертельного состояния. Значит, третий человек женщина. Дальше. Должно быть место, где, собственно, и случилось раздевание. Предположим, наличия шелкового китайского покрывала достаточно, чтобы определить это место - загородный дом Платона. Что это дает? Что дом в Репине и Гимнаст - понятия неразрывные. Итак, если эта цепочка существует, значит, Гимнаст тоже знал. Женщина могла быть платной, по вызову. Гимнаст пригласил ее для Богуслава, которого занесло неизвестно по каким делам в Питер. В момент близости у брата случается сердечный приступ, от которого тот умер.
Дальше у Платона образовалась пустота в размышлениях. Каким боком здесь мог быть задействован Птах, если, по всей вероятности, он не затевал убийство? Предположение первое и единственное - женщина была подставной. Но это все так сложно в исполнении... Хотя при большом желании и некоторых психических отклонениях - профессиональном заболевании бухгалтеров из Конторы, можно вообразить механизм причастия к государственным интересам проституток, каждая из которых при летальном исходе у клиента первым делом звонит в Федеральную службу, а уже потом в "Скорую".
"Скорой", кстати, не было. Иначе тело Богуслава не поступило бы в морг как неопознанное. Или была? - завернутое в покрывало тело обнаружил под утро случайный прохожий и позвонил... И наверняка дело заведено в милиции, которая в таких случаях тоже приезжает.
- Дедушка, проснитесь! - кто-то потрепал Платона по колену.
Подняв голову, он увидел перед собой юное создание с избытком косметики на лице и удивлением в глазах.
- Ой, извините. Мужчина, это вы свидетель по разводу?
А что, интересно, она ожидала увидеть? Обрюзгшее лицо в морщинах?
- Нет, но могу поучаствовать. Что нужно свидетельствовать? Измену, насилие, или не сошлись характерами? Я сюда каждый день прихожу, сажусь в уголке - вдруг пригожусь кому...
Идиотский юмор, что и говорить. "Тупею, в натуре, не по дням, а по часам", - поздравил себя Платон.
По дороге домой он заехал в свое отделение милиции. Лейтенант Подогникопыто решил, что Платон восстанавливает сигнализацию.
