Лариса Соболева - Спаси меня
– Рассказывай, дружище, а то здесь так тоскливо. Дай и мне повод загрузить мозги.
Слово «дружище» сконфузило Макара: он ездит на автомобиле Дениса, бессовестно забрал у него женщину, имел наглость заявиться с невинной рожей, а Денис его считает другом. Ну, допустим, выбор сделала Алина, оттолкни она тогда Макара, он больше не посягал бы на нее, значит, эта статья из угрызений совести выпадает, а все равно чувствовал себя вором. Макар вкратце обрисовал, как обстоят дела, раз дополнительное волнение не доконает раненого. В сущности, Макару нужно было упорядочить события в голове, лучший способ для этого – пересказать их в последовательности. Денис думал, качая головой, видимо, просеивал сказанное, затем удрученно вынес вердикт:
– У меня не проходит ощущение, а после твоего рассказа убеждение, что орудует преступная группировка. Уж очень у них все слаженно и вовремя происходит. Сам посуди: они все знают, все просчитывают. Ты кому-нибудь говорил о своем расследовании, чем собрался заниматься?
– Ни-ни. Даже Алина не в курсе, так, по мелочам…
– Ну, вот, видишь? А они предугадывали каждый твой шаг, жены Севастьяна, о самом Севастьяне знали много, например, когда он возвращается домой…
– Знать необязательно, достаточно вести наблюдение за домом, – внес уточнение Макар.
– Пусть так. Но в тот же вечер, когда стреляли в Севастьяна, совершили нападение и на нас с Алиной.
– Но почему-то, попав в тебя, в Алину второй раз не стреляли, хотя она находилась на улице одна до приезда врачей и милиции.
– Видимо, были какие-то причины, потому и не выстрелили второй раз. Я к чему это говорю, Макар. Куда ты ни кинешься – везде тебя ждет неприятный сюрприз. Это под силу только нескольким человекам. Очевидно, Света у них была пешкой, а когда она попыталась убежать и от нас, потому что боялась сдать группировку, и от них, ее убрали.
– А Вероника?
– Ох, теперь я уже не знаю, какую роль играет Вероника. Столько переворотов в мозгах: то жена Севастьяна монстр, то обе Вероники заодно, то только сестра Алины злодейка… Может, она тоже пешка? Поэтому, когда у нее появилась возможность, написала «спаси меня».
– У тебя снова стала жертвой Вероника. Ты считаешь, что Алине пишет не она?
– Ну, почему? Наверное, она. Просто ее заставляют. Признаюсь, мне не хотелось бы думать, что сестра Алины конченая мерзавка, она была чудная девочка. Ой, Макар, будь осторожен. К этой… как ее? Бабушке с сердечным приступом приставь на всякий случай охрану, эти твари на все способны, сюда проникнуть для них, полагаю, не проблема.
– Приставлю. Эх! – Макар осторожно опустил руку ему на плечо. – Вытащили вы меня с Алиной из запоя, пришлось вернуться на службу.
– Жалеешь?
– Пока не разобрался.
– Кстати, как Алина?
Неловко вести речь о ней, да делать нечего:
– Нормально. Сидит взаперти. Сам понимаешь, ей нельзя выходить, стреляли-то в нее, а в тебя случайно попали. Ну, до встречи?
Озаботившись безопасностью досточтимой Роксаны Сергеевны, имеющей такую же трепетную душу, как и Севастьян, Макар побывал в ее доме и предупредил некоторых соседей:
– Если будут спрашивать о ней, отвечайте: уехала к родным. (Разумеется, он не сказал, где она на самом деле.) И срочно звоните мне. А главное, запомните внешность интересующегося, документы попросите показать.
Позвонил Лёня из поселка, сообщил, что баба Варя пришла в себя, однако у нее нарушена речь, что мямлит – не понять. М-да, не баловала Макара удача, одни подножки подставляла. В сущности, рано отчаиваться, в подобных случаях сам черт ногу сломит, иногда они так и остаются за семью печатями, если бы! Если бы не сигнал в мозгу: торопись. В чем дело? Куда торопиться? Неужели преступники прознали, где прячется Алина? Поэтому Макар звонил ей через каждые полчаса, если, не дай бог, не возьмет трубку, он сразу помчится домой, и его не остановит ни один смертный даже в форме дэпээсника.
– Что за ерунда? – недоумевал Макар, глядя на карту в кабинете начальника.
Нет-нет, все правильно просчитано. Письмо отправлено снова из того же района, откуда отправлялись предыдущие послания, естественно, отправлено из нового клуба. И наблюдение велось, как положено. Но никакой девушки, похожей на Веронику, близко не подходило к Интернет-клубу.
– Она могла изменить внешность, – предположил начальник, в это время Макар звонил Алине. – Грим, парик, очки, всякие там накладки на грудь, бедра…
– Можно подумать, она ясновидящая и читает наши мысли, – буркнул Макар, который не любил неудач. Он дозвонился: – Алина! Скажи, что накатала тебе твоя сестра?.. Не смотрела еще? Так посмотри, я жду…
После паузы:
– Алло, Макар!
– Да-да, я слушаю.
– Написано то же, что и вчера: «Я тебя уничтожу». Ты хочешь продиктовать ответ?
– Нет, еще успеем. Если тебе что-то покажется странным, например, неясная возня на площадке, сразу звони, поняла?
– Не волнуйся, здесь тихо. Я жду тебя.
– Скоро буду. Парик, очки, говорите? – обратился он к начальнику. – Вполне может быть. Или вместо нее пишет кто-то другой.
– У тебя есть еще день, – сказал тот. – Потом наблюдение снимем.
– Помню.
Постепенно он склонялся к версии Дениса. Но если действует преступная группировка, не так-то просто будет ее разоблачить, ибо там тоже есть умные головы. В таком случае должны быть похожие эпизоды, потому что обычно в группировках один-два сценария, так сказать, узкая специализация. Тогда придется пройтись по следователям и выяснить, не было ли подобных дел у них. У, сколько времени уйдет…
Три часа ночи. Алина спала, тихо посапывая, а к Макару сон не приходил. Он никогда не страдал бессонницей, не воспринимал бодрствование нарушением и сейчас. Это нормальное состояние, когда есть о чем подумать. Думал он о своей возможной ошибке, искал просчеты – разве кто-то застрахован от них? А когда он думает, ему не спится, не лежится, не сидится. Макар осторожно встал и отправился на кухню, закрыв дверь комнаты, чтобы свет не помешал Алине. Он распахнул настежь форточку, оттуда ворвался свежий прохладный воздух, за окном опять бушевал ветер. Макар поставил на стол пепельницу, закурил.
Что же еще может быть, кроме уже приходивших в голову версий? Слишком туманная история, чего-то не хватает, чтоб остановиться на конкретных идеях. Потом! Его только сегодня осенило: у него почти нет подозреваемых. Осталась одна Вероника, можно сказать, почти мифическая, так как она ни разу не засветилась. Ну, еще группировка возникла, вернее, не возникла, ее как бы нет, потому что слухов о ней не ходило и не ходит, а так не бывает, обязательно деяния группы должны просочиться. По фактам – действительно орудуют несколько человек, но кто они? В сущности, у Макара нет ничего, нет и основной детали – четкого мотива. Из ничего трудно обозначить подозреваемых и направление, где их искать. Вдобавок ему не давала покоя Светлана…
– Твоя голова была забита Алиной, – сказал Дергунов-второй. – Ты ни о чем, кроме нее, не думал и пал в моих глазах. Теперь, когда ты ее получил, надеюсь, к тебе вернулась способность мыслить? Правильно мыслить.
– Опять ты? – стряхивая пепел, хмуро сказал Макар. – То появляешься, и я думаю, что свихнулся, то исчезаешь.
– Я исчезаю, когда ты становишься мне неинтересен. Заодно даю тебе возможность проявить самостоятельность. И что в результате? Полный тупик. Тупик, тупик. Не возражай.
Макар не возражал, хотя предпосылки к диспуту и ответным колкостям имелись, но сейчас не это главное. Он осведомился:
– Где и когда я мыслил не так?
– Я подсказывал тебе, когда заставлял подключить свою логику, а не чужую. Но ты же не слушал. Ты поддался инстинктам.
– Хватит меня учить, – вяло бросил Макар и повторил: – Где и что не так?
– Хорошо. Раз ты просишь…
Дергунов-второй наклонился к Макару, выжидающе и ехидно улыбаясь, мол, попроси меня. Ну, раз ему нужен поклон – это запросто, короны на макушке нет, сваливаться нечему. Макар хоть и сидел, но слегка склонился в поклоне.
– Прошу. Очень прошу.
– Вот так бы всегда, – высокомерно произнесло его второе «я». – Глаза пошире открой, и тебе многое станет понятно.
– Ну, открыл. – Макар на самом деле вытаращился.
– Остряк, – фыркнул Дергунов-два. – Начнем плясать от Светланы, ведь главный прокол убийцы – поселок. Но сначала ответь: ты хорошо помнишь письма к Алине?
Да тут кто угодно засомневается в качестве своей памяти. Раз Макар пропустил что-то важное в письмах, а именно на это намекает галюник, значит, он невнимательно читал. И все же, провернув в уме строчки, сказал:
– Да вроде неплохо, а что?
– А тебе ничего не показалось странным в одном из писем? Хотя бы одна фраза?
Показалось. Да сразу и забылось, как это бывает, когда внимание что-то отвлечет. Но где? В каком письме? Макар пододвинул табурет к столу, открыл крышку ноутбука, нашел файлы с последними письмами, которые Алина получила при нем. Он стал вчитываться в строчки и вдруг…
