Лариса Соболева - Спаси меня
– Так оба с утра до вечера и торчали во дворе? – уточнил Макар.
– Да нет же. То пропадут, то снова появятся. К вечеру я уже сама искала их глазами.
– Они оба разом пришли?
– Не разом. Сначала один – пожилой, на второй день другой, с бородой. Второго я видела, когда свечерело. Что он здесь делал? Вышла во двор сына загнать, а его еще найти надо. Я по нашим закоулкам бегала, так на бородача и набрела, испугалась.
– А где конкретно они задерживались?
– Да вон, то за теми кустами, то за теми. Или в беседке сидели. А когда я сына искала, бородач в углу стоял за сараями.
Кусты и беседка расположены были как раз напротив лачуги, где проживали Гришина с Роксаной Сергеевной. А нестройный ряд сараев был чуть дальше. Беседка закрыта скрещенными полосами фанеры, сквозь ромбы хорошо виден двор, а того, кто там сидит, практически невидно.
– Мне показалось, они ждут кого-то, – добавила женщина и снова задумалась. – С другой стороны, будто и не ждали… Не знаю, как бы это объяснить.
– Ничего, этого достаточно, – сказал Макар.
Подступали сумерки, его вызвали в управу.
– Ну, что? – недовольным тоном сказал начальник, явно собрался отчитывать, а Макар не догонял за что. – С адреса Вероники отправили письмо твоей госпоже Алине, но клуб-то другой. Иди сюда.
Макар подошел к карте города, начальник показал авторучкой:
– Четыре вот где… Да, в одном районе. А этот, из которого отправлено сегодняшнее письмо, аж на другом конце города. Неверно ты просчитал, твоя писака умнее тебя. Зря ребята проторчали у клубов, естественно, Вероника туда не заходила.
Начальник вернулся к столу, пил чай, а Макар, теребя пальцами нижнюю губу, тупо смотрел в карту. Не мог он ошибиться. Раз письма отправлялись из одного района, то и должны были отправляться оттуда. В чем же дело?
– Вы обещали три дня, – напомнил он.
– Обещал, обещал, – махнул рукой тот. – Однако что это за чертовщина? Письма, документы, убийства, покушения! Вероника не Вероника, а Света. Муж об этом не догадывался… Чертовщина.
– Осталось еще два дня, – упрямо повторил Макар.
– Эх, а что изменится за эти два дня?
– Не знаю. Но надеюсь.
– Ладно, пусть будут два дня.
Он нашел ее: сидит себе за столом, тайком читает газеты, наверняка неприличные с желтым колером, ибо газетка покоилась на коленях и под столом.
– Здравствуйте, Роксана Сергеевна, – сказал Макар.
– Ах, это вы! – улыбнулась она. – Признаться, не ждала вас. Как Светочка? – понизила она голос. – Звонила вам?
– Звонила, – уклончиво ответил он. – Роксана Сергеевна, где бы нам поговорить?
– О чем?
– О Светочке.
– А что вам неясно? Она должна была все рассказать сама.
Ну, и бабушка! Другие старушки выложат факты, свое отношение к ним, заодно и выводы сделают без всяких просьб. Не хотелось ему сообщать прискорбную новость, и Макар еще раз попытался обойти тему убийства Светланы:
– Рассказала, но мало. Думаю, вам есть что добавить.
– Помилуйте, – рассмеялась она, как смеются, когда человек надоел, а прогнать его мешает воспитание. – Ну, кто же лучше Светочки…
– Вы, – перебил Макар.
Роксана Сергеевна слегка потерялась: что значит его тон? Перебил как-то уж очень серьезно, строго и вместе с тем настойчиво. Роксана Сергеевна заподозрила подвох, например, Свету арестовали, и этот молодой мужчина пришел выведывать ее секреты с тайным умыслом посадить девочку. От нехороших мыслей подскочило давление, и она отказала:
– Не могу здесь разговаривать, я же при исполнении. Потерять эту работу для меня – катастрофа, я очень дорожу ею, все же существенная прибавка к пенсии. Приходите завтра ко мне домой. Я освобождаюсь в восемь, а через два часа уже буду дома. Не стану заходить на рынок, в магазины.
До завтрашнего утра она решила подумать, как повести себя, чтобы не навредить Светлане, да не тут-то было:
– Роксана Сергеевна, я не хотел вам говорить до поры до времени, но вы меня вынуждаете. Ночью Свету, когда она говорила со мной по телефону, убили. (Старуха вскрикнула, побелела, не хватало, чтоб ее сердечный приступ накрыл, но поздно церемониться.) Я приехал, когда она была еще жива. Ее увезла «Скорая», а в больнице Светлана умерла. Ее убили ножом в живот…
– Боже мой, – еле слышно вымолвила Роксана Сергеевна, уткнувшись лицом в ладони.
– Вам плохо? – испугался Макар, подавшись к ней.
– Пройдет.
Она убрала руки, некоторое время сидела в оцепенении, молоденькие девчонки попросили дать ключи, Роксана Сергеевна механически раздала. Смеясь и болтая, девчонки убежали вверх по лестнице, холл опустел.
– Мне нужна информация о Светлане, – сказал Макар. – Вся, какую вы знаете.
– Не могу сейчас, поверьте, – с трудом выговорила Роксана Сергеевна. – Я похоронила многих. И друзей, и родственников… Светочка… как родная была…
– Надо ли говорить, что и вы не в безопасности, пока убийца гуляет на свободе?
– Да? – немного удивилась она, однако смысл его слов не совсем дошел до нее. – Вот еще. Я-то ему зачем?
– Я выяснил, что двое мужчин следили за вашим домом.
– Неужели?
Нет, она не въезжает в то, что он говорит! Видимо, у нее шок после известия. Только в таком состоянии человек не слышит, ничего не видит, вести с ним диалог бесполезно.
– Вы должны мне все рассказать хотя бы ради себя.
– Да.
– Что – да?
– Расскажу. Не сейчас. Позже. Мне нехорошо, правда. И мне надо вспомнить все, что узнала от Любочки и Светочки. Не волнуйтесь, здесь я среди людей, никто не посмеет…
– Ладно. Но утром я приеду, отвезу вас домой, там мы и поговорим.
– Хорошо, – понуро кивнула Роксана Сергеевна.
– Пожалуйста, не выходите на улицу. Ни одна, ни с кем-то.
– Не выйду.
Алина обвила его шею руками, Макар, целуясь, ногой захлопнул дверь. Нет, он никак не мог постичь, за что ему такое привалило? Голова кругом, сердце бушует, дыхание на нуле – почти труп. Но, черт возьми, он живет, да еще как! Чуть отстранившись, почти касаясь ее губ, Макар произнес:
– Сначала письмо.
– Там всего три слова: «Я тебя уничтожу».
– Какое самомнение.
И поцелуи. В губы, глаза, шею. Наверное, следовало обо всем забыть, когда в руках желанная, красивая женщина, но Макар предложил:
– Идем писать ответ.
Раскрасневшаяся Алина села перед ноутбуком, пока она готовилась, Макар прошелся губами по ее шее, плечам, она поежилась:
– Мы будем писать ответ?
– Конечно, – выпрямился он. – Пиши: «Вероника, дорогая, как ты могла мне написать эти страшные слова? Кого ты собираешься уничтожить? Меня? Я же твоя родная сестра, роднее у тебя никого нет, у меня тоже. Твое письмо только убедило меня, что ты немного больна, я не имею права отнестись к тебе равнодушно. Я могу и хочу помочь тебе. Если пожелаешь, уедем вместе в Бельгию, там великолепные специалисты, они помогут тебе. Хочешь остаться в России, я дам денег, сколько потребуется, но тебе необходимо поправить здоровье. Я очень волнуюсь за тебя. Давай встретимся? Я могу прийти к тебе, потому что не верю в то, что ты написала». Отправляй.
– Ты это серьезно? Мне надо будет идти к ней?
– Еще чего! – фыркнул Макар, поднимая ее со стула. Целуя Алину, он снимал одежду, одновременно увлекая ее к постели.
– А ужин? – смеясь, спросила она.
– После.
– Остынет.
– Подогреем.
Невероятно, но факт – он услышал, то, о чем сам думал, но о ней:
– Мне легко с тобой, Макар.
23
Всю ночь он контролировал себя и время, чтоб не проспать и поехать за бабушкой. Не проспал. С постели встал, как мышь – бесшумно. Бесшумно передвигался по квартире – Алина не проснулась и когда он пил кофе на кухне, и когда уходил. К восьми утра дороги оживают, кишат, как тараканьи бега, и чтоб попасть в общежитие вовремя, Макар объехал бешеные участки, короче, сделал крюк. А его подкарауливал облом. Да какой! Бабушку Роксаночку увезли ночью на «Скорой» – сердечный приступ. Макар ругал себя последними словами по дороге в больницу, ругал вслух. Так опростоволоситься! Столько наговорить еще одной трепетной натуре: Свету убили, вас убийца тоже в жертвы наметил – от этого и у здорового человека сердце прихватит. А если помрет бабуля? Что тогда делать? Она единственная, кто знает правду, пусть частицу, но срочно необходимую.
В больнице ему сообщили, что Роксана Сергеевна в порядке, она спит, посетители сегодня нежелательны, приходите завтра. Прикинув, что убийца не узнает до завтрашнего дня, где Роксана Сергеевна, значит, не придет грохнуть ее, он направился к Денису, который лежал в этой же больнице. Тот сидел на кровати, выглядел вполне прилично, улыбался:
– Что так рано? У нас только обход прошел. Постой, постой… Неужели закончил дело?
– Заканчиваю. – Особенно Макар подчеркнул букву «ю», давя понять, что до завершения далековато, но Денис жаждал услышать больше:
– Рассказывай, дружище, а то здесь так тоскливо. Дай и мне повод загрузить мозги.
