Анна и Сергей Литвиновы - Вспомнить будущее
– Фу. Ювелирка. Пошлятина, – поморщился он. – Я бы предпочел что-нибудь более утонченное. Например, банк.
Объяснять Степану, в чем заключаются мои истинные интересы, я не стала. Велела:
– Пока у нас просто предварительная работа. Выясняй все. Как организована охрана, торгуют ли контрафактом, платят ли налоги, как перевозят выручку.
– Как скажешь, шеф, – вздохнул Степашка.
А я, со своей стороны, начала искать подходы к Нетребину.
В России только что вошли в моду социальные сети, и я быстро выяснила: Михаил Юрьевич, прогрессивный человек, в них присутствует.
Судя по его страничкам, бабником он был изрядным. Виртуальных подружек у него имелось куда больше, чем друзей, да и мне (незнакомке по имени Мэрилин) ответил мгновенно. Задавать вопросы, с чего вдруг я свалилась на его голову, не стал – но зато сразу потребовал прислать фотографию. Я скисла. Вряд ли мое настоящее, наполовину мертвое лицо его вдохновит. Раз он даже продавщиц в свои магазины набирает обязательно с фотомодельной внешностью.
Фотку (пухлогубую блондинку) ему отправила, и даже немного пофлиртовали, но когда Нетребин позвал встретиться в реале, красотке Мэрилин пришлось исчезнуть.
Что ж. Михаил Юрьевич – отнюдь не преданный своей супруге сухарь, это уже хорошо.
Я продолжала следить за ним (пока что в Интернете). Ювелир в Мировой паутине наследил изрядно. Дискутировал (под реальным именем) в автомобильном форуме, состоял в сообществе охотников. Искал – опять же в сети – себе партнера («предпочтительно симпатичную девушку не старше двадцати восьми лет») для игры в большой теннис. Регулярно появлялся (под ником «генеральный директор») на сайте своей ювелирной компании.
Степашка, со своей стороны, мне докладывал:
– Нетребин из Интернета вообще не вылезает. У него одних почтовых ящиков семь штук.
Степа – опять же, по моему настоянию – играл на работе роль типичного компьютерщика: немного не от мира сего, не приспособленного к реальной жизни, безучастного. «С журнальчиками компьютерными постоянно сиди, терминами непонятными сыпь, – учила однокурсника я. – А сам наблюдай, запоминай, слушай!»
Однокурсник понял меня буквально – поставил «жучки» на телефонную линию Нетребина, его зама и главной бухгалтерши.
Я, когда узнала, разозлилась:
– С ума сошел! Служба безопасности наверняка их кабинеты проверяет!
Степка насмешливо присвистнул:
– Видела бы ты ту службу! Два калеки и отставник семидесяти лет в начальниках. У них с виду все круто: ремонт, компьютеры дорогие, а по сути – Советский Союз. Бухгалтерия – герань на окнах растит и чаи гоняет. Секретарши Нетребина пасьянс раскладывают, сам шеф – вечно то на теннисе, то на охоте. Один Шабардин работает.
– Это кто?
– Зам Нетребина. Серьезный такой мужик, жесткий. Он фактически всем заправляет: принимает решения по ассортименту, дрючит поставщиков, цены по своему разумению повышает-понижает. Но зарплата у него при этом, – Степан хитро улыбнулся, – чуть больше моей. Я специально ведомости бухгалтерские взломал, чтоб посмотреть.
– Думаешь, подворовывает он у хозяина?
– А у них там, в ювелирке, все воруют, – усмехнулся Степка. – Вчера разборка была: в магазине на Цветном бульваре недостача – двести тысяч. Красотки, которых Нетребин набрал, – они ж вообще без мозгов. Стырили внаглую семь колечек – и думали, что никто не заметит.
Степашка вздохнул:
– Не понимаю. Чего ты решила именно за них взяться? По сети их грабить бесполезно – обороты все наличкой. А налет на ювелирный – в маске, с пистолетом – я, прости, совершать не собираюсь.
– Не будет никакого налета, – заверила я. – Подожди еще немного, я все тебе объясню, и начнем. А ты пока обязательно трудовую свою изыми, чтоб никаких следов. Получится?
– Я вообще ее не отдавал, по контракту работаю.
– Значит, контракт изыми. И свои паспортные данные.
– Сделаю.
А я проводила Степана – и всю ночь возилась, создавала себе страничку в социальной сети.
Фотографию разместила собственную – если снимать меня в профиль, выглядела я очень даже эффектно. Имя-фамилия – тоже мои (Нетребин, может, и помнил о бедной сиротке Маше Дороховой. Но Мику Сулимову он точно не знал.)
Вся остальная информация была тщательно придуманным враньем. Я была частным предпринимателем, обладателем ученой степени в области экономики. Увлекалась теннисом и охотой. Коллекционировала авторские ювелирные украшения.
А наутро я отправила Нетребину сообщение:
– У меня есть старинное золотое кольцо, и мне надо его оценить. Я могла бы обратиться к первому попавшемуся ювелиру, но мне очень хочется попросить об этой небольшой услуге именно вас. Я обратила на вас внимание на приеме в мэрии, и что-то зацепило меня в вас. Поможете?
Он откликнулся спустя час:
– А вы симпатичная! Как называется ваша диссертация?
Я решила, что он вряд ли будет сверяться с картотекой авторефератов в Ленинской библиотеке, потому с легким сердцем соврала:
– Оценка экономической эффективности инвестиционных вложений в коммерческой деятельности.
– Серьезная девушка! – похвалил Нетребин.
– Серьезный человек – тот, кто смог с нуля создать свою империю. То есть вы, – парировала я.
– Да ладно, у меня обычный небольшой бизнес, – взялся кокетничать он.
– Ваши ювелирные магазины – лучшие в Москве, – возразила я. И смело добавила: – Хотя я могла бы – как дипломированный экономист и как любитель дорогих украшений – подсказать некоторые шаги для их усовершенствования.
– Например?
– Например, ваш рекламный девиз «Покупайте наше золото» совершенно никакой. Я бы лучше писала на витринах «Все драгоценности мира». Или «Золотая рыбка».
Он решил взять быка за рога:
– Может быть, встретимся? Все обсудим?
– Обязательно. Но я сейчас на острове Сен-Мартин, вернусь через неделю.
– Буду ждать! – пообещал Михаил Юрьевич.
Что ж. За неделю я планировала с помощью Степана изучить его бизнес досконально. И дать ему множество дельных советов. И понравиться – настолько, чтоб его не смутило мое наполовину неподвижное лицо.
Но жизнь внесла свои коррективы.
Вечером, когда мы снова встретились со Степкой, мой шпион доложил:
– Слушай, я больше не сомневаюсь. Нетребин твой – совсем лопух.
Я было испугалась, что однокурсник, каким-то образом, увидел нашу с ним переписку – но речь пошла о другом.
– Я в бухгалтерии не силен, – продолжал Степашка, – но, по-моему, его зам, Шабардин, – откровенно Нетребина обворовывает. Поставляет в магазины – свой товар. Получает за него деньги. И с шефом не делится.
– Да ладно!
– Я вскрыл личный почтовый ящик Шабардина. Он берет ювелирку напрямую – у одного китайца. И платит ему черным налом. Главный бухгалтер в курсе – и в деле. У нее для финансовых документов две директории. Одна официальная, которую Нетребин регулярно просматривает. А вторая – «левая», за семью паролями.
– Нетребин что – такой дурак? – недоверчиво произнесла я.
– У них хитро все, – усмехнулся Степан. – Товар – тот, что китаец гонит, – идентичен официальному. Те же обручалки, сережки, кулончики среднего качества. Придешь в магазин, проверишь ассортимент – подвоха не заподозришь. Да и доверяет Нетребин Шабардину – как родному. Даже счастлив: что тот на себе все тащит, а у него есть возможность – на корте скакать, да девчонок кадрить.
– Сможешь достать мне их «левую» бухгалтерию?
– Да не вопрос. Только зачем тебе? Думаешь в налоговую стукнуть? Так премию за это не дадут.
– Слушай, Степа, – нахмурилась я. – Мы, кажется, с тобой договорились, раз и навсегда. Всю комбинацию придумываю я. А ты – делаешь что я скажу. И потом получаешь свою половину.
– Ой-ой, начальница, – скривился однокурсник.
«Зря я его в это дело втянула, – пронеслось у меня. – Слишком самостоятельным стал. Слишком в себе уверенным».
Да и не зря ли я вообще связалась с Нетребиным?..
Лето навалилось на Москву внезапно. Еще в пятницу народ кутался в плащи, и я читала, возложив ноги на батарею, а в субботу шарахнуло – сразу плюс двадцать, да с солнышком. Степашка (он вообще тяжело переносил заточенье в квартирах-сотах большого города) взмолился:
– Пойдем, что ли, в парк куда-нибудь!
Я прогулок не любила. Проворчала:
– Да ну, Степ. Нам с тобой поговорить надо. Спокойно.
Но он заупрямился:
– Вот и поговорим – на свежем воздухе. Так безопасней.
Я хихикнула – конечно, про себя. Не хотелось обижать моего Штирлица. Хотя сама считала: Степашка к своей миссии секретного агента относится слишком уж серьезно. Но как руководитель нашей группы полагала: лучше чрезмерное рвение, чем разгильдяйство и лень. Потому покорно кивнула:
