Неуловимая жена - Александрова Наталья Николаевна

– Эй, где тут ваша ослиная купель? – спросила она мелькнувшую сквозь пар фигуру.

Фигура исчезла.

Полина Викторовна сделала еще несколько шагов вперед.

Клубы пара рассеялись, и теща Короткова с изумлением и ужасом осознала, что находится в самой обычной бане, причем перед ней расположились в самых живописных позах несколько совершенно голых мужчин.

– Эй, что за дела? – проговорил один из этих мужчин, уставившись на Полину Викторовну. – Они сказали, что будут девочки, а тут какая-то бабка приперлась!

– А что? – подал голос его приятель. – Говорят, пожилые бабы очень горячие!

Полина Викторовна завопила дурным голосом и завертелась, пытаясь найти выход…

Через полчаса красная, полуодетая, она выскочила на крыльцо особняка.

– Полина Викторовна, что с вами? – деликатно осведомился водитель, открывая перед ней дверцу машины.

– Заткнись! – рявкнула на него хозяйская теща. – Засужу! Уничтожу! Сотру в порошок!

– За что? – переспросил водитель.

– Да не тебя, дурак! Этот салон идиотский! Не стой на месте! Поезжай давай скорее!

И тут зазвонил ее мобильный телефон.

– Засужу! – рявкнула Полина Викторовна в трубку. – Мокрого места не оставлю!

– Вы меня с кем-то перепутали, – очень тихо ответил мужской голос. – Это я… вы же сами меня наняли…

– Ах, это вы… – Полина Викторовна взяла себя в руки и понизила голос: – Ну, может быть, хоть вы меня чем-то порадуете?

– Ваш зять отказался платить. Так что приезжайте вместе с дочерью завтра, в четыре часа, в ресторан «Мандрагора» на Некрасова. И не забудьте мой гонорар…

Полина Викторовна хотела еще что-то спросить, что-то уточнить, но ее собеседник уже отключился.

– Ну? – спросил Леня. – Как считаешь, поверит теща, что это фотограф ей звонил?

– Ну… – протянула Лола, – у тебя, конечно, не очень похоже вышло, но она в таком состоянии после бани, что и не заметит…

На следующий день, ровно в четыре часа, в двери популярного среди обеспеченных людей ресторана «Мандрагора» на улице Некрасова вошел долговязый мужчина в черной кожаной куртке.

Внешний вид этого мужчины не вполне соответствовал общему стилю пафосного и дорогого ресторана, поэтому метрдотель шагнул навстречу ему не с той улыбкой радушия и радостного узнавания, как к постоянным посетителям, а с видом предупредительной настороженности.

– У вас заказано? – спросил он долговязого гостя, оглядев его с ног до головы.

– Меня ждут, – ответил тот, – меня ждет Полина Викторовна…

– Ах, Полина Викторовна! – Услышав это имя, метрдотель расцвел подобострастной улыбкой. – В таком случае прошу! Проводить вас к ее столику?

– Сам найду, – отмахнулся тот.

Он сделал несколько шагов – и тут же попал в объятия хорошо одетого мужчины лет тридцати пяти – сорока, приятной, но незапоминающейся наружности.

– Леха, сколько лет, сколько зим! – воскликнул этот мужчина, обняв долговязого гостя и энергично хлопая его по спине. – Мы же с тобой восемь лет не виделись, с самого Нового Уренгоя!

– Извините, – пробормотал долговязый, пытаясь высвободиться. – Вы меня с кем-то перепутали…

– Да ни с кем я тебя не перепутал! – возразил тот, норовя облобызать долговязого. – Леха, старик, ты же ничуть не изменился! Такой же Длинный Леха, как восемь лет назад!

– Во-первых, я вовсе не Леха, – перебил его долговязый. – А во-вторых, я никогда не был в Новом Уренгое! Так что вы меня точно с кем-то перепутали!

– Не был в Новом Уренгое? – недоверчиво переспросил незнакомец и немного отстранился. – А в Нижневартовске?

– И в Нижневартовске тоже не был! – отрезал долговязый, наконец высвободился из объятий странного человека и стремительным шагом направился к угловому столику, за которым его дожидались Полина Викторовна и ее дочь Алла.

– Кого мы ждем? – уже третий раз спросила Алла свою мать, нервно поглядывая на часы. – Объясни мне, наконец…

– Скоро ты сама все поймешь! – загадочно ответила ей Полина Викторовна. – Знаешь ведь, как говорят: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать!

– Да что увидеть-то? – Алла машинально взглянула на огромный экран телевизора, по которому дефилировали модели – там показывали репортаж с парижской Недели высокой моды.

– А вот и он! – оживилась Полина Викторовна, увидев приближающегося через зал долговязого мужчину.

– Это еще кто такой? – недовольно фыркнула Алла.

– Сейчас узнаешь, сейчас ты все узнаешь!

Долговязый поздоровался и сел на свободное место, напротив клиентки.

– Принесли? – осведомилась Полина Викторовна.

– А как же! – Долговязый похлопал себя по нагрудному карману и в свою очередь задал тот же вопрос Полине Викторовне: – А вы принесли?

– Разумеется! – Женщина похлопала по своей сумочке.

– Что это за тайны мадридского двора? – проворчала Алла и повернулась к незнакомцу: – Кто вы?

– Называйте меня просто Фотограф! – ответил тот, осклабившись.

– И что вы мне хотите показать?

Фотограф переглянулся с Полиной Викторовной. Та обернулась и щелкнула пальцами, как будто подзывая собаку. Но на этот знак появилась не собака, а низенький, толстенький человечек в галстуке-бабочке – известный всему городу адвокат по бракоразводным делам Семен Семенович Семеновский. За ним поспешала высокая блондинка – его бессменная помощница Лизавета. Подойдя к столу, адвокат и его спутница заняли свободные места.

– А эти здесь зачем? – насторожилась Алла.

– Сейчас все узнаешь! – повторила Полина Викторовна и снова переглянулась с Фотографом.

Тот выразительно взглянул на сумочку. Полина Викторовна вздохнула, открыла сумочку и передала Фотографу плотно набитый конверт. Тот, в свою очередь, достал из внутреннего кармана другой конверт – не так плотно набитый, но значительно большего формата, и положил его перед заказчицей.

Та выдержала небольшую паузу, убедилась, что все зрители внимательно следят за происходящим и произнесла с отработанным пафосом:

– Я всегда говорила тебе, Алла, что Коротков недостоин тебя! Он не стоит твоего мизинца! Я предупреждала тебя, что он – отвратительный, аморальный тип!

– Мама, сколько можно! – поморщилась Алла. – Мне это, честное слово, надоело…

– Так смотри же! И вы смотрите! – Полина Викторовна покосилась на адвоката и жестом циркового фокусника вытряхнула из желтого конверта стопку фотографий.

Фотографии веером рассыпались по столу, все присутствующие наклонились над ними и замерли в совершенном изумлении…

Первым, как и положено настоящему профессионалу, опомнился адвокат.

– Однако! – проговорил он выразительно и взглянул на Полину Викторовну. – Весьма неожиданно!

Лизавета, не сдержавшись, откровенно прыснула.

Полина Викторовна покрылась красными пятнами и на какое-то время лишилась дара речи. Затем подняла глаза на Фотографа и просипела севшим от волнения голосом:

– Что это?!

На фотографиях была изображена сама Полина Викторовна в абсолютно голом виде в компании таких же голых молодых мужчин.

– Мама! – вскрикнула Алла, прижав руки к лицу. – Мама, как ты могла? Я поражена!..

Полина Викторовна наконец опомнилась и попыталась собрать злосчастные фотографии. Но ей это не удалось: оказавшийся рядом официант (мужчина лет тридцати пяти – сорока, приятной, но незапоминающейся наружности) неловко дернул за край скатерти, и ужасные фотографии разлетелись по всему залу.

Одна из них спланировала к ногам Варвары Присыпкиной, которая как раз в это время вошла в ресторан.

И как будто этого было мало, на огромном экране прекратился показ парижской Недели моды, и вместо дефилирующих моделей на нем возникла голая Полина Викторовна…

Варвара Присыпкина восторженно ахнула, указывая пальцем, унизанным кольцами, на экран, куда уже смотрели все без исключения посетители ресторана.

Леня перехватил коробку поудобнее и позвонил в дверь. Лола открыла сразу же.