Анастасия Валеева - Знак Скорпиона
Яна устроилась поудобнее в кресле, положив правую руку на карту, лежащую на столе. Она смежила веки и погрузилась в странное, полудремотное состояние. Карта, расположившаяся под рукой, стала каким-то необъяснимым образом излучать тепло, нагреваясь все сильнее и сильнее. В то же время Яна словно погружалась в прохладный, застилающий все вокруг, серый туман. Милославская проваливалась в эту серую, вязкую массу, охватывающую все ее тело липкими, холодными щупальцами страха. И в тот момент, когда она уже начала задыхаться, неизвестно откуда взявшийся ветерок разодрал в клочья обступившую Яну серую мглуи перед глазами предстала неожиданная картина. Это была фотография. Большая овальная фотография в черной траурной рамке. Янане отрываясь, смотрела на полудетское лицо темноволосого мальчика. Взгляд его был серьезен, а на плотно сжатых губах не появлялось и тени улыбки. Яна пристально всматривалась в лицо, чувствуя какую-то странную тревогу.
Лишь через мгновение она осознала, что отступивший туман открыл перед ней большое пространство, залитое ярким солнечным светом. Неизвестным образом внезапно Яна почувствовала за спиной какое-то движение. Она резко обернулась и вдруг поняла, что находится на кладбище. На этот раз перед ней оказалось сморщенное тонкогубое старческое лицо с суровыми глазами: «Митяева Ирина Владимировна 1834–1923», успела прочитать Яна, когда на памятник уселся большой черный ворон. Видимоон и привлек ее внимание. Как в замедленной съемке Яна завороженно наблюдала за тем, как клюв ворона раскрывается. Затем она услышала какой-то резкий, раздражающий звуки картинка стала рассыпаться перед ее глазами, будто выстроенная из песка.
Яна застонала, приходя в себя. У ее ног поскуливала Джемма, вопросительно глядя в лицо хозяйки. Собака словно спрашивала, почему Яна на этот раз не собирается открывать дверь нежданному посетителю, чей звонок и привел женщину в чувство. Милославская переборола внезапно нахлынувшую слабость, заставившую налиться свинцом ее ноги и руки, и отправилась к калитке. За ней переминался Руденко, со встревоженным выражением на простоватомпо-крестьянски широком лице.
– И что же у тебя на этот раз приключилось? – недовольным тоном проговорил он, с беспокойством вглядываясь в побледневшее лицо Яны.
– А ты откуда здесь взялся? – ответила она вопросом на вопрос. Слабость понемногу проходилаи голос Яны звучал хотя и слабо, но уже более уверенно.
– Да вот, был поблизости, а как сообщили, что ты меня разыскиваешь, решил заскочить. Ну, пригласишь меня к себе, или у тебя там какие-нибудь духи на шабаш собрались? – Руденко с иронией смотрел в лицо Яны весьма довольный своим остроумием.
– Проходи, – Яна подумала: сейчас, несмотря на жару, необходимо выпить чашечку кофе, которая поможет окончательно прийти в себя. – Что будешь пить? Твоего любимого портвейна у меня нет, но кофе, сок, минералку или коньяк предложить могу.
– Портвешок бы сейчас неплохо, – мечтательно протянул Руденко, имеющий среди сослуживцев прозвище «Три семерки», за любовь к одноименному напитку. – Но я в данный момент на службе, – тут же с наигранной строгостью приосанился лейтенант. – Так что давай минералку.
– Вольному воля, – пожала плечами Яна, оставив лейтенанта устраиваться в кабинете, и отправилась на кухню.
Через несколько минут кофе был сварен в маленькой серебряной джезве, а Руденко получил бутылку ледяной минеральной воды и стакан.
– Ну так что тебе от меня было нужно? – на кажущемся с первого взгляда простодушным и открытым лице Семена Семеновича читалось нескрываемое любопытство. Сотрудничество с Яной хотя порой и несколько, по его мнению, уничижало прямую милицейскую натуру, все же оказывало значительную помощь, увеличивая раскрываемость преступлений и избавляя от явных и безнадежных «висяков».
– Слышал о таком: Сизов Олег? Его труп был найден на твоей территории, – Яна выжидательно смотрела на Руденко, пододвигая ему пепельницу и доставая сигареты.
– Сизов… – в глазах лейтенанта тут же промелькнуло не только понимание, но и явное раздражение. – Блин, как вы все мне осточертели. Не дают работой спокойно заниматься, все какие-то фокусы. Ты-то тут при чем? – почти простонал он раздражено.
– Ко мне приходила его мать. А что такое, давят сверху? – проявила проницательность Яна.
– Еще как давят, – Руденко нервно задымил сигаретой. – Еще и дело завести толком не успели, как тут же на ковер к начальству вызвали. «К этому делу необходимо подходить с осторожностью, особое внимание, деликатность, это дело не простое, сын депутата областной думы, Сизов-отец собирается баллотироваться в госдуму, такие связи, о результатах докладывайте лично мне…» – лейтенант попытался передразнить своего начальника, произнося эти слова высоким фальцетом, но голос его от возмущения постоянно срывался.
– Ну и как успехи в деликатном раскрытии преступления?
– Висяк, явный висяк, – Руденко тяжело вздохнул. – Да и что можно узнать? Банальная передозировка, уголовное дело-то заводить не хочется. Как будто у меня мало других преступлений и трупняков.
– Да нет, Сеня, я думаю, что на этот раз передозировка не столь уж банальна.
– Что, высшие сферы нашептали? – лейтенант язвительно смотрел на Яну.
– Вот-вот, именно они.
– И что же именно ты увидела? – с притворным равнодушием и наигранной насмешкой проговорил «Три семерки». Он явно повеселел. Надежда на то, что гиблое дело, за которое придется отвечать перед начальством по особой статье, будет раскрыто с помощью Милославскойнемного воодушевила его.
– Тело лежало в подвале заброшенного дома, – медленно проговорила Яна. – Было темно. Наверное, ночь. Олег, видимо уже умирал, когда к нему подошел кто-то с фонариком в руках.
– А кто, кто это был? Опиши, – Руденко, забыв о своем скептицизмепросительно заглядывал ей в глаза, как ребенок в ожидании сладкого.
– Если бы я видела! Темно, а мне прямо в глаза фонарик светил. Я могла хорошо разглядеть только то, что попадало в круг света от его фонарика. Так вот, этот человек подошел к телу, забрал какой-то небольшой предмет из кармана и заменил шприц на другой. Все, – усмехнулась она, взглянув на Руденко, застывшего в ожидании. Яна не собиралась рассказывать ему о непонятном видении кладбища. Она пока еще не знала, какое отношение имеет это видение к делу. – Теперь твоя очередь. Делись информацией.
Руденко надулся, высказывая важность должностного лица, облеченного властью:
– Я не имею право разглашать тайну следствия, – высокомерно проговорил он, но через минуту, сбавив тон, прибавил:
– Что тебя интересует?
– Все, Сеня, все. Что вам известно о мальчике, о его семье, друзьях, врагах, ну не мне тебе объяснять.
– Олег Викторович Сизов, двадцать лет, – забубнил Руденко недовольным голосом. Конечно, ему очень хотелось принять помощь Яны в расследовании, но при этом он ждал, что именно Милославская будет поставлять ему сведения, а не наоборот. – окончил местную школу номер десять, в армии не служил, папочка отмазал, – усмехнулся он в усы. – Поступил заочно в тарасовский филиал Московского юридического института, подрабатывал в фирме «Терра» у своего дяди Альбина Юрия Владимировича помощником консультанта по юридическим вопросам. Жил вместе с отцом, Виктором Александровичем, бизнесменом и, одновременно, депутатом областной думы, и с матерью. С ней, я так понимаю, ты уже познакомилась?
Яна кивнула. Она с нетерпением ожидала продолжения, пока Руденко пил минералку и прикуривал новую сигарету из предложенной Яной пачки.
– Ну а поближе к делу? Что обнаружила экспертиза, какие вы успели произвести «следственные мероприятия», так это у вас называется?
– А что экспертиза может обнаружить? Следов насилия на теле нет, умер от большой дозы героина. «Дорог» на руках, правда нет, но это ни о чем еще не говорит, возможноон кололся недавно, а раньше глотал «колеса» или нюхал.
– Что такое «дороги»?
– Отстала от жизни, – снисходительно усмехнулся лейтенант. – Сейчас каждый малец знает, что это ряд следов от уколов. Но для этого надо, конечно, колоться не один месяц. Тело было обнаружено в подвале старого заброшенного дома на окраине города, не так уж и далеко отсюда, между прочим. По нашим сведениям, в этом подвале иногда бомжи ночуют, а чаще подростки собираются, потусоваться, как мой малец говорит, а проще говоря, кольнуться да потрахаться.
Яна недовольно поморщилась.
– Ну что я сделаю? Если это интересы большинства молодежи, – продолжил раздражено Руденко, заметив ее недовольный взгляд. – Так вот, рядом дома тоже заброшенные, так что обнаружить свидетелей того, как туда попал Сизов и один ли он былнам не удалось.
– Нуа что удалось выяснить?
– Да в том-то и дело: ничего! – с досадой проговорил Руденко. – Обычно подобные дела не представляют из себя ничего сложного. Подъезжаем с нарядом во двор нарика, загнувшегося от передозы, подхватываем пару-тройку местных наркоманов и везем в отделение. Ну а наши методы воздействия ты, думаю, можешь представить, наркомана расколоть – раз плюнуть…
