Сергей Горяинов - Слуги Ареса
- Ангел! Ко мне! - наконец раздался резкий голос, и полковник облегченно перевел дыхание.
"Ангел" с некоторым сожалением взглянул на Елизарова, развернулся и понесся к хозяину все так же беззвучно - ни рычания, ни лая.
- Ну и зверюга у тебя, товарищ генерал! - заметил Елизаров, пожимая пухлую ладонь Гущина.
- Хорош, да? - довольно усмехнулся тот. - Из спецпитомника. Не собака оружие!
Ангел, словно уловив, что речь идет о нем, как бы улыбнулся,-приоткрыв кошмарные желтые клыки.
Елизарова передернуло.
- Ну пойдем, пойдем. Что ж на улице стоять. - Генерал подхватил Елизарова под локоток и повлек к коттеджу.
Последний раз полковник был в Черноголовке года три назад - тогда только котлован начинали копать. Теперь же аккуратный домик, отделанный "кремлевским" кирпичом, с неизбежными арками и эркерами, был готов и выглядел вполне уютно. Елизаров почувствовал укол зависти - с Гущиным они были одногодки и по службе всегда двигались почти ноздря в ноздрю, а вот поди ж ты... Серебристосерый "вольво-740", стоявший перед домом на парковочной площадке, выложенной брусчаткой красноватого гранита, окончательно подпортил настроение.
Полугектарный участок был разбит на манер английского парка геометрически правильные газончики, стриженые шарообразные кусты барбариса, ровные дорожки, посыпанные весело поблескивающей гранитной крошкой. Недалеко от дома Елизаров заприметил теннисный корт.
- Клубничку, стало быть, не выращиваешь? - спросил он.
- Какой из меня Мичурин! - рассмеялся Гущин. - Я одно только место знаю, где вся эта ботва здорово растет, вплоть до ананасов. Рынок называется. Здесь недалеко.
- Спортом увлекаешься? - Елизаров кивнул в сторону корта.
- Да, пришлось вот на старости лет у сетки поскакать. Как пацан, ей-богу! Положение обязывает.
А воообще-то я больше в преферанс... Ну ты же знаешь.
Елизаров молча кивнул. Генерал был картежником заядлым, это точно. Когда-то в гэбэшном санатории под Бердянском знаменитые чемпионаты сутками шли, Гущин всегда среди фаворитов оказывался. "Тренировка аналитических способностей на выносливость", - так он оправдывал свою преданность игре.
Комната, в которую генерал провел своего гостя, отчасти напоминала кабинет, отчасти тренажерный зал - дорогая офисная мебель и компьютер мирно соседствовали с хитроумными штуковинами, явно предназначеными для удаления излишков жира из организма.
- Да ты и впрямь в чемпионы собрался! - удивился Елизаров.
- Это девки потеют, модельки. Когда задерживаются. Фигуру соблюдают.
Елизаров тактично промолчал. Личная жизнь генерала интересовала его мало, по крайней мере, в настоящий момент. Полковник развернул газету и поставил на стол рядом с монитором греческую бутылку. Гущин мельком взглянул на этикетку и усмехнулся.
- Это добро мы для б... оставим. Им все равно, что трескать, была бы наклейка красивая. Ни черта в этих вещах не понимают. Не сердись, но мы другим продуктом займемся.
Из небольшого полированного бара генерал извлек пузатую бутылку темного стекла с черной с золотом этикеткой.
- "Мяукофф", - показал он бутылку Елизарову. - Лучший коньяк Франции. Пробовал когда-нибудь?
Елизаров отрицательно покачал головой. Из французских он знал только "Наполеон", да и вообще, по правде сказать, к коньяку был равнодушен.
Гущин вышел и через несколько минут вернулся с блюдом холодной телятины, банкой оливок, фаршированных анчоусом, и парой лимонов. Разрезав лимоны на половинки, он выжал их прямо на ломти мяса и вытряхнул на блюдо оливки. Вытер пухлые красные руки и щедро плеснул густой темный напиток в широкие низкие бокалы.
- Ну, за встречу, Володя! Молодец, что навестил.
Елизаров одним глотком осушил содержимое бокала, и дух у него перехватило. За обманчиво мягким вкусом и тонким ароматом, слегка напоминавшим запах изюма, скрывалась поистине зверская сила!
- Э-э-э! Ты поосторожней! - испуганно воскликнул Гущин. Сам он отпил весьма скромный глоток. - Так с копыт слететь недолго! Давай, давай мясца наверни. Да руками давай, без церемоний!
Елизаров покрутил головой, восстанавливая дыхание, вцепился зубами в телятину. Кисленький лимон нь[й сок приятно кольнул небо. Гущин с улыбкой наблюдал за приятелем.
- Ну что, отпустило? Давай еще разок, только тихонечко. За тебя. И р-р-р-аз!
Через несколько секунд Елизаров почувствовал, как приятное тепло окатило его до самых пяток. Раздражение исчезло, растворилось в ароматных парах удивительного коньяка, и толстенький низенький Гущин стал ему вновь симпатичен. Даже несмотря на холодный блеск близко посаженных, слегка заплывших голубоватых глазок.
- Я чего заехал-то, Слава... - начал было полковник, но Гущин жестом остановил его.
- Ждал я тебя, ждал! Ну, ну! Удивление-то не разыгрывай. Передо мной-то, а? Когда Сережка мой сюда примчался с вопросом от тебя, я сразу смекнул, что полковник сам скоро пожалует. - Гущин с ухмылкой ткнул собеседника в плечо. - Это ты правильно решил - сам приехать. Вопрос-то не для пацанов, для старых зубров вопрос-то, а?
Елизаров кивнул, вытащил из кармана пиджака пеструю книжку и бережно положил на стол.
- Прочитал я сей труд... И сопоставил с визитом парнишки от Алферова. И решил тебя навестить. По старой дружбе.
- О чем книжка? - Гущин равнодушно взглянул на обложку.
- А книжка эта, товарищ генерал, о противоракетной обороне.
- О чем, о чем?
- О противоракетной обороне.
Гущин недоуменно взглянул на своего гостя.
- Но это же роман? Беллетристика?
- Так точно. Но, судя по всему, автор неплохо разбирается в проблеме. Точнее - разбирался. Сам я не знаток, так, слышал кое-что краем уха, но показалось мне, что есть в этой книжке информация, которой в печати вроде бы не место. Я там отметил, посмотри, пожалуйста, и мнением своим компетентным поделись. Очень обяжешь.
Генерал недоверчиво хмыкнул, раскрыл книжку и просмотрел несколько абзацев, отчеркнутых красным карандашом. Минуту спустя с лица его исчезло пренебрежительное выражение. Быстро листая страницы, впиваясь глазами в текст с пометками Елизарова, он что-то беззвучно шептал полными красными губами. Наконец захлопнул книгу и с заметным негодованием швырнул ее на стол.
- Ну как? - поинтересовался Елизаров.
- Да уж! В этом е...м государстве секретов больше не существует! Еще лет пять назад этот писака сраный десяточку бы у меня схлопотал за такие вирши!
Покорчевал бы тайгу на бескрайних просторах! Уж я бы...
- Он, Слава, пулю схлопотал, - напомнил Елизаров.
- А по заслугам, по заслугам! - почти выкрикнул Гущин и вдруг осекся, заметив, как похолодели глаза полковника.
- Вот, значит, как... - протянул Елизаров, не отводя взгляда от лица собеседника.
- Ты это... Ты что? Я так, фигурально. Времена сейчас - сам знаешь... Да не бери в голову. Я от сердца просто - развелось болтунов этих, опарыши какие-то, ей-богу! - Гущин суетливо налил коньяк в бокалы, пододвинул к полковнику тарелку с закуской. - Ну-ка, еще по одной! За упокой души писарчука, ха-ха!
Елизаров тост не поддержал, продолжал холодно разглядывать суетящегося хозяина. Тот отхлебнул коньяк, бросил в рот маслинку, пожевал, улыбнулся.
Смущение его прошло. Внезапно прошло - будто щелкнул какой-то внутренний переключатель.
- Ну что, разыграл? Разыграл, разыграл! Признавайся, волчара старый! расхохотался Гущин.
Елизаров с усилием улыбнулся.
- Я к тебе с делом, а ты оперетту здесь устраиваешь... Может, театралом от безделья стал?
- Много ты знаешь - от безделья! Я здесь как пчелка тружусь...
- На корте? Или с модельками?
- А! Что с тобой, с неразумным... Давай к делу.
Ты что же, полагаешь, что Контора могла писаку грохнуть?
- Не исключаю. Теперь.
- Брось! - Гущин пренебрежительно махнул рукой. - Убирать болтуна, когда уже произошла утечка... Накой?
Генерал заглянул в паспорт книги, присвистнул.
- Тридцать тысяч экземпляров! По всей стране...
Версия твоя - бред бывшего диссидента. Месть сатрапов режима и все такое... Для Боннэр оставь. Или сам романы собираешься кропать?
Елизаров пропустил ехидное замечание мимо ушей.
В болтовне Гущина все же проскочило то важное, за чем он сюда и приехал.
- Значит, утечка есть? - тихо спросил он.
Генерал поколебался минуту, потом сумрачно бросил:
- Да!
И это "да", повиснув в воздухе, надолго прервало живой диалог старых знакомых.
И только когда бутылка почти опустела, беседа возобновилась и продолжалась далеко за полночь. А на страницах злополучной книжки появилось множество новых отметок.
V. ПОИСК ЦЕЛИ
Когда Степанов вошел в кабинет, то первое, что бросилось ему в глаза, была опухшая физиономия Вальки Кислицина. Неумело загримированные многочисленные следы побоев превратили некогда благородный лик в подобие маски неудачливого провинциального клоуна. Хозяин кабинета генералмайор Александр Алферов, высокий сорокадвухлетний брюнет, присев на край стола, задумчиво разглядывал пострадавшее лицо своего подчиненного.
