Элла Никольская - Русский десант на Майорку (Русский десант на Майорку - 3)
ГЛАВА 3
- Не спишь? - сонно пробормотала Лиза, - Хочешь, чаю согрею?
Это они практиковали, если не спалось. Вскипятить маленький помятый алюминиевый чайник - собственность отеля, разлить кипяток по дешевым желто-прзрачным небьющимся чашкам - у нас такая посуда почему-то считается престижной и стоит дорого. Окунуть в них пакетики-презервативчики. Паше "липтон", Лиза предпочитала "тизан" - травку какую-нибудь успокаивающую. И посидеть на лоджии, полюбоваться низкими крупными звездами, радуясь ночному покою, прохладе, близости своей. Хорошие минуты...
Но сегодня - другое дело.
- Спи, Лизок, пойду покурю и вернусь...
Подруга не возражала - кажется, заснула уже, вырубилась. Сморила её с непривычки вожделенная "разговорная практика". И пусть себе спит, ему, Павлу, есть о чем поразмыслить... Конькова бы сюда. Старый сыщик любит повторять: если ткнулся в стену лбом, отступи назад, да подальше, чтобы место было для разбега...
Так вот, отступим, вернемся к самому началу. Воссоздадим в деталях все, с первого дня...
...Городской пляж прямо под их отелем не понравился. Белый песок, из которого там и сям торчат редкие, совершенно не дающие тени пальмы. Место под зонтом, где они расположились было, пристроив одежку на ближний, не особо опрятный лежак, оказалось, стоит денег: дубленый кожаный старикашка потряс перед ними пачкой квитанций, запросил семьсот, кажется, песет...
- Еще чего! - фыркнула хозяйственная Лиза, - Лучше в баре посидеть...
Сгребли полотенца прямо на песок, плевать они хотели на эти лежаки. Но вот тени нет ни грамма, обгоришь в первый же день за милую душу. Пошли искупались - и тут разочарование: с полкилометра пилить по мелкой воде. Павлу вспомнилось Рижское взморье - мальчишкой бывал там с родителями. Для детишек отлично, взрослому же пловцу ни к чему. Вода, правда, на здешнем мелководье в отличие от Балтийского, теплая, как суп.
Словом, вылезли из Средиземного моря, оделись и отправились искать какой-нибудь другой пляж. Хоть бы и дикий. Шли, послушно следуя изгибам и поворотам улицы, за домами внизу посверкивало море. Нашли один спуск - но там на камнях сидели рыбаки с удочками, а рядом порт - стайка яхт и моторок качается в затоне. Не то. Метрах в трехстах по той же улице - снова пляж: совсем маленький. Зонтов вообще нет, зато целых два бара, за столиками старые люди, в воду не лезут, сидят себе, распивают пиво... У них своя компания.
Искупались все же и дальше двинулись. И долго ещё шли вдоль невидимого моря, минуя заманчивые, но запрещенные повороты и спуски: пляж принадлежит отелю, частная собственность, выхода на пляж нет...
Несмотря ни на что, идти было приятно: уж очень хороша сама по себе бесконечная петляющая Улица с её однообразно-разнообразными домами. С одной стороны море, с другой скалы и на скалах невиданные цветы и зеленые ветви водопадом, сверху донизу...
Их терпение было вознаграждено: добрели-таки до идеального места. Полукруглая бухта далеко внизу, сосны сбегают по склону до самого песка, вдоль шоссе поверху утесами громоздятся дома... Под чубатыми соломенными зонтами народу не так уж много. И отсюда, сверху особенно хорошо видно, как прозрачна бирюзовая прибрежная вода...
Вот сюда, в благословенный Иллетас они и ходили каждый день. Далековато, но прогулка славная. И в первый же день, расположившись в тени, - здесь её бесплатно сколько угодно и не только под зонтами, - Павел обратил внимание на загорелую блондинку в красном купальнике, сидевшую метрах в пяти от них на красном же пляжном полотенце.
Вскоре и девочка прибежала, кинулась рядом на песок, и тут же растянулся смуглый картинно красивый парень с длинными волосами, собранными в пони-тэйл...
- На которую ты пялишься - на старуху или на дылду?
Павел и вправду пялился, разглядывал живописную группу, глаз не мог оторвать от красного купальника. Язвительные Лизины слова его развеселили. Что ж, можно и так обозначить несомненно красивую, хорошо сложенную блондинку лет сорока и её непомерно вытянувшуюся - на полголовы выше матери и ещё непременно подрастет - хорошенькую дочку.
- А про молодого человека что скажешь, злыдня? Ну ведь красив, согласись...
- Жиголо, - холодно и непреклонно отозвалась проницательная спутница. - Трахается за деньги...
Павел поймал на себе неприязненный взгляд красавчика: неужто услышал и понял? Но тут же отогнал эту мысль. Просто есть что-то в нем, чуткий, как зверь. Может, и правда жиголо, тогда это профессиональное... Любопытное занятие, требует знания человеческой природы...
А заинтересовала его старшая из двух женщин.
- Лизок, помнишь мамину фотографию в моей комнате?
- А-а! - смягчилась подруга, - Правда, похожа немного, Прическа только другая. Каре. Тебе нравится каре?
...Гизела свои светлые, мягкие, волнистые волосы связывала в узел на затылке, другой прически Павлик, Паульхен и не помнил. Разве что прежде чем собрать их в жгут и накрутить на ладонь, мама сначала расчесывала их, и они красиво блестели под лампой... А у этой геометрически ровная густая челка, короткая стрижка. Но это ничего не меняет - похожи черты лица, поворот головы, манера смеяться, даже походка. Павел проводил глазами светловолосую немку, дождался, пока она войдет в воду... Он забыл все эти подробности, а вот сейчас вспомнил, и не мог сказать, приятно это ему или в тягость. Взволновало случайное сходство незнакомой женщины с матерью, которую он недавно потерял...
Лиза, однако, насторожилась:
- Это потому что немка, - заявила она безапелляционно, - Сильно выраженный национальный тип...
Ей-то не уловить этого сходства, она появилась в жизни Павла полгода примерно спустя после смерти матери...
Между тем неделикатное внимание возымело некоторое противодействие. Мало того, что Лизу с Павлом принялся вызывающе откровенно разглядывать спутник блондинок, но и сами они повернулись и посмотрели в их сторону: не иначе как тот что-то сказал. Старшая отвернулась сразу, не задержав взгляд, младшая улыбнулась. Павел и даже Лиза почувствовали неловкость: в самом деле, кому понравится такое пристальное разглядывание, да ещё и обсуждение? Минут через двадцать парень с косицей принялся собирать пляжные пожитки, а женщины побежали в воду окунуться перед уходом. Тут только Павел и Лиза заметили, что жарко стало, пора и домой...
На следующее утро, вспомнилось Павлу, а, может быть, через день Лиза сразу после завтрака таинственно исчезла минут на сорок и появилась с новой прической. Вместо падавших на плечи шелковистых локонов - геометрическое каре. Четкие линии странным образом изменили её лицо, выявили прятавшуюся в нем экзотику. То ли египтянка, то ли японка. Взгляд широко расставленных желтовато-карих глаз из-под низкой челки загадочен и неуловим. Прямо Амнерис. Ей идет - что не пойдет такой красавице? Но локонов все-таки жаль, Павел любил играть с ними, наматывать на пальцы...
На пляже в Иллетасе перемена не осталась незамеченной. Старшая блондинка - к тому времени они, кажется, уже знали, что её зовут Марго, так позвал её красавчик, торопя в бар, - издали показала большой палец, забавный такой одобрительный жест, и обе они с Лизой засмеялись. Но знакомство тогда не состоялось. Оно, собственно, и вообще не состоялось.
Говорили между собой мать и дочь по-немецки, но и по-испански объяснялись свободно, на зависть Лизе. Что называется, без словаря. Загорелый спортсмен - сразу видно, - испанец, скорее всего местный. Такого стиля мальчики попадаются на здешних пляжах в компании пожилых немок (англичанок? шведок?) или даже пожилых пар. Носят за ними сумки, раскладные стулья, объясняются с барменами и продавцами в магазинах... Местная достопримечательность. Но соседки по пляжу слишком молоды и хороши собой, чтобы пользоваться платными услугами - вот поэтому Павел и не соглашался с Лизой... И сейчас не согласен - надо разобраться. Мальчика посадили в тюрьму, он оказался вором и убийцей, его взяли с поличным прямо на месте преступления...
Если это так - к чему сыр-бор? Зачем с утра объявили в розыск двух приличных, явно не бедных туристок, которые и не думали прятаться?..
Павел представил мальчишку в камере - его ленивое, гибкое, загорелое тело, распростертое на жесткой тюремной койке. А может, мечется по клетке, как зверь... Здешнее СИЗО следователь Пальников представлял себе только по зарубежным фильмам, но надеялся, что сходство с хорошо знакомым ему отечественным учреждением подобного рода минимально. Однако все равно пожалел незадачливого жиголо - не похож на злодея, должно быть, какая-то ошибка. Марина норовила втянуть его, Павла Пальникова, в расследование убийства, но это пустой номер: через три дня только его здесь и видели. И не позволит он испортить оставшиеся дни вполне заслуженного и дорого доставшегося отдыха...
Но вот Грета - Маргарита...
- Вы - Грета?
- Да...
Какая жесткая усмешка. Непостижимая новоприобретенная родственница. Кто она ему, Павлу? Сестра, кузина? Раньше заграничных родственников усиленно скрывали...
