Светлана Алешина - Гнездышко мелких гадов
— Аля, я не думаю, что это разумно, — взял женщину за руку Василий Геннадьевич Губин. — Пускай девочки побудут вместе, Маше тоже наверняка не хочется оставаться одной после всего этого. Может быть, они поспят немного. А вы пока послушайте Олега, утром заберете дочь.
— Нет уж! — Алевтина Андреевна решительно отстранила Василия. — Нечего ей там делать! Вот, я говорила… Я всегда была против этой компании. Искала себе приключений — вот и доискалась!
— Аля, ты так говоришь, словно Олег с Машей в чем-то виноваты! — с упреком воскликнула Элеонора.
— Я вовсе не это хотела сказать, — возразила Лавриненко. — Просто я всегда считала, что Тоне там делать нечего. Она у меня теперь вообще никуда не выйдет. Будешь ее на работу отвозить и обратно, — приказным тоном обратилась она к мужу. — И пускай дома сидит, никаких ей компаний!
— Аля, это чересчур! — попытался возразить супруг, но Алевтина Андреевна, не слушая его, уже пошла в коридор обуваться.
Николай Викторович развел руками и, извинившись и поблагодарив за вечер, поспешил за ней. Элеонора выглядела совсем убитой. В это время в дверях кухни показалась сонная физиономия Котова.
— Что у вас тут за шум? — спросонья невнятно спросил он.
Никто не ответил, и Котов тяжело опустился на стул, потянувшись за сигаретой. Элеонора снова начала всхлипывать. Лариса успокаивающе сжала ее руку и сказала:
— Пока ничего страшного я не вижу. Все можно уладить. Никаких прямых улик против Олега нет.
— Правда? — с надеждой посмотрела на нее, а потом на мужа Элеонора.
Василий Геннадьевич кивнул, однако лицо его оставалось мрачным.
— Да что, черт возьми, произошло? — воскликнул Котов. — Объясните, в конце концов!
— Убили одного приятеля Олега, — поведал Губин-старший. — Его самого не было дома в тот момент, а перед этим они поскандалили. Прямых улик действительно нет, но нервы могут потрепать. Нужно будет сделать звонок, у меня есть знакомый в УВД…
— Но разве Ларочка нам не поможет? — подняла глаза Элеонора.
— Пока не знаю, — призналась Лариса. — Нужно ли?
— Что? — пораженный, подал голос Котов. — Господа, я хочу сразу заявить, что моя жена давно уже не занимается никакими криминальными расследованиями! И именно с того момента наша жизнь стала спокойнее. Поэтому я не допущу, чтобы она снова взялась за старое.
— Наша жизнь стала спокойнее с тех пор, как ты бросил пить, — устало поправила его Лариса.
— А я снова начну! — вдруг заявил Котов тоном упрямого, капризного ребенка. — Я тебе категорически заявляю, Лара, если ты опять начнешь заниматься этой дурью, я стану пить. Причем еще хлеще, чем раньше.
— Евгений, что ты говоришь! — в ужасе схватилась за голову Элеонора.
— Замолчи, пожалуйста, — попросила супруга Лариса. — Я пока ничего не решила, я слушаю Олега.
— Да я, собственно, все уже рассказал, — пожал тот плечами. — Честно говоря, я боюсь идти домой… Вдруг там уже милиция? Они же сразу должны к нам поехать, выяснять, что было вечером… А у меня сил нет давать какие-то показания.
— Нечего тебе туда ехать, давай-ка лучше спать ложись, — засуетилась Элеонора. — И вообще, с Машей вместе нужно было приходить. Надо ей позвонить и сказать, пускай тоже сюда приезжает. Успеете с милицией пообщаться. Заодно решим, что им говорить.
— Так, я сразу предупреждаю — никакого вранья, — вмешался Василий Геннадьевич, строго посмотрев на сына. — Тебе ведь нечего скрывать, верно? К тому же там была уйма народа, и если ты станешь врать, начнется такая путаница в показаниях, что тебе только хуже будет.
— Да я что, — вздохнула Элеонора, — я же как лучше хочу! — Олег, ты как себя чувствуешь? — спросила Лариса.
— Да ну как… Неважно, конечно, — ответил Губин.
— Я имею в виду другое: ты можешь сейчас подробно рассказать мне все-все, что у вас там происходило? Желательно с соблюдением хронологии событий.
— Могу, наверное… — нерешительно ответил Олег. — Только нужно кофе выпить. И может быть, даже с коньяком.
— Отлично, в таком случае пей кофе, мы с тобой уединимся, и ты все мне расскажешь…
Тем временем Губины посоветовались между собой и решили, что Василий Геннадьевич тоже должен ехать на квартиру к Олегу. Он быстро оделся, догнал Лавриненко на выходе из подъезда и сел вместе с ними в «БМВ».
— Он привезет Машу к нам, а то того и гляди милиция туда нагрянет, — объяснила эти действия Элеонора.
В собеседниках у нее остался один Евгений. Тот понимающе кивнул и показал глазами на бутылку с коньяком. Элеонора также молча согласилась. Котов налил рюмку хозяйке дома, а потом, немного подумав, махнул рукой и налил и себе, проводив взглядом Ларису и Олега, скрывшихся за дверью соседней комнаты.
— Пропадать, так с музыкой! — напыщенно заявил Котов и залпом опрокинул рюмку. — Хорошо пошло, даже удивительно, — прокомментировал он свое состояние немного погодя. — Может быть, еще выпить?
— Женя, зачем ты это делаешь? — сделала круглые глаза Элеонора. — Тебе же нагадали трезвую жизнь!
— Нагадали… — вздохнул Котов. — Лучше бы жену нормальную нагадали, а то вон опять… — Он показал глазами на дверь, за которой скрылась Лариса. — Элеонора, вот скажите мне, пожалуйста, — он взял хозяйку дома за руку, — у человека есть свой бизнес, ресторан, семья… Зачем ей еще и расследования?
— Ну, у каждого свое хобби, — уклончиво ответила Элеонора, кокетливо стреляя глазками на Котова.
— А я говорю — не женское это дело! — заявил Котов.
Он выпил всего одну рюмку, но его страшно повело. Ему захотелось карнавального веселья и одновременно женской ласки, он почувствовал стремление выговориться и одновременно был готов оказать сочувствие и даже нежность другому. В качестве этого другого, или скорее, другой, сейчас оказалась Элеонора Губина.
— Давайте еще выпьем, — произнес Евгений свою любимую фразу и наполнил рюмки коньяком.
А в это время в соседней комнате Лариса слушала подробный рассказ Олега Губина о вечеринке, которая состоялась в прошедшую ночь в его квартире по случаю Рождества, мысленно рисуя «картину».
Глава 2
— Пиво принес, водка принес, нарезка принес, курица копченый, ветчина, — загибал пальцы Айрапет Варданян, стоя в прихожей квартиры Губиных.
За ним с выражением презрения на лице наблюдала стоящая у косяка Антонина Лавриненко, высокая стройная девушка с короткой прической, одетая в джинсы и свободный голубой свитер. Ее лицо можно было бы назвать симпатичным, если бы не некая грубоватость, появившиеся явно раньше времени круги под небольшими резкими глазами и придававшие ему хмурое и холодное выражение, да еще острый подбородок. Весь ее облик был каким-то неженственным и угловатым.
Хозяева дома, Олег и его жена Маша, маленькая полнушка с круглым добродушным лицом и выразительным бюстом, были настроены более благожелательно.
— Проходите, проходите, — ворковала Маша. — Одежду вот сюда, пожалуйста, — сделала она жест в сторону вешалки, показывая пришедшей с Варданяном крашеной блондинке, куда повесить вещи.
— Ой, у вас здесь так классно! — выразила та свое восхищение новой мебелью. — Просто супер.
— Наташа, проходи в комнату, там тоже все супер, — с некоторой иронией произнес Губин.
— Ой, да у вас здесь просто рай! — восторженно воскликнула Наташа, проходя мимо безучастной Лавриненко в комнату.
— Эдем материального благополучия, — сострила Антонина наконец, отлепилась от косяка и со вздохом проследовала на кухню, открывая по пути пачку дорогих сигарет.
За ней прошла Маша с пакетом, принесенным Варданяном. Она принялась выкладывать продукты и выпивку на стол.
— Вы что, с ума сошли — на Рождество приглашать этого барана с его шлюхой? — понизив голос, спросила Лавриненко. — Зачем он тут сдался?
— Ой, ну… — растерялась сразу Маша. — Ну не говорить же ему было, что мы не хотим его видеть! К тому же он всегда такой щедрый, такой милый. Вон видишь, сколько всего принес!
— Только этим он и славен, наш армянский рыцарь гор, — как стихи, продекламировала Лавриненко.
Тоня была несколько высокомерной особой. Это качество, унаследованное от матери, подогревалось еще и высоким материальным уровнем, а также тем обстоятельством, что она заканчивала факультет иностранных языков в университете, уже работала переводчиком и относилась к друзьям, «господам экономистам», чуть свысока, считая себя гуманитарием, а значит, лицом более высокого разряда.
— Вы словно не понимаете, что этим он хочет купить вашу дружбу. А вот это все, — Тоня показала на продукты, — мы и сами легко могли бы купить. И какой стандартный набор, боже мой! Сразу видно, что у человека ни ума, ни фантазии.
— Да хватит тебе ворчать! — отмахнулась беззлобная Маша. — Пришли и пришли. Сидят, не мешают.
