Лариса Светличная - Царевна вечной мерзлоты
— Не обманули, они же знают, что я проверю. Ты говорила про знакомых, которые умеют фотографии делать?
— Да, Настя умеет.
— Настя?! — схватилась я за голову руками. Надо же, как я лоханулась. Она же с любой техникой дружит, конечно, умеет.
— Настя! — с довольной усмешкой наблюдала за мной подруга, но увидев мое неподдельное горе, пожалела: — Кроме Насти есть еще студенты. У них полно фоток всего факультета, всех групп.
Тогда ладно, отошла от горя я, у Насти нет фотографий факультета, и взять ей их неоткуда. А то ж я чуть не упала, засыпавшись сверху билетами, услышав ответ подруги.
Мы рассортировали почти все: складывали билеты, скрепляли их, написав, какая это группа и куда она ходила.
Нас прервал Андрей. Я еле дошла до двери, чтобы ему открыть после звонка, потому что боялась повредить разложенные везде билеты.
— Привет, сестра! — поздоровался он. — Ты не одна?
— Привет, заходи. Марина в гостях.
— Марина, здравствуй, давно не виделись!
— Андрей? — промурлыкала Марина, забыв про билеты. — Мы вообще очень редко видимся!
Ее очарование пропало даром, в который раз. Брат с самого детства раз и навсегда решил для себя, что все подруги младшей сестры, это тоже почти что его младшие сестры. И вел себя с ними соответственно. Только вырос и по носу их щелкать перестал, и мелочью обзывать перестал. А меня не перестал.
— Ух, да у вас тут прямо как притон фальшивомонетчиков!
— Похоже? — не оставляла попытки казаться обольстительной Марина.
— Или филиал полиграфического комбината.
— Что ты сказал? — подскочила я, рассыпав пачку уже проверенных билетов.
— Осторожно! — воскликнула Марина, сразу поняв, что билеты для нее намного важнее моего брата.
— Я сказал, что вы эту ерунду печатаете, что ли?
— Ну конечно! Как же я сразу не подумала! Их же можно напечатать! По одному билету мне студенты принесут запросто! А остальные можно напечатать!
Я села и задумалась, как осуществить этот весьма перспективный проект. Не деньги же я буду подделывать, а билеты начальнику. Это же не преступление, а небольшой такой, маленький совсем обманчик. И кого обманываем? Начальника! Это вообще не считается. Нечего ставить перед подчиненными идиотские требования и невыполнимые задачи. Вот так.
Пока думала, чуть не пропустила, как подруга собрала все билеты в сумку и понесла ее к двери. Такую тяжелую, мы ее вдвоем еле донесли.
— Ты куда? — очнулась я.
— Домой пора, к мужу и ребенку.
— А сумку мою куда понесла?
— Это наша сумка! Ты же поделилась!
— Вот именно, поделилась! А ты всю сумку понесла!
— Всего лишь до порога! Не стоять же ей посреди комнаты!
— Девочки, — встрял Андрей. — Это вы о чем?
— Отстань! — хором рявкнули мы, сверля друг друга глазами.
— Ладно, — не стал спорить Андрей. — Я пошел пить чай. Присоединяйтесь.
Мы не пошли. Сели прямо у порога и стали билеты делить. Сговорились на тридцать процентах для Марины. Я проценты считала мгновенно, но мы разошлись во мнениях, считать по количеству мероприятий, или по количеству студентов. Подруга пыталась загрести те кучи, где больше билетов.
Через полчаса все поделили, и Марина ушла, невероятно счастливая, даже пританцовывала. У меня настроение было совсем плохим, билетов осталось мало. Нет, я понимала, что их очень много, но все равно ведь мало!
Андрей пил чай и мысленно ржал над нами. По его роже сразу видно.
— Что, сестра, в каждой работе свои минусы?
— Да, а зарплата вообще стремится в минус.
— Тяжко?
— Ничего, учебный год только начался. А ты по какому поводу пришел?
— Чтобы навестить сестру, нужен повод?
— Раньше нужен был.
— Есть повод. Гроб.
— Как, и у тебя тоже? — охнула я.
— Что тоже?
— Гроб в доме?
— Тьфу на тебя! Просто я подумал и решил, что ты меня не обманывала. Был гроб. А пока ты уходила, его унесли.
— Веришь? — обиделась я. — А раньше почему не верил? Может быть, я над тобой так пошутила?
— Нет, такие шутки не в твоем стиле.
— Тогда меняю стиль и шучу дальше. Меня, кажется, хотели топором пристукнуть.
— Ну-ка, рассказывай с самого начала и подробно!
Ну, ладно, если он решил мне поверить, расскажу, что сама знаю.
4. Про Милю и компенсацию
Андрей слушал, выдвинув вперед нижнюю челюсть, совсем как в детстве, когда хотел с кем-нибудь подраться. Но детство давно в прошлом, а когда я закончила рассказ жалобой на найденный топорик, брат зло прищурился и жестко сказал:
— Они заплатят.
Неправ тот, кто думает, что это просто образное выражение, и брат хочет набить морду обидчикам сестры. Если Андрей говорил «заплатят», значит, он именно это и имел в виду.
Брат, как и я, являлся позором семьи. Но если я была всего лишь старой девой, что вызывало у окружающих скорее жалость, чем какие-то другие чувства, то брат был адвокатом. А этот грех в нашей семье не прощался. Следователя бы еще пережили, даже рядового юрисконсульта. Стиснули бы зубы и пережили. А вот адвокат — это плохо, так нельзя. Мама все время говорит, что адвокатура — кладбище юристов. Адвокаты — вообще не люди. Только с виду как люди, а на самом деле — совсем нет. Вроде как вампиры. Просто притворяются. И вообще адвокат это не карьера. Нормальные юристы в судьи идут, а не в адвокаты. И горюют все по Андрею, будто он не в адвокатуре, а в тюрьме. Но родня говорит, что это почти одно и то же.
Андрея все устраивает, он доволен работой, счастливо женат на красавице Оксане, и воспитывает двух замечательных сынишек, моих племянников, от которых я без ума. Они вообще самые лучшие дети на земле.
Андрей адвокат к большому огорчению моей мамы, которая надеялась, что он станет, как и она, судьей. Но он не захотел. Он вольная птица, в рамки не засунешь. Но мама говорит, что мужчина к тридцати пяти годам уже должен думать головой и сделать хоть какую-то карьеру. Остальные с ней соглашаются. Тетка солидарна с мамой, а я солидарна с братом. Если ему хорошо, то я за него рада.
— Значит, ты утверждаешь, что, во-первых, в твоей квартире без твоего разрешения неизвестные лица разместили гроб, во-вторых, не признались в содеянном, когда ты вернулась, и в третьих, намеревались нанести тебе телесные повреждения?
— Утверждаю. Только доказать не могу.
— Вместе сможем. Поразмысли надо всем этим в свободное время, ты хорошо соображаешь. Я тоже по своим каналам поспрашиваю. Вместе разберемся. Мне очень не нравится то, что произошло.
— Будто бы мне нравится…
— У меня не так много двоюродных сестер, чтобы ими разбрасываться.
— Я знала, что ты мне все равно поверишь! Подумаешь хорошенько, поймешь, что у нас в роду шизиков не было, которым гробы мерещатся, и поверишь!
— Что будем делать с компенсацией? — спросил брат.
— Какой?
— Которую тебе заплатят за этот гроб.
— Шкура неубитого медведя. Еще не заплатили.
— Надо заранее решить. Сколько ты хочешь? Или что ты хочешь?
— Давай на твое усмотрение, ладно?
— Договорились.
Я налила себе чай, а купленное вчера печенье почти доел брат, аж две пачки. И чай тоже скоро прикажет долго жить, а коробка большая, я думала, надолго хватит.
— Зачем вам с Мариной театральные билеты? — спросил брат, показывая, что тема гробов сегодня закрыта.
— Для отчета. Обещали дать премию тому, кто проведет со студентами больше всего мероприятий.
— Не дадут тебе эту премию.
— Как не дадут?! Дадут! У меня больше всех билетов!
— Ты же с Мариной поделилась.
— Марина в театре пять раз в жизни была, два из них в цирке.
— Все равно не дадут тебе премию.
— Дадут, — надулась я. — Не каркай! Кому же тогда, если не мне?
— Начальнику.
— Я ему не скажу про билеты. Сама отнесу!
— Милана, даже я не поверю, что можно провести такую массу мероприятий. Если тебя проверят и спросят у студентов? Обязательно же найдется гнида, которая скажет, что ты врешь.
— А теперь давай выпьем за здоровье того идиота из ректората, который придумал сдавать отчет не за учебный год, а за календарный! — провозгласила я тост так громко, что кошка, которая в этот момент залезала в форточку, удивилась и чуть не свалилась на пол.
— И что это значит? — не понял брат.
— То и значит. Отчет сдавать в конце декабря, а выпускной был летом! То есть выпускников уже почти невозможно найти и спросить. Можно отыскать старост групп, это не проблема, их контакты есть. Но они нашему вузу уже ничем не обязаны, и там такие старосты, что трое пошлют любую проверку по известному адресу, одна из старост вообще дура, а оставшиеся подтвердят что угодно, даже, что первыми на Луну слетали! Так что премия моя! Это факт.
— Мечтай, мечтай. Вот что точно, так это будет у тебя компенсация за то непотребство с гробом, которое здесь учинили без твоего на то согласия. Большая компенсация, в разы больше мифической премии. Или я тебе не брат.
