Джон Карр - Человек, который не мог дрожать (= Человек без страха)
Дом почернел от времени. Его действительно привели в порядок, как и подъездную аллею, вымощенную щебнем, что вела к самому дому и, обогнув его, широкой полосой тянулась вдоль черно-белого фасада.
Тэсс не отрываясь смотрела на дом.
- О, он просто великолепен!
Энди Хантер, вынув трубку изо рта, уставился на нее, вытянув шею:
- А чего ты ждала?
- Не знаю, наверное, какую-нибудь старую, промозглую развалюху.
- Ах, старую, промозглую развалюху?! Черт побери! А что я, по-твоему, делал здесь шесть недель?
Над Энди иногда посмеивались из-за того, что он вроде бы медленно соображал, держался излишне серьезно и даже напыщенно, а также из-за его привычки долго обдумывать мысль, прежде чем высказать ее. Однако так воспринимали Энди те, кто просто не знал его.
Внешний облик - долговязая фигура, галстук от форменной одежды закрытой частной школы, в которой он когда-то учился, и трубка - способствовали такому впечатлению, как и манера усаживаться откинув голову и держа перед собой трубку с недовольным выражением лица. Помню, однажды (Энди было еще двадцать) мы были с ним на танцах и он попытался ухаживать за одной юной леди лет восемнадцати. Проходя мимо балкона, где они стояли, я случайно услышал их разговор о романтической летней ночи: юная леди сказала что-то о прекрасной желтой луне, а Энди тут же пустился в долгие рассуждения о том, почему луна желтая.
Теперь на его лице было очень похожее выражение, я понимал, что оно обманчиво; так же ошибались те, кто думал, будто у Энди нет воображения.
- Не похоже, что с ним не все в порядке.- Тэсс, немного помолчав, изобразила еще большую, чем у Энди, важность и потянула его за нос.
- Послушай, черт побери!
- И когда я говорю "что-то не в порядке",- продолжала Тэсс,- не делайте вид, что не понимаете. Вы прекрасно знаете, что я имею в виду не крышу и не канализацию, правда?
- Садись,- прервал ее Энди.- Я завожу машину.
- Так правда?
Энди зажмурился от яркого света заходящего солнца. Казалось, его глаза совершенно исчезли под густыми, почти сросшимися бровями, придавая ему вид возмущенного флегматика.
- Какая чушь!
- Энди, ты же находился в этом доме изо дня в день. Скажи честно. Мистер Кларк говорит, что в доме происходят разные вещи. Ты что-нибудь видел?
- Нет.
- А слышал?
Энди отжал сцепление; мотор чихнул, и машина двинулась. Мы повернули с основной дороги на вымощенную щебнем аллею, так что Тэсс пришлось сесть.
Перед нами постепенно возникал старый, немного зловещего вида дом. Черно-белый геральдический щит стал виден так четко, что мы различали щели на деревянных панелях и даже заметили пару трещин на гипсовых украшениях. Клумбы еще не были засажены цветами, однако было видно, что за территорией ухаживают: лужайки подстрижены гладко, как для игры в гольф,- даже были видны легкие полоски. Стоял ясный, теплый, безветренный вечер, большинство окон "Лонгвуд-Хаус" были распахнуты.
Прошло несколько недель после первого разговора с мистером Кларком; теперь уже стояла середина мая, нас обволакивало тепло и радовала глаз зелень. Дом был, как выразилась Тэсс, величественным, я же позаботился о том, чтобы отыскать сведения о его истории. Я хотел понять почему, Кларку стоило таких больших трудов, так мне показалось, раздобыть факты из истории этого дома. Вообще-то никто из журналистов не стал бы озадачиваться подобной проблемой. Есть ведь "Отчеты Комиссии по историческим памятникам". Не знаю, как Мартину Кларку, но мне удалось раздобыть кое-что.
- Это место очень изменилось?- спросил я Энди.
- Изменилось?
Он остановил машину у парадного входа. Когда мотор замолчал, наступила невероятная тишина. Мы услышали тихое стрекотание пишущей машинки из открытого окна на первом этаже. В теплом вечернем воздухе наши голоса казались очень громкими.
- Изменилось ли что-то после реконструкции 1920 года?- пояснил я.
- Почему это тебя интересует?
- Комиссия по историческим памятникам утверждает, что тогда поменяли значительную часть обшивки и установили несколько новых каминов. Полагаю, вы повесили в столовой новую люстру?
Энди фыркнул.
- По-моему, больше всего на свете они любят портить обшивку,- сказал он со свойственным настоящему архитектору обожанием дубовых панелей.- Они сделали больше: они поставили... Эй, кто это?
Он повернулся в сторону окон одной из комнат на первом этаже. Именно оттуда раздавался стук пишущей машинки, и даже можно было разглядеть печатающего на ней человека за столом у окна. Как только Энди повернулся, стук машинки прекратился.
В окне появилось нездоровое, цвета вареного яйца, лицо с широким носом. Выражение лица было агрессивным. Мужчина пристально посмотрел на нас и тут же исчез в глубине комнаты. Четыре прямоугольника большого окна с шумом захлопнулись, и машинка снова застрекотала.
- Темпераментная личность,- прокомментировал Энди.- Однако манеры чертовски плохи, если хотите знать мое мнение. Кто это?
- Это,- задумчиво произнесла Тэсс,- может быть гостеприимный мистер Арчибальд Бентли Логан, оптовая торговля бакалейными товарами. Вообще-то я его никогда раньше не видела. А ты встречался с Логаном, Энди?
Энди был мрачен, как грозовая туча.
- Нет,- ответил он.- Но кто бы он ни был, у него чертовски плохие манеры. Думаю, мог бы на время прервать свое печатание.
- Если это, конечно, не призрак,- улыбнулась Тэсс.- Вы же знаете, как бывает в разных историях: вы встречаете самого обыкновенного человека, который непринужденно болтает с вами о погоде, а в конце истории обнаруживается, что он умер позапрошлой ночью. Если...
Мы дружно расхохотались, но не успели высказаться по этому поводу - наш разговор был прерван стремительным появлением коренастой фигуры нашего хозяина, который буквально выскочил из парадной двери, потирая руки, словно хозяин гостиницы.
- Ну как, добрались благополучно, а?- с чрезмерной приветливостью спросил он. Поздоровавшись с каждым за руку, он продолжил в том же духе: Ваши чемоданы? Прекрасно. Доставайте их. Э-э-э... мистер Хантер, лучше оставьте машину пока здесь, позже я загоню ее в гараж. О да, у нас есть гараж.
- Загоню в гараж...- повторила Тэсс.- У вас затруднения со слугами?
- Что, дорогая?
В сумерках мелькнула улыбка Тэсс - скорее нервная маска, изображающая улыбку.
- Видите ли, я - человек практичный,- пояснила она,- и это меня беспокоит проблема прислуги. Я хотела бы знать, как вы ее решаете,- ведь у дома такая репутация!.. Трудностей не возникает?
- Никаких трудностей, дорогая,- любезно заверил ее Кларк.- К слову, у меня всего лишь две служанки, которые тоже спят в доме, но замечательная миссис Уинч и ее племянница смогут прекрасно позаботиться о нас. Они знают в доме буквально все, и стук их не беспокоит.
- Стук их не беспокоит,- повторил Энди и, вынув изо рта трубку, издал один из своих удивительных и редких смешков.
- Ну и что?- спросила его Тэсс.
- А ты не понимаешь?- произнес Энди с очень серьезным видом.- Стук их не беспокоит. Шутка. Ха-ха-ха!
И все мы снова дружно рассмеялись, хотя это была самая несмешная шутка Энди. Я понимал, что все мы, включая Кларка, слишком много смеялись. Но это продолжалось не долго.
- Ну что, все в сборе?- спросил я.
Кларк перестал смеяться:
- Нет. К сожалению, должен сказать, что произошла небольшая накладка. Логан с женой уже здесь, да, но мистер Эндерби телеграфировал, что задерживается и сможет присоединиться к нам не раньше завтрашнего дня.- В необыкновенно приятном, бархатном баритоне Кларка послышались резкие нотки.Это досадно. Я думал, мы соберемся вместе здесь в первую ночь. Но ничего не поделаешь. Входите, входите, входите! Я должен показать вам мой драгоценный дом.
С поклоном он пропустил нас вперед.
Как я уже говорил, перед парадной дверью было крыльцо с деревянными боковинами, напоминающее своеобразную "караульную будку", в глубине которой сквозь широко распахнутую дверь, отделанную металлом, был виден большой темный холл, вымощенный красноватой матовой плиткой.
Дневное светило почти скрылось. Тэсс пошла в дом первой, я - следом, с нашими чемоданами в руках. Чтобы она не споткнулась в темной "будке", я остановился чуть сбоку, чтобы последние лучи ускользающего в ночь солнца хоть как-то осветили ей путь. Энди со своим чемоданом стоял позади меня, и, наконец, завершал нашу процессию мистер Кларк. В тот момент, когда Кларк попытался привлечь внимание Энди к колокольне притлтонской церкви, видневшейся сквозь кроны деревьев на западе, Тэсс, находившаяся в темноте у входа, вскрикнула, потом еще раз.
В моей памяти словно отпечатались звуки, и даже сегодня я могу воссоздать каждую деталь произошедшей тогда сцены. Яснее всего помню глухой звук удара об пол чемоданов, которые я уронил. Всякий раз, вспоминая мгновение, когда мы впервые пересекли порог "Лонгвуд-Хаус", в памяти моей вновь и вновь возникает звук, напоминающий удар острого металлического предмета об пол,- ничего подобного я больше никогда в жизни не слышал.
