Мила Серебрякова - Женись или умри
– Не сомневаюсь.
Жанна потопала в ванную комнату.
– Знаешь, – кричала она, стоя под теплыми струями душа, – мне недавно приснился сон, в котором ты знакомил меня со своими родителями.
– И? – Силин в очередной раз посмотрел на часы.
– Сон был дурной, и его концовка мне совсем не понравилась.
– Хочешь сказать, мои родичи встретили тебя в штыки?
– Не совсем. Сначала мы мило беседовали, а потом, – Жанна на мгновение умолкла. – Твоя мать накинула мне на шею удавку и начала душить.
Леонид поморщился.
– Меньше верь снам.
– Да я в них вообще не верю, но неприятный осадок остался помимо моей воли.
– Жанка, ты тянешь время, заканчивай банные процедуры.
Девушка появилась в комнате, обернутая махровым полотенцем.
– Обещай, что постоянно будешь находиться рядом со мной и не отойдешь ни на шаг.
– А куда я могу деться?
– Лень, и не надо им говорить о нашем решении пожениться.
– То есть как это не надо? Напротив, я планирую именно сегодня сказать, что в скором времени в нашем доме будет пополнение. В особняке появишься ты, самая прекрасная из всех живущих на свете девушек. Моя Жанка.
Девушка начала одеваться.
Наблюдая за ее нервными движениями, Леонид лишь усмехнулся. Какая же она у него наивная. Жанна совсем не понимает, что последнее слово всегда останется за ним, а не за его родителями. В конце концов, это он собирается связать свою жизнь с любимой девушкой, а раз так, значит, и принимать решения он должен самостоятельно, не обращая внимания на советы мам-пап и прочих родственников.
В цветочный салон они приехали без десяти два. Жанночка осталась в машине, а Леонид пулей метнулся в помещение. Через пять минут он вышел на улицу, держа в руках огромную корзину белоснежных роз.
Жанна пришла в полнейший восторг.
– Ленька, я таких цветов отродясь не видела.
– Как? – наигранно оскорбился парень. – Намекаешь, что те букеты, которые я тебе презентовал, были на порядок хуже?
– Не хуже, но... Такие роскошные розы я действительно вижу впервые.
– Ваш намек понят. В следующий раз исправлю оплошность.
– А скажи, – спросила Жанна, когда машина тронулась с места, – ты задумывался, будем ли мы вместе спустя четверть века? Только отвечай честно, не ври.
– Что за вопрос? Конечно задумывался, причем неоднократно. Скажу больше, я даже видел нас с тобой через пятьдесят лет. Представь следующую картину: мы сидим во главе стола, отмечаем золотую свадьбу, а вокруг носятся наши внуки и правнуки. Отовсюду слышится детский смех вперемешку с музыкой. Но мы никого и ничего вокруг не замечаем. Ты держишь меня за руку, а я...
– А ты, оказывается, романтик, – перебила Жанна.
– Это плохо?
– Это замечательно.
На территорию Силиных «Мерседес» Леонида въехал в пятнадцать минут третьего.
– Опоздали, – изрек парень.
Жанна внутренне напряглась.
– Боже, какой домище! Ленька, ты не говорил, что вы живете во дворце.
– Впечатляет?
– Не то слово.
– Приготовься, сейчас ты познакомишься с обитателями дворца – своими будущими родственниками.
Жанночка прижалась к Леониду и, слыша бешеный стук собственного сердца, сделала шаг по направлению к крыльцу.
ГЛАВА 2
– Мамочка, ты сегодня такая красивая, – воскликнула Тася, когда в столовой появилась Лариса Артуровна. – А платье просто отпад!
Силина зарделась.
– Тебе правда нравится?
– Шикарный прикид!
Лариса посмотрела на мужа.
– Дорогой, а ты почему молчишь?
– Подписываюсь под каждым Таськиным словом. Ты божественна!
Одарив супруга милой улыбкой, Лариса провела ладонью по его гладко выбритой щеке и села на стул.
Зоя Борисовна не смогла отказать себе в удовольствии внести в разговор свои пять копеек.
– А по мне, так Ларка вырядилась как дешевка. Вырез слишком глубокий, он дает воображению разыграться. Ты же хотела облачиться в черное платье, почему передумала?
– Я женщина и имею право менять принятые ранее решения.
– Мам, не слушай ее, она тебе завидует. Ты лучше всех.
– Я завидую? Таська, не смеши меня. Во-первых, я мать Ларки, согласись, глупо завидовать собственной дочери, а во-вторых, вспомни, сколько мне лет. Я уже и забыла, что такое зависть. Но в отличие от тебя, привыкла говорить правду в глаза, – Зоя покосилась на зятя.
– Мне досталась восхитительная теща, ни у кого на земле больше нет такой правдолюбивой, заботливой и, конечно же, доброй второй мамы. Зоя Борисовна, обещаю вам, второй тост мы поднимем в вашу честь.
– А где Леня? – быстро спросила Лариса, дабы не дать матери ответить на выпад Тимофея.
– Задерживается, – ответил Игорь, – впрочем, как всегда. Ленька с детства был непунктуальным, в отличие от нас с Таськой.
– Да уж, – хохотнула девушка, – не мешало бы ему поторопиться, иначе он пропустит все на свете.
– Семеро одного не ждут, – сурово проговорил Тимофей.
– Но нас пятеро, – не унималась Тася.
– Ты меня отлично поняла, не придирайся к словам.
Провозгласив первый тост, Тимофей пригубил шампанское, поставил фужер на стол и протянул Ларисе черную коробочку.
Таисия мгновенно навострила ушки и прищурила глаза.
– Спасибо, милый, – Лара поцеловала мужа и извлекла из коробочки подарок.
– Браслет. Тим, ты проинтуичил, я как раз задумывалась о покупке браслета.
– Рад, что угодил.
Зоя Борисовна принялась за еду.
– Опять бриллианты, – бурчала она. – На каждый праздник муж дарит жене драгоценные камни. И где, я вас спрашиваю, оригинальность? Лариске уже их девать некуда. Браслеты, кольца, часы, колье. Ты бы ей еще корону подарил.
– Не сомневайтесь, надо будет, подарю и корону.
Тася подбежала к матери.
– Мамуль, дай померить.
– Бери.
– Слушай, папка, у тебя потрясный вкус. Я тоже хочу браслет.
Тимофей смерил дочь испепеляющим взглядом.
– Зачем он тебе, чтобы через три дня ты побежала его продавать?
Тася вздрогнула.
– Тим, о чем ты говоришь? – Лариса почувствовала приближение головной боли.
– А ты поинтересуйся у нашей дочери, где все ее украшения.
– Мои украшения в моей спальне. – Тася протянула матери браслет и вернулась на свое место.
– В спальне, говоришь, а может, принесешь пару колечек? Покажи их нам, мы полюбуемся. И не забудь захватить изумрудный браслет и рубиновую брошь, которую я подарил тебе на восемнадцатилетие.
– Ну приехали, – Зоя Борисовна всплеснула руками. – Давайте превратим праздничный обед в показ украшений. Таська, не смей ничего приносить.
– А она и не принесет, – скрипнул зубами Тимофей. – Нечего приносить.
– Тим, я ничего не понимаю, что значит нечего приносить?
Силин потянулся к бутылке.
– Мы поговорим об этом позже, после обеда.
– Нет, я требую немедленных объяснений.
– Действительно, – оживился Игорь, – ты нас заинтриговал.
– Ты-то хоть помолчи, – Тася пнула брата ногой под столом.
И Тимофей заговорил.
– Что ж, сейчас, так сейчас. Был у нас в марте корпоратив, полагаю, разъяснять, что это такое, нет необходимости?
– Есть, – подала голос Зоя Борисовна. – Какой еще корпотив, родственник твой?
– Мама, помолчи. Тим, продолжай.
– Мое внимание привлекла брошь, красовавшаяся на секретарше Лешки Обухова. Рубиновая брошь. Точно такую же мы с тобой подарили Таське.
Причем прошу заметить, брошь была сделана на заказ, посему ни о каком совпадении не было и речи. Пришлось задать девице вполне резонный вопросик, откуда, мол, у нее драгоценность появилась. А та, не моргнув глазом, ответила, что получила ее в подарок от мужа. Ладно, от мужа, так от мужа. На следующий день я нанес визит ее муженьку. Поговорили мы с ним продуктивно, парень оказался понимающий, и стоило мне чуток нажать, как выложил правду. Оказывается, брошь он купил у одного бизнесмена. – Тимофей прыснул. – Бизнесмен, мать его. Мелкий жулик, по которому тюряга плачет.
Лариса растерянно мотала головой.
– Ничего не понимаю.
– Мне продолжать? – Силин выжидательно смотрел на дочь. – Или ты сама расскажешь присутствующим правду?
– Мне нечего говорить, – Тася скрестила руки на груди.
– Ладненько, тогда говорить буду я. С «бизнесменом» я встретился в тот же вечер. Раскололся мерзавец сразу. Понял, что со мной шутки плохи, и продал тебя, Таська, с потрохами. Размазывая по лицу сопли, сообщил, что украшения скупает у одной молоденькой девицы, скупает за бесценок. Даже показал мне несколько цацек, которые не успел продать. А среди них и кольца, и браслет с выгравированной надписью «Тасе от родителей». Можешь ими полюбоваться, они у меня в кабинете в столе лежат.
Девушка покраснела.
– Тася, это правда?
– У меня не было выхода, мне нужны деньги, отец забрал карточки, я должна на что-то жить.
– Но ты же... Тим, неужели...
– Жить? – взревел Силин. – Ты хочешь жить или преждевременно отправиться на кладбище?
– Господи Иисусе! – Зоя Борисовна перекрестилась. – Не кощунствуй, что ты несешь?
