Людмила Бояджиева - Золотая рыбка
Кимчев начал с общеукрепляющего комплекса и понял, что его подопечных объединяет страстное желание помочь друг другу и что для каждого из них нет ничего более желанного, чем успехи «соперника». В такой игре совсем другие показатели и другие законы. Кимчев пустил в ход новомодные тренажеры и объявил, что выбрал в качестве основы занятий систему восточного единоборства дзю-дзюцу, позволяющую творить чудеса.
— Разумеется, сделать из вас сихана, то есть мастера, учителя, я не в состоянии. У самого нос не дорос, да и требует это занятие всей жизни. Вася прищурил и без того узкие корейские глаза. — Но уровень «А» — это тоже, я вам скажу, в жизни не помешает. Базовая техника самообороны без оружия или с подручными видами… Ну, что под руку попадет: камень, палка.
— Это нам подходит, — переглянувшись с дочерью, согласился Ласточкин. — Я ведь могу и протезом драться.
— Для вас, товарищ генерал, я подберу специальные виды упражнений. И не заметите, что инвалид. Самое важно в бою что?
— Воля к победе, — отчеканил генерал. Уж это он знал на собственном опыте.
— А если расшифровать, — добавил Кимчев, — то звучит первое правило дзю-дзюцу вот как: для победы в бою необходимо определенное состояние ума, которое можно назвать самообладанием. Понятно?
— Я поняла, — кивнула Полина, — нужна сила воли, подавляющая страх.
— Молодец! — удивился Вася. — В любой экстремальной ситуации и даже перед лицом смертельной опасности боец должен преодолеть животные рефлексы своего тела, чтобы сделать его послушным приказам спокойного и холодного разума… Этому настоящие мастера посвящают многие годы. Но каждый стремящийся овладеть даже простейшими приемами должен помнить: главное сейсин и хейдзесин, то есть духовная энергия и уверенное состояние перед атакой.
— Вот-вот! Нам очень важно, чтобы не на одних бицепсах держаться. Похоже, Андрея Дмитриевича увлекла перспектива занятий дзю-дзюцу.
— Верно, товарищи генерал. Понятие «сила» у них обозначается двумя словами — тикара и ки. Тикара — мышечная сила, которую можно развить определенными физическими упражнениями. Ки — внутренняя энергия, или «дыхание жизни».
— По рукам. — Ласточкин протянул крепкую жилистую ладонь. — Генерала отставить. Андрей Дмитриевич. А дочка…
— Пока просто Полина, — сказала долговязая девочка и даже не улыбнулась.
Вопреки сомнениям тренера занятия пошли успешно. Ласточкин относился к тренировкам серьезно, не допуская никаких поблажек. У Полины при всей её неспортивности оказались ценные качества. Она была начисто лишена самолюбования, не боялась выглядеть смешной, некрасивой, неловкой, а если ставила перед собой задачу, то не делала никаких скидок. Занималась девочка всерьез, а дома читала книги по аутотренингу, медитации и тренировке наблюдательности.
Как-то, выйдя из раздевалки, Андрей Дмитриевич увидел разминающуюся в зале Полю. Она сосредоточенно проделала комплекс парирующих приемов, останавливая атаку воображаемого противника. Ласточкин отвел в сторону появившегося Кимчева:
— Упорная девочка, верно? Честное слово, не думал, что она сумеет так двигаться.
— Учениками я доволен. У вас, Андрей Дмитриевич, значительно улучшилась переносимость нагрузок. — Кимчев сдержал любимое слово «толерантность». Он читал много литературы медицинского и специального характера. — А Полина, похоже, одержала маленькую победу над собой. Восточные системы борьбы требуют чуткого отношения к своему телу, я бы сказал, — уважения и любви. Она учила подчиняться свое тело, а тело учило её. — Кимчев окинул Полину требовательным взглядом. — В спорт ей, конечно, идти не стоит. Но в жизни пригодится.
Андрей Дмитриевич который раз попытался посмотреть на дочку отстраненно — глазами некоего постороннего наблюдателя, не катавшего кроху на санках, не купавшего её в ванне и не учившего барахтаться в метровой озерной мути. Допустим, вошел кто-то в спортзал, освещенный солнцем сквозь огромное, в пол, стекло и увидел девочку в синем спортивном костюме. Нет, скорее, девушку… Или девочку? Скажем все же, хорошенькую юную особу. Светло-каштановые волосы связаны в хвост и перехвачены по лбу трикотажным жгутом. Руки тоненькие, пластичные, плечи хрупкие, как у китаянки, а ноги «от ушей», и ступня крупная, — рабоче-крестьянская. Не красотка, но славненькая. Вот только настораживает людей её взгляд — пристальный, сосредоточенный и хмурое выражение бледненого узкого личика, такое, словно она знает про тебя нечто вовсе нелестное и сочувствует этому. Вот и подбородок милый, и зубки мелкие, блестящие. Но показываются редко, потому что Полина в основном помалкивает, поджимая при этом губы, а смеется по большим праздникам.
«В общем, девчонка она славная и человек ценный, — крепкий, правильный, сердобольный. Повезет какому-то парню, если в таких делах, как женская гордость и преданность разбираться умеет… А красота — красота девичья, — от радости и легкого дыхания», — подводил итог своим наблюдениям Андрей Дмитриевич и почему-то нахмурился…
— Ты заметил, у Полинки кавалеров не видать, — пожаловалась Ласточкину жена. — За Беллкой Казаковой целый хвост ходит. И на лавочках до полночи компания гудит. Вот и хорошо, что наша дома. Ты этих амбалов видел? Корм весь в ботву пошел. Почему-то челюсти у всех, как у бультерьеров. От витаминов, что ли? — Валя сосредоточенно инспектировала платяной шкаф. Как ты думаешь, в июне в Крыму жуткая жарища?
— Полагаю. Море до двадцати. — Андрей Дмитриевич взял три путевки в новый роскошный санаторий. Рите исполнилось четырнадцать, а именно с этого возраста семьям отдыхающих разрешалось брать «детей».
— Ох, и морока мне со шмотками. В твоих костюмах только президиум возглавлять. Ритка из всего выросла. А у меня коллекция под девизом «воскресенье в сельском клубе».
— Преувеличиваешь, Валюша. Ты всегда в любой компании на переднем плане.
— Это потому что при муже-генерале, да и вообще, подать себя умею при минимальных затратах. Не то, что Полина. Костюм спортивный японский с таким трудом достала! Никакого вида. Тут висит, там торчит. Словно её из «конструктора» собирали.
— Зря наговариваешь. — Ласточкин с глубоким интересом листал журнал «Бурда». — Ну чем вот эта куколка лучше нашей? Шортики, маечка пестрая, ракетка… Прелесть.
— Что ты понимаешь в «куколках»! — Отмахнулась Валя. — Целый год таскал девочку в свой спортивный клуб. Неужели нельзя было с перспективными спортсменами познакомить или молодыми научными сотрудниками? — Валя примеряла крепдешиновое импортное платье, приобретенное недавно в военторге. — Неплохо. Но ведь там, небось, половина баб в таких будет. Торговая база-то одна.
— Не нужны ей эти ухажеры, — категорически заверил Андрей, проигнорировав демонстрируемое платье. — Девочка не из вертушек, да и вообще она ещё ребенок.
— За мной в седьмом классе вся школа бегала. Конечно, я пела, выступала на вечерах и в компании проходила первым номером. Мне не мальчики прыщавые были нужны, а свою женскую власть почувствовать. — Валя сколола на макушке пышные каштановые волосы. Неоновой синевой горела в завитках пластиковая хризантема. — К сожалению, Полине не очень-то много от меня перешло. Ни от характера, ни от внешности…
— А хочешь, я сам составлю список необходимых мне вещей в соответствии с рекомендациями журнала? — поспешил переменить тему Ласточкин. Он предвидел направление последующего разговора «от и до». От тезиса: «без любви удачные дети не рождаются» и до «вот если бы у нас с тобой пацан родился»… Все, конечно, было справедливо, и раздумья, вроде, философские, даже лирические. Но кончались они слезами Вали, а Ласточкин до утра торчал на лоджии, без конца, вопреки своему обыкновению действовать спонтанно, обдумывая тактику и стратегию дальнейшей семейной жизни. Оказывалось, что, как ни крути, ничего хорошего из его изгаженной войной жизни выйти уже не могло.
— Где ж список? — Появилась через пять минут на кухне Валя. Она теперь перемеривала купальники и в пестром бикини выглядела чрезвычайно соблазнительно.
— Вот, — протянул Андрей тетрадный листок, где аккуратно, под номерами числились: брюки тренировочные, брюки летние, спецобувь — две пары. И добавил, — Спортивный костюм придется взять, чтобы по вечерам по набережной прогуливаться. И костыли. Не лезть же с протезом в воду.
— Ты в тренировочном, а я рядом в крепдешинах. Потрясающая пара!
— Неравный брак, — мрачно пошутил Андрей. И почему-то подумал: «Уйдет она. Скоро уйдет».
В санатории дорожки супругов сразу разошлись. У Андрея Дмитриевича весь день расписан процедурами, у Вали — релаксирующая программа с экскурсиями, массажем, ваннами и пляжными мероприятиями. Для Полины тоже нашлось убежище.
