Олег Логинов - Охота на Кидал
- Извините, Лев Иосифович, поздно. Уголовное дело возбуждено, собраны материалы, подтверждающие факт совершения преступления, один человек арестован.
- Хорошо, Виталий Иванович, я знаю, что в вашей системе не поощряется прекращение уголовных дел, что влияет на какие-то проценты, поэтому скажу иначе - просто не копайте дальше и все.
- Если я вас правильно понял, Лев Иосифович, вы не хотите, чтобы мы выходили на организаторов хищения.
- Именно так. У вас на них, насколько я знаю, ничего нет и вряд ли будет.
- Отчего же, может быть и будет. А при ваших показаниях, Лев Иосифович, будет наверняка.
- Да вы что, ребята, я еще жить хочу!- засмеялся Ганицкий.
- Ладно, Лев Иосифович, я вас понял. Честно говоря, если б я так жил,- Вязов обвел рукой вокруг,- мне тоже очень бы хотелось жить.
Как бы подводя черту под разговором, Виталий поднялся. Я уже хотел последовать его примеру, но в этот момент Ганицкий изрек нечто весьма интересное и я просто застыл на стуле от любопытства.
- Не скромничайте, Виталий Иванович. Я навел о вас кое-какие справки и узнал, что совсем недавно и вы жили совсем неплохо. Кстати, я знаком с вашим братом. И даже под его слово вложил крупную сумму в одно коммерческое предприятие. Вместе с вашим братом исчезли и мои деньги. При встрече напомните ему, что у порядочных людей принято выполнять договорные обязательства.
- Если вы наводили обо мне справки, Лев Иосифович, то должны знать, что увидеть его у меня меньше шансов, чем у кого бы то ни было,- холодно отчеканил Вязов и пошел к выходу.
Я поспешил за ним. Нас отвезли обратно в райотдел. В машине я чувствовал: Виталий злится, что взял меня с собой, отчего я услышал нечто для него нежелательное. Я проявил такт и воздержался от расспросов.
По приезду мы зашли к Петровичу и передали ему пожелания Ганицкого.
- Ну что я вам могу сказать?- пожал он плечами.- Срок предварительного расследования выходит, передавайте дело в следствие и выполняйте все поручения следователя. Я считаю, что поработал ты, Виталий, хорошо, будешь теперь у нас специализироваться на мошенниках. Мне сегодня, как раз, принесли еще два таких материала. Займись. Игорь тебе поможет. В конце концов, это его линия.
Вероятно, я не прав, но сталкиваясь преимущественно с негативными сторонами человеческой деятельности, пришел к выводу, что главная беда нашего бедного государства лежит в сфере нравственности. Гласность изрядно разработала ниву лицемерного проповедования коммунистических догм партийными бонзами при полном пренебрежении ими в частной жизни. Народ, исправно посещал партийные и комсомольские собрания, а после послушно стоял в очередях, твердо усваивая - говорить надо одно, а делать совсем другое. Что заработать много трудно, проще попасть в номенклатуру и жизненные блага тебе дадут, как довесок к должности. Потом началась перестройка. Ура. Эйфория. Делай, что хочешь. Но что можно сделать, если у тебя нет денег. А деньги были только у государства. И началась перекачка государственных средств и собственности в общественные средства и собственность. Общественные -это принадлежащие нескольким своим людям. Службе БХСС сверху была спущена установка: процесс пошел, не нужно ему мешать. Да и как ему помешаешь, если то, что не запрещено законом, разрешено. А то, что тому закону больше четверти века и к рыночной экономике он совершенно не приспособлен, по большому счету никого не интересовало. Народ смотрел и понимал: говори перестройка для всех и греби под себя. Что заработать много денег трудно, проще взять их у государства. Потом настала пора, когда у государства почти ничего не осталось, все стало собственностью АО, АООТ, АОЗТ, ТОО. Правда, справедливости ради надо сказать, что то ли людям наверху стало неудобно, то ли еще по каким причинам, но к дележу решили привлечь широкие народные массы, вручив каждому по ваучеру - каждому поровну. Есть старый анекдот:
- Как будем делить?
- Поровну.
- Нет уж, давай по честному.
Поровну было доверено делить администрации предприятий и чековым инвестиционным фондам. Но это очень большое искусство - делить. На зоне есть престижная должность - хлеборез. Свою выгоду он не забудет, но, если перегнет палку, то мигом окажется в лазарете. Там свои законы. А у нас, на воле все делилось без законов. Действующему уголовному кодексу к тому времени стукнуло уже 30 лет. Как результат, администрация, приватизировав предприятия, стала считать их своей вотчиной, а многочисленные фонды посчитали своими отданные им деньги.
Народ понял: много денег заработать трудно, проще навешать сначала лапши на уши, типа "Мы разбогатели сами, сделаем богатыми и вас", а потом забрать деньги у тех, кто поверил. Потом снова делили, уже общественную собственность на частную, причем, снова обманывая друг друга и всех вместе. Но нравственность народа уже была испорчена окончательно и бесповоротно. Сложилась ситуация, близкая к анархии. Государство перестало платить своим служащим, предприятия - рабочим и поставщикам. Берущий деньги в долг и отдающий их вовремя начинал думать:"А не дурак ли я?", глядя на то, что творилось вокруг. Кредиторы не отдавали деньги банкам, банкиры - всем остальным клиентам, объявляя себя банкротами, директора строили коттеджи и зажимали копеечную зарплату рабочим, пуская ее в оборот. Друг обманывал друга, брат -брата. Заработать много денег в стране, где объем производства упал до крайности, у основной массы населения потенциально низкий доход, очень трудно, проще кого-нибудь кинуть. Раньше тоже были кидальщики, но это была незначительная прослойка уголовного мира - "каталы", "ломщики", "наперсточники" - все известные, подучетные. Теперь в кидальщики пошли все кому не попадя. Можно сказать, что широкие слои населения активно стали приобщаться к новой уголовной профессии. Криминальная революция начинает побеждать только тогда, когда в народе перестают иметь значение законы нравственности.
Дни тянулись за днями. Все было как прежде: заявления, справки, отчеты, показатели. В этой суете проходит жизнь, отнимая твои годы, силы и здоровье. Постоянные задержки зарплаты и мизерный ее размер навевают мысли о безысходности и неудачном выборе профессии. И все же в оперской жизни есть минуты кайфа, ради которых стоит жить, бороться, тянуть лямку и наплевать на море, пальмы и белый пароход. Это бывает, когда наступает "момент истины". Не столь важно раскрыл ли ты хищение на миллиард или кражу на сотню тысяч, но когда ты все сделал правильно: задокументировал, расколол и оформил, чувствуешь себя победителем. Это, как в спорте, краткий миг торжества и каждодневная пахота на тренировках. Есть и еще одна вещь, ради которой стоит работать именно в райотделе. Там, где люди вкалывают, а не сочиняют новые циркуляры, отношения между ними чище и добрее. Только здесь ты можешь быть уверен, что партнер поставит тебе плечо, а не подножку.
Так получилось, что последнее время мне все чаще приходилось работать в паре с Вязовым, а когда люди много времени проводят вместе, то невольно притираются друг к другу. В западных боевиках детективы обычно работают в паре и партнер там становится роднее брата. У нас нет такой системы работы вдвоем, каждый старается без особой надобности не нагружать своими заботами других, а, если предстоит операция с задержаниями, большим объемом следственных действий, то попросту подключают всех. Однако, и по маленьким делам веселей работать вдвоем. Когда было время, Вязов помогал мне, я - ему, и постепенно у нас налаживалось взаимопонимание и доверие. Петрович к нашему с Виталием взаимодействию относился одобрительно, так как оно давало реальные результаты. До конца месяца мы успешно реализовали два материала по мошенникам:
Задержали отца и сына, которые кидальчество возвели в ранг семейного бизнеса. Папа купил документы разорившейся студии кабельного телевидения, а сынуля нанял приятелей коммерческими агентами, которые ходили по квартирам и предлагали жильцам установку антенн или подводтелевизионного кабеля. В конце концов, семейный тандем, не выполнили одного из своих обещаний и заграбастав все деньги, кинул и жильцов и агентов.
А еще задержали одного парня при попытке продать по цене ниже номинала вексель государственного предприятия. Криминал заключался, конечно, не в том, что он хотел его продать дешево, а в том, что пытался продать поддельный вексель. На векселе был удален первоначальный номер, а потом нанесен другой. Подделка была исполнена весьма искусно и если бы не бдительность сотрудников фирмы, куда он обратился, за этот листок бумаги мог получить несколько сотен миллионов рублей.
Кому положено насчитали за эти два наших дела баллы, которые легли в показатели работы нашего отделения, отдела, управления и министерства. Но в промежутке между упомянутыми кидняками, мы спрофилактировали еще один, который никаких баллов никому не принес, но зато доставил нам гораздо большее моральное удовлетворение.
