Олег Логинов - Охота на Кидал
Обзор книги Олег Логинов - Охота на Кидал
Логинов Олег
Охота на 'Кидал'
Логинов Олег
Oхота на "Кидал"
Понедельник. Утро. Вне зависимости от погоды, времени года и политической обстановки в стране, в милиции это самая неприятная пора. Причина проста - в понедельник утром проводится оперативка. В "конторе" хвалить принято редко, как правило, только по большим праздникам, поэтому, идя на оперативку, каждый знает, что если не ругать, то напрягать его там будут обязательно. И дело не в том, какой ты опер и каковы были твои успехи на прошлой неделе. Чтобы служба не казалась малиной, тебе обязательно должен прививаться комплекс вины. Считается - и, возможно справедливо, когда критикуют, начинаешь рыть носом землю, а все это вместе образует потогонную систему. Начальника снимут, если он перестанет подгонять, опера выгонят, если перестанет бегать, как заведенный.
Немножко запыхавшись, я вошел в кабинет начальника районного отделения БЭП и обнаружил, что личный состав уже весь в сборе. Даже сверх того. У стены, под большой картой района сидел незнакомый парень. Текучка кадров в районных отделах милиции очень высокая, поэтому ничего выдающегося в появлении в наших рядах нового человека не было. Тем не менее, заняв стул, я первым делом рассмотрел его повнимательнее: ведь не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться - парня посадят ко мне в кабинет. Бывший мой сосед и партнер недавно перебрался в областную управу, и единственный свободный стол в отделении оставался напротив моего.
Новичка нельзя было назвать зеленым юнцом. Скорее, это был солидный мужик в полном расцвете лет - тридцать с небольшим, приличного роста - под сто девяносто, с волевым, невозмутимым лицом. Это казалось немножко странным - начинать опером в райотделе в таком возрасте не принято. Версий возникало несколько: или человека настолько достала жизнь на гражданке, что он добровольно засунул голову в этот хомут или перевелся откуда-то. Однако, переводиться обычно предпочитают куда-нибудь в управу, а сюда - только в крайнем случае. Когда совсем деваться некуда.
Наш шеф Петрович представил новенького, как Вязова Виталия Ивановича, и перешел к насущным делам. По неписанному сценарию он напустил на себя вид сурового босса и после краткого вступления, суть которого сводилась к тому, что все мы разгильдяи и бездельники, а потому скоро наше отделение скатится на последнее место, перешел к выяснению чем каждый из нас намерен заниматься на текущей неделе.
У оперов есть целая градация результатов работы. Результаты бывают планируемые и достигнутые, высокие и низкие, но самая главная наша задача, чтобы эти результаты были. Другие люди их очень скрупулезно подсчитают, сложат вычтут, поделят, выведут проценты и передадут наверх. Потом все отчитаются перед кем-нибудь и получат ценные указания. Самое поразительное во всей этой ментовской системе, что результаты реально повышаются каждый год. Это, как в спорте, когда планка рекорда поднимается все выше и выше, каждый раз кажется, что это все, дальше некуда, но она снова поднимается. Вероятно, это главный аргумент в пользу существования сложившейся пирамидоидальной милицейской системы, где многочисленные верхние бюрократические ярусы, массивной тяжестью налегая на низовые звенья, выжимают из них необходимые показатели. И никого по большому счету не волнует, что внизу, на земле люди работают на износ и мало кто выдерживает там свыше пяти лет. Причем, у тех, кто внизу, самые маленькие оклады и самые большие задержки с выплатой зарплаты.
Получив заряд энергии и указания на неделю, все разошлись, а я задержался.
- Петрович, откуда кадр?- спросил я, имея в виду новенького.
- Однокашник Поленова,- ответил он, в свою очередь, имея в виду не знаменитого русского художника, а начальника одного из межрайонных отделов областного управления.
Информацию из Петровича вытягивать крайне трудно, мне понадобилось минут пятнадцать, чтобы узнать, что новичок учился и некоторое время работал вместе с Поленовым в Москве, потом уволился из органов и занимался бизнесом, но что-то там у него не пошло и он попросился обратно в "контору". В Москве ему ответили отказом. Вообще, с некоторых пор стало не принято брать обратно в "контору" бывших работников, чтобы все знали "обратной дороги нет". Но в каждом правиле бывают исключения. Поленов постарался, и у нас в городе для Вязова такое исключение сделали.
Получив необходимую информацию, я пошел к себе. Петрович уже отдал Вязову ключи, поэтому, когда я зашел в кабинет, он деловито, по хозяйственному размещал на столе канцелярские принадлежности. Молодец парень, сразу видно, что из бывших и знает: в "конторе" не получишь и копеечной шариковой ручки. Все необходимое он сразу принес с собой.
Мы успели познакомиться, перекинуться парой фраз и началась обычная райотдельская суета. Телефон трезвонит практически безостановочно, посетители, заявители, отчеты, справки, рапорта, одним словом, работа.
Зашедший Петрович оценил мою загруженность и предложил передать часть имевшихся заявлений Вязову. Мне не понадобилось говорить дважды, я, порывшись в сейфе, бросил ему на стол все.
Так получилось, что по моей линии заявлений поступает больше, чем по другим, и львиная доля из них связана с "кидняками". К сожалению, с началом перестройки, активно внедряя в жизнь рыночные преобразования, ошибочно посчитали, что они могут регулироваться старыми законами. Сознательно или нет власть имущие сделали все, чтобы период накопления капитала в нашей стране происходил в условиях полнейшего правового беспредела. Решение финансовых споров было отдано на откуп жуликам, и те сами на этом накопили неплохие капиталы. В последние годы положение несколько изменилось, милиция и арбитраж оказались заваленными заявлениями о неплатежах. Честно говоря, 9 из 10 таких заявлений для меня бесперспективны. Моя задача - уголовные дела, а чтобы возбудить уголовное дело по "кидалову", нужно найти сначала факты, подтверждающие умысел, мошеннические действия, наконец, нужно найти самого кидальщика и, желательно, его деньги. Но даже, если сразу видно, что материал абсолютно бесперспективный, обязанность проводить по нему проверку с меня никто не снимет. Причем, провести ее я должен качественно, иначе уже в отношении меня будет проводиться служебная проверка.
Перебросив Вязову пачку "заяв", я сказал:
- Бери все, мне не жалко.
Присутствовавший при этом, Петрович вмешался:
- Не борзей, Игорь. Виталию Ивановичу нужно будет работать по своей линии. На первых порах, пока втянется, он, конечно, поможет тебе, но нужно и совесть иметь.
Я понял, что неправ и беспрекословно подтянул к себе половину заявлений.
- Так-то лучше,- кивнул Петрович.- Введи Виталия Ивановича в курс дела, и пусть приступает.
Начальник ушел заниматься своими делами, ко мне по повестке пришел человек, а Вязов углубился в чтение заявления. Дочитав до конца, он решительно снял трубку телефона и попросил связать его с Ганицким.
Я поднял голову от объяснения, которое писал, и с любопытством посмотрел на Виталия. Ганицкий Лев Иосифович был известным в городе человеком, президентом корпорации "Кедр", приятелем высших городских чиновников, в том числе и милицейских. Как и следовало ожидать, Вязова на том конце провода подробно расспросили кто он, откуда и по какому вопросу. В конце концов, его соединили с Ганицким. Естественно, тот не горел желанием терять время на беседу с простым опером, и я, не без интереса, прислушивался к репликам Виталия:
- Если бы мне нужно было поговорить с начальником вашей службы безопасности, я позвонил ему...... Я понимаю, что вы - занятой человек, но, вероятно, тоже предпочитаете решать вопросы с первым лицом и без посредников..... И все же, я настаиваю, чтобы вы приехали. Чем раньше мы переговорим с вами, тем скорее я приступлю к решению ваших проблем...... Хорошо. Договорились. В двенадцать жду вас.
Мне понравилось, как он вел разговор. Я взглянул на часы и, решил, что до двенадцати еще успею дописать объяснение и поделиться с Виталием информацией, которой не было в заявлении.
Кроме того, что Ганицкий Лев Иосифович был значительной фигурой в финансовых кругах, его лицо часто появлялось на экране телевизора, а имя на устах устроителей конкурсов красоты и боев без правил, так как выступал генеральным спонсором подобных мероприятий. Наше с ним знакомство должно было состояться несколько лет назад, когда Ганицкий закладывал фундамент своего будущего благосостояния и имел хорошие перспективы оказаться под следствием, будучи председателем инвестиционного фонда, а попросту финансовой пирамиды под названием "Дом Чудес". Однако этому помешало знакомство с другим человеком по имени Миха, который достоин того, чтобы рассказать о нем подробнее.
Миху завел ко мне в кабинет Петрович. Не смотря на то, что и вид и прикид незнакомца были весьма непрезентабельны, начальник держался с ним уважительно. Представив меня гостю, Петрович наказал оказать Михаилу Илларионовичу всяческое содействие и оставил нас наедине. Тезка фельдмаршала уселся рядом на стул и, протянув руку для знакомства, представился: "Миха". От гостя со страшной силой несло каким-то дешевым цветочным одеколоном, что вынудило мою чувствительную натуру отодвинуться поближе к форточке и повнимательнее приглядеться к нему.
