Марина Серова - Визит из преисподней
— Что?.. Нет, конечно, нет. Никого. Что я могу знать об этом?
А в самом деле — что она может знать?..
Олег Бутковский снова взял Натали за руку, посмотрел мне прямо в глаза, как мне показалось, душераздирающим взглядом:
— Татьяна, вот мы перед вами. Мы рассказали все, что знали. Нет нужды повторять, что мы сейчас чувствуем. Мы провели несколько ужасных часов… Умоляю, помогите нам! Найдите нашего сына! Любые деньги, любая помощь, какая в моих силах… Не сомневайтесь! Я жду вашего ответа.
Вид у него был такой, словно он ждал не ответа, а приговора. Я устало потерла глаза, в которых словно было по сто граммов песка в каждом.
— Я берусь за ваше дело, Олег Николаевич (я услышала вздох облегчения). Я сделаю все, что смогу. Но вы должны понимать, что в таком деле стопроцентной гарантии успеха вам не сможет дать никто. Простите, мне тяжело вам это говорить, но надо быть готовыми к любому исходу. (Им это совсем не понравилось, но они все понимали.) Тем более что мы еще не знаем требований похитителей — если это все-таки похищение. Что касается гонорара, такса у меня твердая: двести долларов в день плюс накладные расходы. Надеюсь, это не слишком обременительно для вас?
— Боже мой, какой разговор! Торг здесь неуместен.
Я тоже так думала.
— Что ж, Олег Николаевич, с этой минуты вы мой клиент. Насколько я поняла, через несколько часов вы уезжаете за город. Ваша теща тоже едет с вами?
— Да, после всего, что случилось, мама наотрез отказалась оставаться на выходные одна в квартире, — ответила мне Натали.
— А мне необходимо встретиться с нею сегодня же. И, разумеется, с Орловым тоже. Только не в первой половине дня, конечно, — поспешно добавила я.
— А знаете что, Танечка? — заговорил Бутковский. — Я тут подумал… Почему бы вам не провести этот уик-энд с нами, в Усть-Кушуме? Если, конечно, у вас нет других планов. Правда, моральная обстановка сейчас не располагает к отдыху, но все же… Лето… Волга… Как раз и встретились бы со всеми сразу. И не забудьте, что именно там мы должны получить новую информацию, так что ваше присутствие может оказаться весьма полезным. Так как?
Признаться, я и сама об этом подумывала. «Других планов» у меня как раз не было. Зря, что ли, в начале этой ночи мне хотелось выть на луну?
— Я принимаю ваше приглашение, Олег Николаевич. Если, конечно, ваша супруга не против.
— Ну что вы, Таня! Я очень рада.
Натали подвердила свою радость ослепительной улыбкой.
Впрочем, радушие гостеприимной хозяйки было сыграно в этот раз слабовато. Я хотела даже, как Станиславский, крикнуть: «Не верю!» — но сдержалась.
— Ну вот и отлично! — Олег Бутковский, как всегда, не притворялся.
— Гриша заедет за вами, когда вы выспитесь. Он тоже будет с нами. Скажем, часика в четыре?
— В самый раз.
Я еще нашла в себе силы проводить чету Бутковских до входной двери и даже понаблюдать торжественное шествие Натали, не замедлившей, конечно, подцепить супруга под руку. Когда за ними захлопнулась дверь лифта — удивляюсь, как я не упала прямо на пороге, оставив свою квартиру нараспашку.
Последним проблеском моего гаснущего сознания была мысль о роли имени Григорий в отечественной истории. Гришка Отрепьев… Григорий Орлов… Гришка Распутин… Григорий Явлинский… И опять — Григорий Орлов!..
Глава 2 Судьба стучится в двери
Проснулась я вовсе не от того, что выспалась, а от потрясения. Мне часто снится всякая дребедень, особенно когда я отбываю в царство Морфея лишь под утро. Но чтобы такое!.. Самозванца Гришку Отрепьева разъяренная толпа тащила к проруби с криками: «А был ли мальчик-то, го-го-го, да был ли он?!!» Страшная, обросшая черной шерстью рожа Распутина бешено крутилась надо мной, выплевывая слова: «Грешна, грешна, матушка!!! В милицию не обращайся! Жди указаний на даче, с тобой свяжутся!!!» — и с диким хохотом проваливалась куда-то в бездну. Красавец граф Орлов объяснялся мне в любви у фонтана, называя почему-то великой государыней Екатериной, а Григорий Явлинский, посматривая на меня со значением, десантными приемчиками укладывал на лопатки своих оппонентов в Госдуме…
В довершение ко всему мне казалось, что я уже в аду и черти поджаривают меня на самой большой из своих сковородок. Пересилив страх, я приоткрыла глаза — проверить, так ли это на самом деле. Чертей поблизости не было, сковородки тоже, а я, благодарение Богу (да не оставит он меня своей великой милостью!), находилась в своей собственной постели. Но на том самом месте, где ровно двенадцать часов назад висела истязавшая меня луна, сейчас плавало раскаленное полуденное солнце. Оно-то меня и поджаривало.
Таким образом, альтернативы «вставать — не вставать» не было. С гримасой отвращения к жизни я сползла с влажной простыни и заковыляла в ванную. Состояние было то самое, для которого у меня существует краткое и точное определение: танк переехал. Однако кое-какие инстинкты в моем тяжело травмированном организме все же сохранились, и, проходя мимо большого зеркала, я, как обычно, бросила туда взгляд. Ах, лучше бы я этого не делала! То, что я там увидела, все-таки, безусловно, было женщиной, тому были слишком явные доказательства: но уж, конечно, никакому Омару Хайяму, случись он здесь, не пришло бы на ум назвать эту женщину луноликой или подобной розе.
Прохладный душ, кофе и питательная маска из грецкого ореха с медом сделали свое благое дело: я стала опять походить на человека — физически, духовно и умственно. И это было очень кстати, потому что маленькие стрелки всех моих часов неумолимо приближались к цифре 4. А с этого часа я, хоть разбейся, снова должна быть в полной форме — не только как детектив, но, и это главное, как достойная представительница прекрасной половины человечества.
Вместе со способностью соображать вернулись и мысли о деле, которое я так неосмотрительно взвалила себе на плечи этой ночью. Дело о пропавшем мальчике… С какого боку за тебя взяться? Какие сюрпризы ты мне приготовишь? И главное, главное — чем закончишься, каким финалом?.. Признаюсь, мое ночное гадание, насулившее моему клиенту цепь страшных страданий, не на шутку испугало меня. Впрочем, разве он и теперь уже не страдает? Ах, если бы знать, что имела в виду судьба… И ты, тарасовский Шерлок Холмс в юбке, берешь на себя такую ответственность?! Ведь это тебе не жуликов ловить и даже не убийц, которые свое мокрое дело уже сделали, и хуже никому не станет — разве тебе самой, если будешь дурой. А здесь… От самой маленькой, пустячной твоей ошибки зависит не то что слезинка ребенка — его жизнь! А уж ошибок ты можешь наделать запросто, никогда ведь ни с чем подобным не сталкивалась… Одно слово: дура! Дура и есть.
«Да, дура! — одернула я свое взбунтовавшееся „альтер эго“. — Больно ты умное — после драки языком чесать. Только, когда Бутковский заглядывал тебе в душу глазами раненой собаки, почему-то молчало. Так что теперь лучше заткнись и думай, что будем делать!»
Крыть «второму „я“» было нечем, и оно заткнулось. Правда, гениальных идей тоже не предлагало. Как и первое, впрочем. Так что я решила дальше не напрягать мою детективную сущность и отложить разработку стратегии и тактики будущего расследования до того момента, когда похитители выдвинут свои требования и у нас, по крайней мере, появится хоть какая-то ясность. Быть может, они их уже и выдвинули. Скоро узнаю.
А вот моя женская сущность — о! Она-то не желала никакой передышки — напротив, все настойчивее заявляла о себе. Как будто ей даже чудились впереди какие-то возможности самореализации, еще неопределенные, смутные…
Мне все это брожение и трепетание совсем не нравилось. Нет, сам по себе этот процесс весьма приятен, а его развитие — тем более, и в любом другом подходящем случае я, конечно, не имела бы ничего против, но… Беда была в том, что именно этот случай я считала совсем неподходящим. Мне было стыдно признаться себе, что мое все возрастающее волнение связано со скорым появлением Григория Орлова. Ну кто он такой? Пока для меня ответ на этот вопрос был ясен, что бы там мне ни наговорили Бутковские: подозреваемый номер один. Если не «мозговой центр» преступления (это вряд ли), то исполнитель — очень и очень вероятно. Разве не может быть, что вся эта его порядочность — хитрая игра и что совсем неспроста он так долго втирался в доверие к шефу и завоевывал популярность в его семействе? Кстати, неизвестно еще, какие у этого Рэмбо отношения с Натали…
Натали. Вот тоже еще та штучка! Бутковский от нее без ума — это видно каждому, кто имеет глаза. «Поверьте, я неплохо разбираюсь в людях», — сказал он. Дай-то Бог, дай-то Бог… Надо будет и к ней тоже присмотреться повнимательнее.
Да уж, пока в уравнении, которое мне предстоит решить, — одни неизвестные! Но главный «икс» — это, конечно, он, Гришка Орлов. Я ведь его еще и в глаза не видела, а только о нем и думаю — не много ли чести?! Кто — я, и кто — он? Какой-то водила, темная лошадка, кот в мешке! Супермен чертов… Может, на него и смотреть-то страшно, а я… И позволить, чтобы из-за какого-то сомнительного мужика — кстати, сколько ему может быть лет? — так колотилось и замирало мое драгоценное сердце? Вот еще напасть!
