Ольга Баскова - Комплекс полуночи
– Зачем же деньги такой милой особе? – удивился я. Девушка снова захихикала, а потом чихнула.
– Будьте здоровы, – мне не хотелось прослыть невежей.
– Спасибо, – только и успела вымолвить она, тут же чихнула снова и уже не могла остановиться.
«Наркоманка», – с презрением подумал я и не побоялся сказать это вслух:
– Значит, денежки нужны на дозу?
На мое удивление, Тамара не возмутилась:
– Ты угадал.
– Надеешься, что я милосерден к наркошам? Просто диву даешься, откуда у такой матери такая дочка.
Она ответила между чиханьями:
– Я ей не родная. Выросла в нашем детдоме, а в возрасте семи лет Полина меня удочерила. Что касается наркотиков, наверное, проклятая наследственность. Кочетова здесь ни при чем. Теперь ты убедился, что я знала и Янку, и Петьку? Гони бабло и получишь преинтересные сведения.
– Милая! – взвыл я волком. От очаровательной девушки уже тошнило. – Я бедный журналист. Ну неоткуда брать деньги. Дядя-миллионер забыл вписать меня в свое завещание.
– Тем не менее информация стоит тысячу рублей, – не сдавалась Тамара. – Займи. Это не бог весть какая сумма.
– Допустим, я займу, – согласился я. – Но где гарантии, что твои сведения стоит купить? Докажи.
Она наконец перестала чихать:
– У Янки был богатый старый любовник. Я видела их у дорогих ресторанов и клубов. Он обращался с ней, как с игрушкой.
Мне это ни о чем не говорило:
– Что с того, что Рыбина спала с дедушкой?
– Он не дедушка, – запротестовала Тамара. – Очень красивый мужик под пятьдесят. В такого бы и я влюбилась. Видел бы ты его джип! Наверняка Янка захотела, чтобы он бросил семью, а красавчик отказался. Зачем ему бедная девушка? Она хороша для интрижки, но не для брака. Возможно, Рыбина стала шантажировать его. Кому это понравится? Ну, каково?
Мозги плавились от жары, без сомнения, прилетевшей из Сахары погостить в наш город. Торопливая речь наркоманки вызывала желание убить ее.
– И это все?
Она словно прочитала мои мысли:
– Представь, нет. Во-первых, я выследила его и знаю, где живет красавчик. Во-вторых… Ну, а во-вторых будет, когда ты принесешь деньги.
Наверное, услышав мои молитвы, подул спасительный ветерок. Настроение сразу улучшилось.
«Если это все наркотический бред, то я пожалею, расставшись с тысячей рублей, – подумал я. – А если девчонка не врет? Значит, это еще одна зацепка?»
Вспомнив об отложенных на отпуск деньгах, я вздохнул. Тысяча не была для меня копеечной суммой. Однако при желании выяснить правду расстаются и с более значительными денежками.
– Диктуйте адрес, – в моем голосе звучала покорность судьбе.
– Частный дом на Объездной, – торжествующе заявила Тамара. – На Персиковой, двенадцать.
– Вы живете там с Полиной Тимофеевной?
Она засмеялась:
– Боже упаси! Мы давно решили жить раздельно. Я снимаю в этой халупе комнату.
Мысленно я посочувствовал Кочетовой. Конечно, даже это жалкое жилище оплачивала она.
– Поторапливайтесь, – отозвались на том конце. – Не буду же я сидеть весь день дома.
Тамара отключилась. Я прыгнул в автобус и поехал домой. Пришлось расстаться с надеждой отдохнуть на мягком диване.
Отложенные мной три тысячи уютно покоились в шкатулке. Я взял одну, посмотрев на купюру с сожалением. Если так пойдет дело, брошу расследование ко всем чертям. Не просить же мне милостыню! Наскоро ополоснувшись холодной водой, я запер дверь и вышел из подъезда. На секунду мне показалось, что за деревьями мелькнул красный автомобиль, но мой друг на колесах не выехал мне навстречу.
– Мало ли красных машин! – успокоил себя я и отправился на автобусную остановку. Теперь следовало помнить, что на «девятке» надо ездить в крайних случаях, и не только из-за преследователей. Еще парочка вымогателей – и бензин станет для меня непозволительной роскошью.
В автобусе, переполненном сверх меры, было так жарко, что перед глазами поплыли оранжевые круги. Не хватало еще свалиться в обморок. Женщины, отягощенные кошелками, ругали водителя неизвестно за что. Иногда поток словесной брани прерывал мужской голос, жалующийся на жизнь. Маленькие дети белугами ревели на коленях измученных матерей. Стоит ли говорить: когда объявили мою остановку, я выскочил из этого ада со скоростью молодого гепарда. На улице было прохладнее, но ненамного. Я с неудовольствием отметил про себя старые некрашеные деревянные заборы, неухоженные плодовые деревья, склонившие от жары ветви к земле, и запах помоев. Где-то ютился и нужный мне дом. Я пошел по кочковатой дороге, внимательно следя за номерами домов. Та халупа, где обитала молодая Кочетова, вызвала бы отвращение даже у бомжей. Если у этой покосившейся избушки и были хозяева, они совершали преступление, беря деньги за сданную площадь. Штукатурка осыпалась и свежевыпавшим снегом покрывала потрескавшуюся землю. Крыша местами прохудилась, и не было сомнений, что в дождь жильцы запасаются тазами и ведрами. На огороде, вернее, его подобии, заросшем пыреем и лебедой, валялись бутылки и прочий мусор. Похоже, Тамара не утруждала себя походами к контейнеру, зеленевшему в тридцати шагах от дома. Для приличия я стукнул в деревянную калитку:
– Тамара! Встречайте гостей!
Дверь халупы не дернулась. Окна с гниющими рамами и треснувшими стеклами не дрогнули. Наверное, эта дрянь успела наглотаться чего-нибудь и теперь крепко спала. Впрочем, я не собирался ждать, когда ее величество проспится. Наркоманы обычно гостеприимно распахивают двери для себе подобных, и не было сомнения: в дом я попаду без хозяйки. Так оно и случилось. Покосившееся подобие двери пропустило гостя. Я зашел в грязный коридор и чуть не задохнулся от вони. В грязи можно было утонуть. Об уборке Кочетова-младшая не имела никакого представления.
– Эй, Тамара! Просыпайтесь!
В маленькую комнатушку неизвестно как втиснулся диван с такими грязными простынями, что меня замутило. На столике, когда-то, вероятно, помпезно называемом «письменным», в беспорядке стояли бутылки и немытые тарелки. Помоечный запах угнездился здесь навеки.
– Тамара!
Черт, ну куда она подевалась? Если ей вздумалось прогуляться, я не выдержу здесь и десяти минут.
– Тамара, выходите!
Наверное, в эту секунду липкий страх схватил меня за горло. Конечно, наркоманы – люди непредсказуемые, однако девушка ждала меня с деньгами. Ради этого она не могла никуда уйти. На негнущихся ногах я вышел из помещения и стал обследовать крохотный участок. Полуразвалившийся деревянный сарайчик привлек мое внимание. Дрожащими руками я рванул на себя дверь, которая чуть не свалилась с петель.
Она, конечно, была там. Раскрытые от ужаса глаза неопределенного цвета, посиневшие губы, замершие в беззвучном крике. Чья-то безжалостная рука пронзила ножом ее сердце. Я остолбенел настолько, что забыл об осторожности. Меня уже подставляли таким образом в Южноморске. Надо было сразу свалить и по таксофону вызвать милицию, однако я стоял и пялился на труп. Милицию вызывать не пришлось. Кто-то сделал это за меня, и я скорее догадался, чем почувствовал, как на моих руках захлопнулись наручники. Капитан милиции с лоснящейся от пота физиономией и такими толстыми губами, что им могла позавидовать любая модница, готовая заплатить деньги за силикон, добродушно поинтересовался:
– За что ты ее?
– Это не я, но, полагаю, вы все равно не поверите. – Оставалось смириться с судьбой и подумать на досуге, то есть в камере, как выбраться.
– Ты. Больше некому, – подтвердил мои подозрения капитан.
– Когда я пришел, она уже лежала здесь.
– Все так говорят. Пойдем. – По мобильному он вызывал «Скорую» и бригаду экспертов. Его напарник, старший лейтенант, напоминавший боксера среднего веса, с кулачищами, под которые преступники боялись попадать, осклабился:
– Везет же нам сегодня!
Огромные руки-клешни с ловкостью карманника обшаривали меня в поисках документов.
– Гляди-ка, – его удивлению не было предела, – какие нынче пошли убийцы. Это корреспондент «Вестей Приреченска». Зачем тебе понадобилась несчастная наркоманка, придурок?
– Она понадобилась мне по делу, – твердо ответил я, – обратилась с просьбой оказать ей материальную помощь. Кстати, положите тысячу рублей на место.
Лейтенант не шелохнулся. Похоже, с деньгами все-таки придется попрощаться.
– И ты решил дать ей тысячу? – иронично спросил капитан.
– Именно так.
– За красивые глаза?
– Из жалости.
Они оба расхохотались, потом лейтенант боксерского типа заявил:
– У нас другие сведения. Девчонка с утра ругалась с каким-то своим хахалем, потом послышался крик – и все стихло. Если думаешь, что убийство какой-то наркоманки сойдет тебе с рук, ошибаешься: закон во всех случаях один.
– Вот именно, – встрепенулся я. – И ваше дело доказать, что преступник перед вами.
